ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ?

Повышение статуса Эстонского языкового совета

Проект закона предусматривает формирование новой бюрократической структуры - Эстонского языкового совета (ч. 1 ст. 7). Он есть и сейчас, но как структурная единица Министерства образования и науки. В новом же законе этот совет будет формироваться правительством, а не министерством, т. е. его статус повышается. В задачи нового органа входит участие в составлении плана развития в языковой области и контроль за исполнением этого плана (ч. 2 ст. 7).

Ужесточение требований использования эстонского языка для чиновников

Если ныне действующий Закон о языке обязывает чиновников владеть эстонским языком на определённом уровне, то в проекте нового закона сделан следующий шаг. Теперь чиновник должен не только знать эстонский язык, но и говорить при исполнении своих обязанностей только на эстонском (ст. 10). Причём неважно с кем. Например, если два русских чиновника Нарвской горуправы позволят себе вольность говорить друг с другом на работе на русском языке, то тем самым они нарушат новый Закон о языке. На неэстонском разрешается общаться только с неэстоноязычными СМИ (ч. 7 ст. 10)  и во внешних сношениях (ст. 13). По-видимому, следующим шагом в языковой политики будет наложение на чиновника обязанности говорить по эстонски не только на работе, но всегда и везде. А следующим будет обязательство ещё и думать только на эстонском.

Право использования неэстонского языка при обращении в государственные и муниципальные учреждения

Тем не менее, право использовать русский язык при обращении в государственные и муниципальные органы, в том случае, если он понятен для чиновника, сохранилось. В чём-то это право даже расширилось. По новому закону человек может попросить ответить ему на письменное заявление или ходатайство на иностранном языке, но при этом перевод будет осуществлён за его счёт (ч. 3 ст. 12). Вместе с тем в новом законе отсутствует присутствующая в ныне действующем законе норма о том, что если государственное или муниципальное учреждение не потребовало немедленно представления перевода заявления, ходатайства или иного документа на эстонский язык, то документ, составленный на иностранном языке, считается принятым. Тем не менее новый закон не запрещает государственным и муниципальным учреждениям принимать документы на неэстонском языке. Решение о принятии или непринятии иноязычных документов принимает учреждение.

Право на обращение на русском языке в местных самоуправлениях, где более 50% жителей русские

Право на обращение на русском языке в административные органы в местах компактного проживания русских и на ответы на русском языке сохранилось (ст. 9). Возможно, потому что это право является конституционным, а закон не может противоречить Конституции. Это право даже расширилось на членов семьи граждан ЕС, имеющих статус долгосрочного жителя в Эстонии. Более того, за нарушение этого права появилась санкция в виде штрафа в размере до 200 штрафных единиц – 12 000 крон (ст. 40).

Также сохранилось право местных самоуправлений, где более половины жителей национальное меньшинство, на использование в делопроизводстве языка этого национального меньшинства наряду с эстонским (с разрешения правительства).

Эстонский язык в частной сфере

В проекте закона добавлена статья о языке трудовых и гражданско-правовых договоров. Законодатель рекомендует эстонский, но стороны могут договориться о любом другом (ст. 20).

Также появилась новое положение, обязывающее юридических лиц и ФЛП, имеющих свой сайт, переводить информацию о своей деятельности и о предлагаемых услугах и товарах на эстонский язык (ст. 16).

Права потребителей (физических лиц) получать информацию о товаре на эстонском языке в проекте расширили также и на юридические лица, которые по смыслу Закона о защите прав потребителей потребителями не являются (ч. 2 ст. 17).

Эстонский язык в СМИ

В проекте нового закона появилось странное положением о том, что иноязычные тексты на эстоноязычных радиостанциях должны быть снабжены переводом на эстонский язык (ст. 18). По-видимому, эта новелла направлена, прежде всего, против тех, кто любит вставлять в свою речь крепкие русские словечки. Теперь вся эта ненормативная лексика должна будет старательно переводиться на эстонский язык.

