Не припоминаю, как этот конкурс называется. То ли «Творческое горение», то ли «Творческое парение». Но может быть, что «потение» или «пыхтение». Уже не важно.

Он помер, не успев родиться. Хотя в качестве покойника привлек к себе больше внимания, чем мог привлечь в живом виде. Участвовать в нем стало неприлично; любопытно только одно: кто наплюет на свою репутацию и рискнет подать заявку?

Скандал с жюри погубил конкурс русской прессы. .

Непонятно, по какой причине в состав жюри впихнули существо, именуемое Евгений Криштафович. Чем оно занимается, дело темное, непонятно также, каковы его заслуги перед правлением СЖ Эстонии, которое теперь устами своего председателя Пеэтера Эрнитса уверяет, будто ему неизвестно, откуда в составе жюри появился означенный господин. «Сам приплыл?» – как сказано в одном полуприличном анекдоте застойных времен про рыбный магазин.

Во всяком случае три члена жюри заявили о своем выходе из его состава.

Как поступил бы на месте Криштафовича человек, еще способный испытывать чувство стыда? Заявил бы что-то вроде: «Понятия не имею, за что на меня ополчились, но чтобы не мешать работе жюри, я сам выхожу из него!» И на правах несправедливо обиженного стяжал бы некоторые симпатии.

Но это о приличных людях. Криштафович же напоминает страдающего жестоким метеоризмом пассажира в переполненном общественном транспорте. Сидящие рядом зажимают носы и требуют, чтобы он вышел и не портил атмосферу. А он упорно продолжает сидеть – и на обоняние других граждан ему плевать. Он таким образом самоутверждается.

Назначьте меня элитой!

Пламенный поклонник плохого поэта Игоря Северянина Михаил Петров опубликовал в «Дельфи» апологию Криштафовичу, в которой назвал Криштафовича зеркалом, хотя весьма туманно объяснил зеркалом чего. В.И. Ульянов-Ленин назвал Льва Толстого зеркалом русской революции. Петров оказывает аналогичную услугу Криштафовичу. Петрову, конечно, бог судья.

На самом деле надо опустить планку и говорить не о зеркале, а о типичном представителе тех не столь уж малочисленных молодых людей, которые за неимением элементарных креативных способностей ни к точным наукам, ни к гуманитарным, каковое неумение удачно компенсируется отсутствием таких рудиментов, как стыд и совесть, стремятся быстро выдвинуться на весьма специфическом поприще. Служении обществу. Нимало не озадачив себя вопросом, нужны ли обществу такие слуги.

Русскоязычное общество Эстонии, как известно, до сих пор не структурировано, хотя за 17 лет независимости могло бы. Причина в том, что в самом начале роль элиты взяли на себя оборотистые господа из ОНПЭ, в которых все разочаровались очень быстро. Результатом стало утвердившееся на подсознательном уровне нежелание объединяться, вызванное во многом обычной брезгливостью, чувством зачастую спасительным. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» – лозунг в высшей степени спорный, но согласитесь – лучше выплывать самому, полагаясь на собственные силы, чем, допустим, довериться неутомимому г-ну Заренкову, который непременно утопит тебя, а затем расскажет ИА «Регнум», как в Эстонии националисты топят русскоязычных – и получит за это очередное материальное поощрение от своих хозяев.

Но Заренков подсуетился в другом месте. Там вакансий уже не осталось.

Молодой человек, чьему появлению на свет общество обязано нехваткой контрацептивов в начале 1980-х, просит, чтобы его назначили русской элитой, власти предержащие. Те по наивности или по злонамеренности (нынешний кабинет министров, да не продлит Всевышний его дни, обладает как тем, так и этим) в самом деле полагают, что они вправе назначать русскую элиту. Хотя элита формируется внутри общества, естественным путем.

Петров приписывает вышеупомянутому Е.К. идеализм, дум высокое стремленье. Помилуйте, какой тут идеализм! Самый оголтелый карьеризм, помноженный на отсутствие чести! Фитюлька лезет в дамки!

Он не одинок

Наше время – вообще время фитюлек, которые отчаянно стремятся ничего не знача, быть притчей на устах у всех.

Есть такой окололитературный субъект по имени Игорь Котюх. Его цель – чтобы его назначили русской элитой в области стихосложения. Причем действует он по известному принципу: расчистим площадку для нас, молодых! А всех, кто мешает ему (таковых много), хотел бы сволочь на гору Нараяму, чтобы их там расклевали хищные птицы. Однажды некая добросердечная (чересчур добросердечная!) дама, редактор журнала, свозила его как представителя литмолодежи в Москву, устроила публичные выступления. Даже на радиостанцию «Свобода» отвела, где он засорял эфир своими и чужими верлибрами. А вскоре публично охаял свою благодетельницу. Он же уверяет, будто здешние русские издания пишут исключительно о российских культурных событиях, передирая из Интернета, а то, что происходит в Эстонии, не замечают. Это что – прошение «назначьте меня редактором»?

Чувство стыда исчезло напрочь. Кусок из частного «живого журнала» с нелестной характеристикой одного известного лица перепечатывает журнал «Браво», которым руководит, между прочим, человек, обучающий молодых журналистов. (А мы-то удивляемся, отчего эти ребята писать не умеют, зато искусством подсиживания и лести начальству владеют вполне.) Неосторожного автора увольняют с работы.

В «Дельфи» появляется хвалебная рецензия на плохонький фильм, начинающаяся с того, как замечательно угощал продюсер фильма автора рецензии. А ведь писал не молокосос какой-нибудь, а человек зрелый и в подобных низостях прежде не замеченный. Как видно, атмосфера общего бесстыдства заразительна.

Нельзя сказать, чтобы г. Криштафович должен единолично отвечать за все это. Но он сегодня – самая заметная из фитюлек.

А в автобусе уже нечем дышать!

Обсуждение закрыто