СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
1826 год. 4 февраля (23 января ст.ст.) по подозрению в причастности к делу декабристов был арестован писатель Александр Грибоедов
«Знакомство с декабристами не прошло для Грибоедова даром. 23 января 1826 года в станицу Екатериноградскую приехал фельдъегерь Уклонский с приказом арестовать его. Приказ был получен Ермоловым за ужином. Он вышел в другую комнату, позвал сейчас же Грибоедова и сказал:
- Ступай домой и сожги все, что может тебя скомпрометировать. За тобой прислали, и я могу дать тебе только час времени.
Грибоедов ушел, и после назначенного срока Ермолов со всею толпою, с начальником штаба и адъютантами пришел арестовать его. Часть бумаг Грибоедова была в крепости Грозной. Ермолов дал предписание командиру взять их и вручить фельдъегерю. В секретном отношении же к барону Дибичу Ермолов заявил, что Грибоедов "взят таким образом, что не мог истребить находившихся у него бумаг; но таковых при нем не найдено, кроме весьма немногих, кои при сем препровождаются; если же впоследствии могли бы быть отысканы оные, то все таковые будут доставлены". В заключение Ермолов сообщил, что Грибоедов во время службы его в миссии при персидском дворе и потом при нем "как в нравственности своей, так и в правилах не был замечен развратным и имеет весьма многие хорошие качества".
"Когда Грибоедов приехал с фельдъегерем в Москву, он, - рассказывает Бегичев, - чтобы не испугать меня, проехал прямо в дом брата моего Дмитрия Никитича в Старой Конюшенной, в приходе Пятницы Божедомской. В этот самый день у меня был обед: родные съехались провожать брата жены моей А.Н. Барышникова, возвращавшегося из отпуска на службу. Дмитрий Никитич должен был обедать у меня же. Ждали мы его, ждали и наконец сели за стол. Вдруг мне подают от брата записку такого содержания: "Если хочешь видеть Грибоедова, приезжай, он у меня". Я, ничего не подозревая, на радостях сказал эту весть во всеуслышание. Родные, зная мои отношения к Грибоедову, сами стали посылать меня на это так неожиданно приспевшее свидание. Я отправился. Вхожу в кабинет к брату, - накрыт стол; сидят и обедают: Грибоедов, брат и еще какая-то безволосая фигурка в курьерском сюртуке. Увидел я эту фигурку, и меня облило холодным потом. Грибоедов смекнул дело и сейчас же нашелся:
- Что ты смотришь на него? - сказал он мне. - Или думаешь, что это... так... просто курьер? Нет, братец, ты не смотри, что он курьер - он происхождения знатного: это испанский гранд дон Лыско Плешивос да Париченца!
Этот фарс рассмешил меня и показал, в каких отношениях находился Грибоедов к своему телохранителю. Мне стало несколько легче. Отобедали, говорили. Грибоедов был весел и совершенно покоен».
История в лицах
Н.В.Шимановский, воспоминания:
Под квартиру нам отведена была одна большая комната, но без всякой мебели; нам постлано было на полу, и, чтобы удержать подушки, наши переметные чемоданы были приставлены к головам. Так было и у постели Грибоедова.
Мы с Жихаревым разделись и легли. Сергей Ермолов раздевался, но, по обыкновению, спорил с Грибоедовым и защищал Москву, которую Грибоедов, как и всегда, клеймил своими сарказмами. Грибоедов не раздевался. Вдруг отворяются двери, и является дежурный по отряду полковник Мищенко, но уже в сюртуке и шарфе, точно так и дежурный штаб-офицер Талызин, а за ними фельдъегерь Уклонский. Мищенко подошел к Грибоедову и сказал ему: "Александр Сергеевич, воля государя императора, чтобы вас арестовать. Где ваши вещи и бумаги?" Грибоедов весьма покойно показал ему на переметные чемоданы, стоявшие в голове нашей постели. Потащили чемоданы на средину комнаты. Начали перебирать белье и платье и, наконец, в одном чемодане на дне нашли довольно толстую тетрадь. Это было "Горе от ума". Мищенко спросил, нет ли еще каких бумаг. Грибоедов отвечал, что больше у него бумаг нет и что все его имущество заключается в этих чемоданах. Переметные чемоданы перевязали веревками и наложили печати Мищенко, Талызин и Уклонский, у которого оказалась при часах сердоликовая печать. Потом полковник Мищенко сказал Грибоедову, чтобы он пожаловал за ним. Его перевели в другой офицерский домик, где уже были поставлены часовые у каждого окна и у двери. Как мы ни устали, но провели эту ночь почти что без сна.
