СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
1911 год. 19 августа (6 августа ст.ст.) между Россией и Германией было заключено Потсдамское соглашение
«Потсдамское соглашение 1911 года - соглашение между Россией и Германией по вопросам, связанным с Ираном и Багдадской железной дорогой.
Подписано в Петербурге 6(19) августа товарищем министра иностранных дел России А. А. Нератовым и германским послом Ф. Пурталесом. Переговоры по этим вопросам начались в 1906 году. Россия стремилась оградить Северный Иран от германской экспансии, а Германия - добиться отказа России от противодействия строительству Багдадской железной дороги и согласия на постройку ее ветки на Тегеран. Прерванные в 1907 году переговоры были возобновлены во время Потсдамского свидания 1910 года (откуда и названные соглашения). Русский министр иностранных дел. С. Д. Сазонов согласился в принципе на строительство железной дороги Тегеран - Ханекин (пункт на ирано-турецкой границе), но потребовал отказа Германии от намерения получить ряд концессий в Северном Иране и начать строительство железных дорог на турецкой территории к северу от Ханекина. В дальнейшем переговоры осложнились вмешательством англо-французской дипломатии, стремившейся сорвать их, а также недовольством русских торгово-промышленных кругов, опасавшихся усиления герм. конкуренции в Иране.
В конечном итоге по Потсдамскому соглашению Россия обязалась не препятствовать постройке Багдадской железной дороги, а также взяла на себя обязательство получить от Ирана концессию на постройку железной дороги Ханекин - Тегеран. Со своей стороны Германия, признавая наличие "специальных интересов" России в Северном Иране, обязалась не добиваться там концессий. Кроме того, Пурталес дал устное заверение, что Германия не будет строить ответвления Багдадской железной дороги к северу от Ханекина».
Цитируется по: Историческая энциклопедия. - М.: Издательство "Советская энциклопедия", 1973-1982
История в лицах
С.Д.Сазонов, воспоминания:
При вступлении в деловые переговоры с германским правительством моей ближайшей задачей было установление между нами такого modus vivendi, который мог бы служить отправным пунктом для дальнейших, возможно, прочных добрососедских отношений между нами. Это было настоятельно необходимо не только с точки зрения нашей собственной безопасности, но и европейского мира, и для достижения этой цели не следовало останавливаться перед принесением даже нелегких жертв. Когда около года спустя наше соглашение с Германией приняло окончательную форму, оно вызвало, как можно было ожидать, отрицательное к себе отношение в печати и в нашем торгово-промышленном мире. Это было естественно и неизбежно, так как ближайшие интересы и цели обыкновенно заслоняют собой в глазах общественного мнения более отдаленные и, нередко, более важные. С этим надо мириться. Из-за границы до меня также доходили известия о некотором беспокойстве, вызванном у наших союзников и друзей потсдамскими переговорами. Наши представители в Лондоне и в Париже сообщали мне, что английское и французское правительства озабочены возможностью неблагоприятных для них последствий нашего соглашения с Германией. Эти опасения касались, главным образом, вопроса Багдадской железной дороги и новым, как им казалось, отношением к нему русского правительства. Англичан беспокоила, кроме того, представлявшаяся им возможность стратегической опасности как последствие проникновения Германии в Персию. На самом деле нового в отношении русского правительства к вопросу о Багдадской железной дороге было только то, что оно обязалось Германии не препятствовать, насколько это от него зависело, окончанию постройки этой линии, причем под Багдадской дорогой подразумевалась только уже находившаяся в постройке железнодорожная линия, которая должна была соединить Конию с Багдадом, но которая еще далеко не была доведена до этого конечного пункта. Таким образом, Россия не давала своего согласия на постройку каких-либо новых линий на юг от Багдада, по направлению к Персидскому заливу, могущих нанести вред политическим или торговым интересам Великобритании в областях, в которых она считала эти интересы господствующими и которые поэтому английское правительство всегда оберегало особенно ревниво от всякого иностранного проникновения. Мы обещали только не препятствовать доведению до конца предприятия, на которое мы хотя и смотрели без особенного удовольствия, но завершение которого ни мы, ни наши западноевропейские друзья приостановить уже не были в силах. Одним словом, в своем соглашении с Германией Россия не предоставляла ей каких-либо новых льгот, а лишь давала свою санкцию давно совершившемуся факту.
