1917 год. 6 ноября (24 октября ст.ст.) в Петрограде начинается большевистское восстание

«Если проанализировать политические события в Петрограде во второй половине дня 24 октября, кажется совершенно непонятной уверенность Керенского в том, что он сумеет справиться с левыми силами в этот период. Разрозненные, порой озадачивающие сообщения очевидцев, заполнявшие колонки последних новостей в петроградских газетах 25 — 26 октября, свидетельствуют об ухудшении положения правительства.

Вскоре после неудачного выступления Керенского в Предпарламенте озабоченность военных в Генштабе возросла в связи с сообщениями об угрожающем увеличении вооруженных рабочих и солдат, концентрирующихся в районе Смольного. Поэтому они отдали приказ развести Литейный, Троицкий и Николаевский мосты через Неву, а также установить строгий контроль над единственным неразведенным Дворцовым мостом, чтобы воспрепятствовать перемещению восставших из рабочих районов на правом берегу Невы в центр города.

Один из комиссаров Военной организации Ильин-Женевский, размышляя о том, как он отнесся к намерению правительства развести мосты через Неву 24 октября, впоследствии писал: «Мне невольно вспомнились июльские дни... Разведение мостов представилось мне как бы первым шагом попытки к нашему уничтожению. Неужели Временное правительство опять одержит над нами верх?»

В данном случае такой угрозы не было. Как только верные правительству юнкера Михайловского артиллерийского училища прибыли к Литейному мосту, на них двинулась разгневанная толпа народа, причем многие были вооружены. Юнкерам пришлось сдать оружие и подвергнуться унизительной процедуре принудительного возвращения в свое училище; судя по всему, эта акция была предпринята без конкретного указания ВРК. Кроме того, с началом борьбы за мосты Ильин-Женевский по собственной инициативе принял меры, чтобы солдаты гарнизона установили контроль над небольшими Гренадерским и Сампсониевским мостами через Большую Невку между Выборгским районом и Петроградской стороной.

Командование военного округа направило роту 1-го Петроградского ударного женского батальона для разведения Троицкого моста; в приказе батальону разрешалось применить оружие, чтобы не допустить движение по мосту. Очевидно, женщины батальона не очень-то старались выполнить этот приказ, видимо, потому, что находились в пределах досягаемости пулеметов, установленных вдоль стен Петропавловской крепости. После короткой схватки между юнкерами и Красной гвардией первым удалось развести Николаевский мост, соединяющий Васильевский остров с центром столицы. Дворцовый мост в течение некоторого времени оставался под полным контролем юнкеров и женского батальона. Тем не менее к вечеру стало ясно, что важнейшую «битву за мосты» выиграли антиправительственные силы. Два из четырех основных мостов, а также мосты через Большую Невку и Малую Невку перешли в их руки.

В четыре часа дня самокатчики, на которых с момента их перевода в столицу после июльских дней была возложена задача охранять Зимний дворец, внезапно заявили, что не желают больше оставаться на своих постах. Через час по приказу ВРК один из его комиссаров, Станислав Пестковский, занял центральный телеграф. Этого первого успеха в борьбе за основные средства связи удалось достичь без единого выстрела, несмотря на то что среди более чем трех тысяч служащих телеграфа не было ни одного большевика. Важную роль сыграло то обстоятельство, что в тот момент охрану телеграфа нес отряд солдат Кекс-гольмского полка, который задолго до этого присягал на верность Военно-революционному комитету. И при поддержке командира полка Пестковский заставил лидера профсоюза почтовых и телеграфных служащих — правого эсера — признать его власть.

Около 8 часов вечера группа юнкеров предприняла безуспешную попытку вновь захватить Центральный телеграф. Вскоре другой комиссар ВРК, гельсингфорсский большевик Леонид Старк, в сопровождении всего лишь 12 матросов сумел установить контроль над Петроградским телеграфным агентством. Перво-наперво Старк наложил запрет на передачу политической резолюции, только что принятой Предпарламентом. Примерно в то же время солдаты Измайловского гвардейского полка — первого крупного подразделения гарнизона, пришедшего на помощь правительству в июле, — взяли под свой контроль Балтийский вокзал, куда должны были прибывать верные правительству войска, доставленные морем через Финский залив с западного направления. Максимум чего удалось добиться штабу Петроградского военного округа — это передать по телеграфу сообщение о том, что «эшелоны с войсками, верными правительству и Центральному Исполнительному Комитету, движутся с фронта».

Одна из наиболее важных мер, принятых левыми силами, проводилась в обстановке секретности. Вечером 24 октября Дыбенко наконец получил в Гельсингфорсе телеграмму, согласованную с Антоновым-Овсеенко на съезде Советов Северной области: «Высылайте устав», что означало: «Направляйте в Петроград миноносцы». Антонов-Овсеенко также послал записку связному из Кронштадтского Совета большевику Алексею Пронину с просьбой направить на следующий день кронштадтских матросов в столицу. Через несколько часов Алексей Баранов от имени ВРК позвонил из Петрограда Дыбенко, чтобы получить подтверждение об отправке подкреплений. «Настроение тревожное», — доложил Баранов. «Можем ли надеяться на своевременную поддержку?» Дыбенко ответил: «Миноносцы выйдут на рассвете»

Мир в это время

В 1917 году происходит крупнейшее сражение Первой мировой войны между австро-германскими и итальянскими силами – битва при Капоретто.