Введена санкция не только за отсутствие перевода публичной трансляции иноязычного аудиовизуального произведения, телепередачи на иностранном языке, или передачи на эстонской радиостанции иноязычного отрывка, или перевода при организации международного публичного мероприятия, но и за неадекватность этого перевода и несоответствие его нормам письменного эстонского языка (ч. 3 ст. 36).  Размер штрафа за это нарушение может быть до 100 штрафных единиц (до 6 000 крон). За то же деяние совершённое юридическим лицом – штраф до 20 000 крон.

При этом сохранилось право не переводить на эстонский язык непосредственно ретранслируемых передач, уроков языка и дикторского текста оригинальных иноязычных передач новостей, а также прямых передач. Но, как и в ныне действующем законе, объём таких передач не должен превышать 10 процентов недельного объема передач собственного производства.

Ещё одна новелла закона - статья о журналистском языке. Теперь он должен соответствовать нормам эстонского языка и быть корректным (ст. 19). Против этого уже выступил Союз молодёжных объединений Эстонии. По его мнению, это положение не способствует развитию эстонского языка.

Права лиц, получивших образование на эстонском языке

Для лиц получивших образование на эстонском языке (начиная с основного) сохранилось право не сдавать уровневый экзамен (ч. 3 ст. 28). При этом уточняется, что образование считается полученным на эстонском языке, если не менее 60% учебной работы происходило на эстонском языке (ч. 4 ст. 28). Уровневый экзамен по эстонскому языку также не надо сдавать тем, кто сдал экзамен на профессию на эстонском языке и работает по этой профессии (ч. 5 ст. 28).

Но при этом появилось новое положение, согласно которому предписание на сдачу уровневого экзамена теперь могут дать и лицу, получившему образование на эстонском языке или сдавшему на эстонском языке экзамен на профессию (ч. 2 ст. 30). Лица этой категории перестали быть «священными коровами». Более того, строго говоря, теперь на сдачу экзамена могут отправить и этнического эстонца.

Лицам же, которые обучались в иноязычной основной школе или гимназии, и при окончании её сдали экзамен по эстонскому языку, по проекту нового закона автоматически будут выдаваться свидетельство о сдачи уровневого экзамена (ч. 1 ст. 28).

Курсы эстонского языка

Государство берёт под свой контроль учебные планы курсов эстонского языка. По проекту закона требования к учебному плану по эстонскому языку и к учителям эстонского языка для частных школ будут устанавливаться постановлением министерства образования и науки (ст. 31). Штраф за не соответствие требованиям преподавания эстонского языка на курсах или несоответствия требованиям учителя на этих курсах определяется в размере до 200 штрафных единиц (до 12 000 крон).

Компетенция языкового инспектора

Особо стоит отметить, что права языкового инспектора по контролю исполнения закона расширились с 5 пунктов до 18 (ч. 2 ст. 33). По сути, в компетенцию инспектора будет входить контроль исполнения любого положение Закона о языке - от права получения работниками частных фирм информации от работодателя на эстонском языке до языка команд в Силах обороны.

Предварительные выводы

В целом чтение проекта закона с одной стороны оставляет впечатление очередного закручивания гаек в области использования эстонского языка, с другой стороны очевидно стремление законодателя максимально пополнить бюджет за счёт штрафов.

СООТВЕТСТВИЕ ПРОЕКТА ЗАКОНА О ЯЗЫКЕ МЕЖДУНАРОДНЫМ ПРАВОЗАЩИТНЫМ СТАНДАРТАМ

После того как мы выяснили что изменилось, уместно также уточнить насколько проект закона соответствует международным правозащитным стандартам. Здесь важно уяснить: он плохо только потому, что нам не нравится, или проект закона также нарушает какие-то основные права и свободы, закреплённые в международных актах.

Дискриминация

Дискриминация по языковому признаку запрещена ст. 14 Европейской конвенция о защите прав человека и основных свобод, ст. 2 и ст. 26 Международного пакта о гражданских и экономических правах, ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Ст. 4 Рамочной Конвенции о защите национальных меньшинств запрещает дискриминацию национальных меньшинств. Ст. 2 Директивы Совета 2000/43/ЕС от 29 июня 2000 года, о реализации принципа равного обращения вне зависимости от расовой или этнической принадлежности, запрещает этническую дискриминацию.

