Давайте рассуждать спокойно, без эмоций.

У каждого человека, если он не зомби отмороженный, есть на земле дорогие ему места, наполненные каким-то очень личным, ментальным или сакральным смыслом. О церкви в качестве такого места (в Эстонии, самой безбожной – по данным Евростата, который знает всё – стране Евросоюза) говорить не будем, возьмём другой, абсолютно всем понятный пример.

Ты приходишь на кладбище, где упокоились дорогие тебе люди, и видишь, что по могилам, в сопровождении некоего подобия музыки, скачет банда обдолбанных придурков в цветных масках на голое лицо. Один из которых как раз в этот момент залез на надгробие твоего отца, вдохновенно изображая то ли конвульсии оргазма, то ли акт дефекации. Могу предположить три варианта дальнейшего развития событий: ты или тихонько удалишься, дабы не мешать приличным людям демонстрировать окружающим свою тонкую и трепетную творческую душу, или призовёшь их к порядку, или схватишься за бейсбольную биту в ее кладбищенском эквиваленте, то есть за лопату или грабли.

Если ты выбрал первый вариант, то бишь тихий уход в кусты, то дальше нам с тобой беседовать не о чем. Просто пришли мне свою фотографию, чтобы я хотя бы представление получил о том, как выглядят манкурты.

Если ты выбрал третий вариант, то, может быть, поступил правильно. И я с тобой солидарен, но вынужден сообщить, что в глазах закона ты стал таким же нарушителем закона, как и те отморозки, которым ты накостылял лопатой по их поганым хребтам. Более того, они могут обратиться в суд, и ты станешь главным и, возможно, единственным осужденным – за превышение пределов необходимой обороны, за нанесение побоев, за унижение человеческого достоинства, вариантов тут множество, а примеров того, что именно так всё и сложится – вообще миллион. Так что самосуд – не выход.

Поэтому в правовом государстве единственно верным является второй вариант: ты вызываешь полицию. Она появляется, задерживает отморозков, и, если дело происходит в действительно правовом государстве, далее делает всё в точном соответствии с законом. То есть всё фиксирует, собирает доказательства, проводит необходимые оперативно-следственные мероприятия и передает дело в прокуратуру.

Прокуратура, если дело происходит в действительно правовом государстве, проводит свои мероприятия, и, если видит наличие состава преступления, передает дело в суд.

Суд, если дело происходит в действительно правовом государстве, рассматривает дело и принимает решение в соответствии с действующим законодательством.

И вот теперь у меня возникает вопрос: ты бы хотел, чтобы в описанной ситуации полиция (или прокуратура, или суд) принимали решения не в соответствии с законом, а под давлением? Чтобы полиция отпустила отморозков без оформления факта правонарушения только потому, что кто-то назвал их действия мудрёным словом перфоманс? Чтобы прокуратура решила не передавать дело в суд из-за того, что кто-то (неважно кто, перед законом все равны) посчитал хулиганские действия банды придурков политической акцией? Чтобы суд оправдал глубоко тебя оскорбивших недоумков лишь оттого, что мнение нескольких десятков вечных и уже профессиональных пикетчиков у дверей суда состоит в том, что на могилах твоих предков можно устраивать любые свинства?

Нормальный человек на все вопросы даст один ответ – нет. Потому что в правовом государстве мы платим налоги за право получать защиту от посягательств на наши права, и хотим точного соблюдения законов.

Теперь объясните мне, чем действия Pussy Riot в Храме Христа Спасителя отличаются от вышеописанного?

Если Pussy Riot проводили политическую акцию, то должны были (так же как в Эстонии, например) получить на это согласование местных властей. В противном случае они являются нарушителями закона и должны за это ответить.

Если Pussy Riot «творили искусство», то должны были, как минимум (так же как в Эстонии, например), согласовать своё «выступление» с владельцем предалтарной площадки, ошибочно принятой ими за сценическую, то есть с РПЦ. Но и этого они не сделали, то есть нарушили закон и должны за это ответить.

Pussy Riot не пошли беситься в какую-нибудь казанскую или грозненскую мечеть, прекрасно понимая, что там их pussy, скорее всего, раздерут до кадыка прямо на месте. Они выбрали безопасный путь, глубоко оскорбительный для десятков миллионов православных.

Участники Pussy Riot получили справедливое наказание. Я, разумеется, могу понять их защитников. Они, эти блюстители свобод, молчат, когда в Ираке американский сержант расстреливает полтора десятка гражданских лиц, среди которых 9 – дети. Молчат, когда в Саудовской Аравии по приговору шариатского суда казнят женщин за то, за что в цивилизованном мире даже штрафа бы не назначили. И заходятся в истерике, когда в Москве дают срок зарвавшейся шпане. Так проще: вроде и на страже демократических ценностей находишься, и ничем особо не рискуешь. Понять – могу, согласиться – никогда.

Pussy Riot в сокращенном виде далеко не случайно читается как PR. Это пиар-проект, созданный для и ради денег. Больших денег. И это единственное, в чём эти… девушки или как их назвать… действительно талантливы. Потому что через некоторое время им гарантированы мировые турне и многомиллионные гонорары. И мне искренне жаль тех, кто считает, что вся эта их вакханалия изначально задумывалась не как высокодоходный коммерческий проект.