Цитируется по: Сазонов С. Д. Воспоминания. — Мн.: Харвест, 2002. с.33-35
Мир в это время
В 1911 году экспедиция норвежца Руаля Амундсена достигает Южного полюса
«9 августа 1910 "Фрам" вышел в море. Официальная цель: Арктика, через мыс Горн и западный берег Америки. На Мадейре, где "Фрам" пришвартовался в последний раз, Амундсен впервые сообщил команде, что его цель - не Северный полюс, а Южный. Кто хотел, мог высадиться, однако желающих не нашлось. Своему брату Леону Амундсен дал письма к королю Хокону и Нансену, в которых он приносил извинения за смену курса. Своему сопернику Скотту, который в полной готовности стоял на якоре в Австралии, он лаконично телеграфировал: ""Фрам" на пути к Антарктиде". Это послужило сигналом к началу самого драматичного соперничества в истории географических открытий.
13 января 1911 года, в разгар антарктического лета, "Фрам" отдал якоря в
Китовой бухте на ледяном барьере Росса. В то же самое время Скотт
достиг Антарктиды и разбил лагерь в проливе Мак-Мердо, на расстоянии 650
километров от Амундсена. Пока соперники отстраивали базовые лагеря,
Скотт послал свой исследовательский корабль "Терра Нова" к Амундсену в
Китовую бухту. Англичане были дружественно приняты на "Фраме". Все
внимательно присматривались друг к другу, соблюдая внешнюю
доброжелательность и корректность, однако и те, и другие предпочитали
молчать о своих ближайших планах. Тем не менее Роберт Скотт полон
тревожных предчувствий: "Я никак не могу заставить себя не думать о
норвежцах в той далекой бухте", - записывает он в своем дневнике.
Прежде чем штурмовать полюс, обе экспедиции подготовились к зимовке.
Скотт мог похвастаться более дорогой экипировкой (у него в арсенале
имелись даже мотосани), зато Амундсен стремился учесть каждую мелочь. Он
велел через равные промежутки по пути следования к полюсу расположить
склады с запасами продовольствия. Опробовав собак, от которых теперь во
многом зависела жизнь людей, он был восхищен их выносливостью. Они
пробегали до шестидесяти километров в день.
Амундсен безжалостно тренировал, своих людей. Когда один из них, Ялмар
Йохансен, стал жаловаться на резкость начальника, он был исключен из
группы, которая должна была отправиться к полюсу, и в качестве наказания
оставлен на корабле. Амундсен писал в своем дневнике: "Быка надо брать
за рога: его пример непременно должен послужить уроком для остальных".
Возможно, это унижение не прошло для Иохансена даром: несколькими годами
позднее он покончил с собой.
С восходом антарктического солнца, 19 октября 1911, пять человек во
главе с Амундсеном устремились на штурм полюса. У них было 54 собаки и
четверо саней. Амундсен задал убийственный темп. За четыре дня они
преодолели ледники береговой области и достигли центрального плоскогорья
Антарктиды. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалась бескрайняя
белая пустыня. Это было последнее препятствие на пути к победе.
Амундсен велел застрелить тех собак, которые стали им не нужны, - "24
наших мужественных товарища", - поскольку теперь путь стал легче. Солнце
больше не заходило, и покрытое снегом плоскогорье было залито
ослепительным светом. Пять человек на лыжах летели вперед, словно
участники олимпийского забега.
14 декабря с помощью карт и секстанта они определили, что достигли
заветной точки на белой равнине, на высоте 3000 метров над уровнем моря.
Нетронутая снежная гладь, без малейших признаков того, что здесь кто-то
побывал до них... Итак, дерзкая мечта стала реальностью: они покорили
Южный полюс первыми!»
Цитируется по: Г. Енеке. Руаль Амундсен. "ГЕО" № 5, 2001 год
.