К дискриминации в области языка не подходит общее определение дискриминации: неравное обращение в сопоставимой ситуации. Требования по использованию эстонского языка одинаковы для всех - как для носителей этого языка, так и для тех, у кого родной язык, например, русский. Значит, неравного обращения нет. Но и ситуация несопоставима. Говорить на неродном языке всегда тяжелей.

В объяснительной записке к п. 4 Рекомендации по использованию языков меньшинств в телерадиовещании (разработаны и приняты в октябре 2003 года международной группой экспертов под эгидой Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств, распространяются Офисом Верховного комиссара) даётся наиболее развёрнутое объяснение принципа недискриминации: 

Принцип недискриминации включает в себя обязательство относиться по-разному к людям, находящимся в разном положении, с тем, чтобы обеспечить фактическое равенство. … Для того, чтобы режим обращения не был дискриминационным, он должен основываться на обоснованных и объективных критериях, иметь законную цель и разумное соотношение пропорциональности между дифференцированным режимом обращения и преследуемой целью. … Принцип недискриминации включает использование специальных и конкретных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам

Право на доступ к управлению государством

В соответствии с п. «а» и п. «с» ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность принимать участие в ведении государственных дел, …. допускаться в своей стране на общих условиях равенства к государственной службе. Также ст. 15 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств предусматривает, что стороны обязуются создавать необходимые условия для эффективного участия лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в культурной, общественной и экономической жизни, а также в ведении государственных дел, особенно тех, которые затрагивают их.

Проверим насколько проект Закона о языке гарантирует национальным меньшинствам доступ к управлению государством.

В ч. 1 ст. 10 законопроекта, обязывающей чиновника и работника государственных фирм говорить на работе только на эстонском языке, наглядно продемонстрировано с какой чуткостью его автор отнёсся к участию представителей национальных меньшинств в управлении государством.

Ст. 11 законопроекта позволяет единицам самоуправления, в которых национальное меньшинство составляет большинство использовать в делопроизводстве наряду с эстонским языком также язык этого меньшинства. Но, что характерно, только с разрешения Правительства Республики (эта норма есть и в ныне действующем законе). Такое положение дел трудно назвать созданием необходимых условий для эффективного участия в государственном управлении. Скорей здесь создаются эффективные условия для отстранения национальных меньшинств от какого-либо участия в управлении государством, даже на местном уровне. Также не ясно, почему для делопроизводства на русском языке (наряду с эстонским) нужно чтобы национальное меньшинство было в большинстве. Право ведения делопроизводства на языке национального меньшинства в тех самоуправлениях, где это национальное меньшинство составляет не менее половины закреплено также и в ст. 52 Конституции. Но Конституцией установлены минимальные права, и закон вполне может их расширять. Например, в данном случае можно было бы снизить планку, например, до 20%. Ведь от ведения делопроизводства и на русском языке не страдают права эстонского населения. Тем более здесь надо учитывать, что Конституция была принята в 1992 году, когда и в Таллине более половины населения были русскими. Сейчас же это положение касается в основном только Северо-Востока Эстонии.

Ст. 30 законопроекта, также как и действующий ныне закон, позволяет языковому инспектору направить чиновника на уровневый экзамен, если усомнится в том, что его знания языка соответствуют имеющейся у него категории.

Такое положение до ноября 2001 года существовало и в Латвии. Должностные лица Центра государственного языка Латвии имели право «изымать и проверять удостоверения о знании государственного языка». Фактически это право одного чиновника проводить дополнительные экзамены для владельцев удостоверений о знании государственного языка. Но 25 июля 2001 года Комитет по правам человека ООН в решение по деле Ignatane v. Latvia[1] признал подобную практику противоречащей ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах. Комитет по правам человека ООН отметил, что в указанном деле решение одного инспектора, по сути, отменило решение целой комиссии, выдавшей заявительнице удостоверение о знании государственного языка, что повлекло за собой невозможность её участия в муниципальных выборах. После вышеупомянутого решения Комитета ООН по правам человека последовали соответствующие изменения в Латвийском законодательстве и с ноября 2001 года дополнительные экзамены более  проводиться не могут.