Мир в это время
В 1825 году английский путешественник Александр Гордон Ленг первым из европейцев достигает города Тимбукту
Караван, направляющийся в Тимбукту. 1853 год
«Путешествие Ленга имело важное значение: он открыл страну, куда еще не проникал ни один европеец. Он описал ее природные богатства, нравы и занятия жителей. Одновременно были изучены течение и истоки Рокелле и впервые получены точные данные об истоках Нигера. Книга Ленга "Путешествия в страны Тиманни, Куранко и Сулима в Западной Африке" вышла в свет в Лондоне в 1825 году.
В том же году Ленг, уже в чине майора, возглавил британскую экспедицию, имевшую целью достичь Тимбукту. В промежутке между двумя своими исследовательскими путешествиями Ленг побывал на Золотом Береге и принял по долгу службы участие в войне Великобритании против африканского государства Ашанти.
Человека, открывшего тайну Тимбукту, ждали премии в 3000 и 10000 франков, учрежденные географическими обществами Англии и Франции. Ленг намеревался проникнуть в Тимбукту с Атлантического побережья, но вышестоящим начальством был выбран "средиземноморский" вариант маршрута.
17 июня 1825 года Ленг отплыл в Триполи. Оттуда он отправился в путь через Сахару. Пройдя от Триполи до северной окраины Феццана, экспедиция двинулась оттуда на запад новым для европейцев путем - через оазисы Гадамес и Айн-Салах. Прожив в Айн-Салахе с ноября 1825 года до января 1826 года, Ленг достиг оазиса Туат; оттуда он предполагал направиться в Тимбукту, объехать озеро Дженне или Дебои, посетить область Мелли. Затем он намеревался вернуться обратно, дойти до Сокото, посетить озеро Чад и постараться выйти к Нилу.
Однако когда караван, к которому присоединился Ленг, покинул Туат, на него напали туареги. Один из участников экспедиции был убит, сам Ленг тяжело ранен. Вскоре эпидемия дизентерии унесла в могилу всех остальных его спутников. Несмотря ни на что, Ленгу удалось завершить труднейший и опаснейший переход через Сахару и вступить 13 августа 1826 году в город своей мечты - Тимбукту. Очевидно, он был первым европейцем после Бенедетто Деи (1469 год), вошедшим туда добровольно.
В Тимбукту Ленг стал постепенно оправляться от ран. Выздоровление шло медленно, но благодаря рекомендательным письмам, привезенным из Триполи, и самоотверженным заботам своего хозяина больной не подвергался преследованиям со стороны местных жителей.
Осмотрев в подробностях Тимбукту, Ленг, ночью отправился в Кабру, чтобы увидеть Джолибу (Нигер). Ленг не хотел возвращаться в Европу через Великую пустыню, а рассчитывал побывать в Дженне и Сего, и затем выйти к французским поселениям на Сенегале. В письме британскому консулу в Триполи, датированном 21 сентября 1826 года, Ленг сообщил, что намеревается двинуться к Сегу в верхнем течении Нигера. Это было единственное письмо, написанное им из Тимбукту, и последнее, которое вообще было от него получено.
Через пять дней после того как Ленг выехал из Тимбукту, к его каравану присоединился фанатик-магометанин, шейх Хамед-Ульд-Хабиб, вождь племени зауат. Под предлогом, того, что Ленг будто бы без разрешения вступил на территорию этого племени, его схватили и предложили принять ислам. Ленг отказался и заявил, что предпочитает смерть отступничеству. Тут же на месте по приказу шейха Ленг был задушен двумя рабами, а тело его брошено в пустыне. Все экспедиционные материалы пропали».