«24 октября началось наступление от Ромбона до моря, решительное — на фронте 14-й армии, просто демонстративное — на фронте 1-й и 2-й армий Изонцо. Погода была исключительно плохая. В горах была метель; на склонах гор — ледяные ливни; на дне долин — густой туман. На высотах из тумана кое-где выглядывали вершины. Утром видимость равнялась почти нулю, и даже прожекторы были недействительны. Поэтому с итальянской стороны считали наступление невозможным в этот день и ослабили бдительность.

Результаты артиллерийской подготовки были довольно различны на разных участках. Итальянские передовые позиции против Тольмино были совершенно разрушены, окопы сравнены с землей, в проволочных заграждениях пробиты широкие проходы, огневые точки подавлены или уничтожены; для пехотной атаки была открыта широкая дорога. В котловине Плеццо химическое нападение имело молниеносный эффект: только в одном из оврагов, к юго-западу от местечка Плеццо, насчитали 500-600 трупов без противогазов.

Наоборот, в высокогорных районах, в частности против второй линии, стрельба была, вследствие ли недостаточной пристрелки или ввиду краткости артиллерийской подготовки, гораздо менее действительной (но для австро-германцев было существенно важно сделать ее как можно короче, чтобы использовать эффект внезапности). Убежища в скалистом грунте остались, конечно, неповрежденными; остались неповрежденными и многие проволочные заграждения. Однако, благодаря применению химических снарядов, германской артиллерии удалось изолировать большую часть командных пунктов, и подавить батареи противника.

Этим, а также недостатками доктрины и приемов стрельбы итальянской артиллерии в значительной мере и объясняется слабость ее действий в этот день.

В 8 часов при грохоте, который, по словам очевидцев-немцев, превышал вследствие горного эхо раскаты самых сильных бомбардировок на северо-восточном фронте, пехота перешла в наступление, чтобы атаковать окопы противника, как только артиллерия перенесет огонь вперед.

Итальянская артиллерия упустила благоприятный момент для открытия заградительного огня. Вследствие плохой видимости она не смогла также действовать сколько-нибудь успешно во время дальнейшего продвижения противника. Этот случай доказывает, что, когда дело идет о тщательно подготовленной операции, порученной решительным войскам, туман, как и темнота, может в некоторых случаях принести атакующему больше преимуществ, чем неудобств. «Стесняя наблюдение и мешая своевременной стрельбе итальянских орудий, укрытых в пещерах, — пишет австрийский генерал Ридль, — природа сама пришла на помощь в нашем рискованном предприятии».

Боевое расписание противников и задачи крупных войсковых соединений обеих сторон были уже указаны. Рассмотрим вкратце, как развивались важнейшие события, уделяя наибольшее внимание тем эпизодам, которые представляют особый интерес с точки зрения войны в горах (схемы 6 и 9 и панорама).

Начнем с атаки группы Крауса и его продвижения от Плеццо до Саги. На крайнем правом фланге четыре батальона дивизии «Эдельвайс» атаковали на горе Ромбон левый фланг итальянской 50-й дивизии. Они сразу же попали в сильную метель и были задержаны огнем противника. За весь день им не удалось продвинуться вперед, как и левофланговым частям австрийской 10-й армии, действовавшим совместно с ними.

В долине австро-венгерская 22-я дивизия, имевшая одиннадцать батальонов на фронте в 3,5 км, атаковала итальянские войска но обоим берегам Верхнего Изонцо. Стрельба на разрушение открыла проходы в проволочных заграждениях глубиной в 30 м. К западу от Плеццо волны отравляющего вещества уничтожили сопротивление части итальянской 50-и дивизии. Австро-венгерская 22-я дивизия продвинулась по северному берегу, обходя очаги сопротивления, сохранившиеся по краям района, пораженного отравляющим веществом. В 13 часов, миновав первую линию противника, она продолжала продвигаться вперед, несколько задерживаемая больше своей собственной артиллерией, чем огнем итальянских орудий и пулеметов, стрельбе которых мешал туман В 17 часов она находилась уже перед так называемой позицией главного сопротивления, которая, впрочем, как уже указывалось, была занята более слабыми силами, чем передовая позиция, и на которой бойцы, уцелевшие от утреннего химического нападения, уже успели посеять панику рассказами о пережитых ими ужасах. В 21 час австрийский авангард, которому, вследствие разрушения моста, пришлось поодиночке переправляться через встретившуюся на пути горную реку по пешеходному мостику, подошел к Саге. Он не смог продвинуться дальше из-за огня своей собственной артиллерии, с которой в течение всей ночи не удалось установить связь.

На восточном берегу Изонцо левофланговым частям 22-й дивизии, а также и 55-й дивизии не удалось за день продвинуться вперед отчасти из-за сильной метели, отчасти из-за недостаточной артиллерийской подготовки. Следовательно, итальянская 43-я дивизия, атакованная австро-венгерской 55-й дивизией, почти полностью удержала свои позиции на Верзике и горе Нэро. (Однако ночью 43-я дивизия получила приказ отойти на правый берег Изонцо ввиду событий, разыгравшихся после полудня в районе Капоретто. Приказ этот был передан только одной из двух бригад дивизии, вследствие чего на следующий день большая часть другой бригады была захвачена в плен).

В общем на этом участке фронта австрийцы взяли за 24 октября 3 000 пленных и 88 орудии; но поражение итальянцев отнюдь не носило катастрофического характера, так как ни гора Ромбои, ни гора Нэро не были захвачены, и австрийцы не форсировали дефиле за Сагой».

.

Обсуждение закрыто