В интервью газете «Инфопресс» господин генеральный директор полиции безопасности Райво Аэг сказал: «Но не всегда же внимание должно привлекать только преступление. Мы указываем на общественный процесс, в котором они участвуют. В том смысле участвуют, что противостоят исполнению действующих законов. По нашему мнению, это ненормально, общество следует информировать, какие установки распространяются среди русскоязычного населения. Достойно осуждения, если высокие чиновники самоуправления довольно активно противостоят государственной интеграционной политике». Согласно руководителю полиции безопасности выходит, что всякое проявление несогласия с политикой правящих партий в сфере образования или с интеграционной политикой есть не что иное, как «противостояние действующим законам», а это представляет угрозу государственной безопасности. Непонятно, как такое положение согласуется с правами человека и национальных меньшинств, с тем, что интеграция – процесс добровольный, что никого невозможно насильно интегрировать. В ходе интеграции общества важную роль играют обе общины, ибо, как говорится «одна рука не хлопает».

Хотелось бы напомнить, что национальные меньшинства и эстонцы интегрируются, если у них есть общие интересы и ценности. Задача государства и его органов состоит в том, чтобы проложить дорогу общинам навстречу друг другу, а не ставить языковые и иные заборы, запугивать одних и защищать других. Равноправие – святой закон человечества, без него не может быть никакой интеграции. Если русскоязычные люди защищают свое право на образование на родном языке, это не означает, что они противостоят законам и их можно преследовать за это.

 «Господин Кылварт предлагает сделать русскоязычные гимназии частными - это законное требование, это можно делать. Но мы говорим, что там, где образование финансируется государством, должны действовать и законы государства. Вот наше послание» - говорит господин Райво Аэг. Мне всегда казалось, что министерство образования должно действовать и расходовать финансы в соответствие с законами, а не наоборот. Важнейшим признаком правого государства является то, что каждый человек, общественные организации, правительство и даже само государство не должны нарушать законы, а обязаны действовать в соответствии с правом. Для того чтобы люди могли знать свои права и обязанности, чтобы они умели контролировать власть снизу существует Конституция. Конституция называется Основным законом государства, потому что на ее основе строится вся остальная иерархия законов и подзаконных актов страны.

Если Основной закон государства допускает возможность выбора языка обучения самим учебным заведениям, то всякое должностное лицо или орган власти, который препятствует этому, есть нарушитель закона, ибо он мешает осуществлению конституционного права. Статья 37 Конституции ЭР отмечает, что «при выборе характера образования детей решающее слово остается за родителями». Образование – это не сфера партийной идеологии, а основа развития личности и общества. Школа должна базировать на науке и культуре, а не идеологии. Каждая личность имеет право выбора  той идеологии, которая ему по нраву, точно так же, как каждый путник свой путь в свой храм. Если идеология носит сугубо партийный оттенок, то законы создаются для всех, независимо от партийной и национальной принадлежности людей.

Как известно, министерства и ведомства законов не создают, и критика их действий не является правонарушением или преступлением. Всякий, кто будет преследоваться по этому признаку, а тем более подвергаться осуждению, будет считаться жертвой произвола, то есть беззакония. Деятельность по обеспечению государственной безопасности не может ущемлять гарантированные конституцией права и свободы человека. Согласно статье 42 Конституции ЭР «Государственные учреждения, местные самоуправления и их должностные лица не вправе против воли гражданина Эстонии ни собирать, ни хранить сведения о его убеждениях». Также никого нельзя принуждать изменять свои мнения и убеждения, если даже они не совпадают с мнением правительства или не нравятся какому-то государственному чиновнику.

В нашей стране цензура запрещена, а это означает, что должна быть полная гарантия свободы слова и печати. Каждый человек имеет право думать головой, свободно выражать и распространять свои мнения и взгляды. Всякое ущемление этого права есть нарушение закона. Законами четко определены те ограничения, которые могут быть установлены в целях гарантии общественного порядка, здоровью граждан и безопасности государства: пропаганда войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и т. д. Ни под одну из этих категорий не подходит деятельность лиц, подвергнутых обвинению в отчете.

Не следует забывать, что к судебной ответственности могут быть привлечены также и те, кто преследует людей за их убеждения, распространяет ложную информацию, вторгается в их частную жизнь и ведет скрытое наблюдение за действиями людей.

В чем состоит «вина» вице-мэра Таллинна Михаила Кылварта? Может в том, что он решил оспорить решения правительства, нарушившее конституционное право выбора языка обучения, или в том, что он старается найти возможные варианты реализации воли учеников и родителей русскоязычных школ через механизм частных гимназий? Как муниципальный чиновник он обязан был это сделать, а его упрекают именно в том, что он стоит на стороне законных интересов людей, то есть добросовестно выполняет свои должностные обязанности. Может вопрос в другом, интересы каких людей он взялся защищать, ведь люди-то бывают разные - богатые и бедные, мужчины и женщины, граждане и неграждане, «свои» и «чужие».

Читая выступления уважаемого генерального директора КАПО, создается впечатление, что угрозу эстонскому государству создают лишь те, кто не согласен с политикой правящих партий. С другой стороны, все те, кто препятствуют волеизъявлению неэстонской части населения, разжигают межнациональную рознь, объявляют язык одной трети населения республики «оккупационным», остаются вне поле зрения.

Когда должностное лицо заблуждается – плохо, когда упорствует в заблуждении – отвратительно, но, когда этим еще бравирует – опасно. После таких выступлений возникает чувство опасности за судьбу демократии и свободы в Эстонии. Вся беда автора состоит в том, что он предлагает вчерашние ответы на сегодняшние вопросы.

С другой стороны, не могу не согласиться с утверждением господина директора КАПО в том, что, как на перевод гимназий на эстонский язык обучение, так и на саму интеграцию было затрачено немало средств или как говорит Райво Аэг: «Деньги были приняты, израсходованы, а цель до сих пор не достигнута». Действительно, куда ушли миллиарды крон или тысячи евро, затраченные на гимназии и интеграцию? Кто-нибудь серьезно проверял работу интеграционного фонда и соответствующих министерств, ответственных за сферу образования и интеграции? Кто-нибудь задумывался над тем, на основании какого закона происходит финансирование национально-культурных обществ и «воскресных школ», если в законах нет даже такого понятия, как «воскресная школа», а принципы базового финансирования НКО разрабатываются келейно, в узком кругу чиновников. Вместо того чтобы заняться этими вопросами, а именно, кто и как транжирит государственные деньги, у нас стали действовать по известному принципу: «Если не удается стрясти с березы яблок — значит надо трясти сильнее». Господин Аэг даже не допускает мысли о том, что цели не достигнуты и деньги утекают неизвестно куда не потому, что кто-то этому мешает, а потому, что сама программа принудительного перевода школ и односторонняя интеграция общества безжизненны. Они насквозь проникнуты правой идеологией, мифами и стереотипами. В них неэстонцы воспринимаются не как субъекты, а как объекты, как сырье для ассимиляции. В данном случае проблема перекладывается с больной головы на здоровую. Может проблему следует искать в «интеграторах, а не в «интегрируемых»?

Зачем был затеян весь этот сыр-бор с М. Кылвартом, Я. Тоом, М. Стальнухиным в ежегоднике отчета КАПО?

 «Люди, которые специально средствами массовой информации не интересуются, не могут сами сложить целостную картину из отдельных статей и высказываний. Это и есть одна из целей ежегодника полиции безопасности - дать определенные процессы и проблемы в фокусе, представить обществу сконцентрированную картину», говорит Райво Аэг. Оказывается, что в целях государственной безопасности нужно было дать «сконцентрированную» оценку их деятельности со стороны спецорганов. В Эстонии среди политиков и части ученых бытует мнение, что если человек знает эстонский язык, то у него сразу меняется мышление и его можно считать интегрированным. Однако, оказалось, что хотя многие неэстонцы выучили эстонский язык, но эстонцами не стали. Получается, что язык – это средство, а не цель интеграции. Прямо, как по Дж. Оруэллу: есть правительственная - «правильная» точка зрения, которую критиковать нельзя, и свое – собственное, которое, в общем-то, можно.

Борьба с инакомыслием и различными высказываниями граждан не может быть задачей  государственной безопасности. В отличие от тоталитарных режимов, в демократических государствах никто и никого не может направлять или указывать, как люди должны мыслить, думать и рассуждать. У каждого человека должно быть право рассуждать, говорить и печатать вещи, почитаемые им за истину, но только при одном условии, что это не наносит явного вреда другой части общества. Как гласит золотое правило человеческого общежития: «не делай другим того, что не желаешь себе!» Там и тогда, когда это правило нарушается, возникает опасность конфликта, а, следовательно, и угроза безопасности государства и общества.