Наша ситуация аналогична латвийской. Удостоверение о знании языка выдаётся на основании полноценного экзамена. Решение принимает экзаменационная комиссия. Чиновник же языковой инспекцией сводит на нет результат 3-х часового экзамена, и может отправить на пересдачу. Тем самым снижается ценность экзамена и выданное государством удостоверение превращается в фикцию. Помимо этого создаётся нервозная обстановка для обладателей этих удостоверений, а по проекту нового закона ещё и для тех, кто получил образование на эстонском языке, что опять-таки не способствует эффективному участию в управлении государством.

Свобода выражения мнения

Ст. 10 Европейская конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 9 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств устанавливают, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

При этом ч. 3 и ч. 4 ст. 9 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств уточняют, что стороны не препятствуют созданию и использованию печатных  средств информации лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам. В рамках правовой основы радиовещания и телевизионного вещания они обеспечивают, насколько это возможно и с учетом положений пункта, лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, возможность создания и использования собственных средств информации. В рамках своих правовых систем Стороны принимают надлежащие меры для облегчения доступа лиц, принадлежащих к национальным   меньшинствам, к средствам информации в целях поощрения терпимости и обеспечения культурного плюрализма.

Более того, согласно ч. 2 ст. 11 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств Стороны обязуются признавать за любым лицом, принадлежащим к национальному меньшинству, право размещать в общественных местах вывески, надписи и другую информацию частного характера на языке своего меньшинства.

В СБСЕ/ОБСЕ Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 г. (Копенгагенский документ, параграф 1) и Документ Краковского симпозиума о культурном наследии государств-участников СБСЕ 1991 г. (Краковский документ, параграф 6.1) подтверждают право на свободу выражения убеждений. В соответствии с Копенгагенским документом, лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, имеют право свободно пользоваться своим родным языком в личной и общественной жизни (параграф 32.1), а также распространять информацию, иметь доступ к ней и обмениваться информацией на своем родном языке (параграф 32.5).

Согласно п. 2 Рекомендаций по использованию языков меньшинств в телерадиовещании государства должны гарантировать свободу выбора путем создания среды, способствующей развитию разнообразных идей и информации, передаваемых на разных языках.

В соответствии с п. 12 Рекомендации по использованию языков меньшинств в телерадиовещании вещание на языках меньшинств не должно подвергаться чрезмерным и непропорциональным требованиям по переводу, дублированию, синхронному переводу или субтитрам.

При этом в пояснительной записке к этому международному акту уточняется, что регулирование вопросов перевода, дублирования, синхронного перевода и обеспечения субтитрами аудиовизуальных работ на языки меньшинств и с языков меньшинств не должно противоречить праву на свободу выражения мнения, должно способствовать выполнению международных обязательств по защите меньшинств, а также содействовать пониманию, терпимости и дружбе между лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, и основной группой населения в государстве. Регулирование не должно препятствовать вещанию или приему вещания на языках меньшинств.

Согласно п. 13 Рекомендаций по использованию языков меньшинств в телерадиовещании свободный прием трансграничного вещания как прямого, так и посредством повторной передачи или ретрансляции, не должен ограничиваться по языковому принципу.
Доступность иностранного телерадиовещания на языке меньшинства не отменяет обязанности государства по содействию развитию вещания внутри страны на этом языке, равно как и не оправдывает сокращения времени вещания на этом языке.

Как же нам гарантирует свободу выражения мнения проект Закона о языке?

Ч. 1 ст. 16 законопроекта обязывает оформлять публичные вывески, указатели, объявления, сообщения и рекламу на эстонском языке. Ч. 2 той же статьи позволяет снабжать эту информацию также и на языке национального меньшинства.. Но это в любом случае ограничение свободы выражения мнения, так как лицо свободно само выбирать на каком языке оно хочет самовыразиться. Можно было бы ещё говорить об обязанности перевода текста на языке национального меньшинства на эстонский (а не наоборот). Но закреплённая в ст. 10 Европейской конвенции свобода выражения мнения включает себя не только свободу его выразить, но и свободу его не выражать.

3 той же статьи обязывает также переводить на эстонский язык информацию о товарах и услугах на сайтах зарегистрированных в Эстонии учреждений, коммерческих товариществ, некоммерческих объединений, целевых учреждений и даже физических лиц-предпринимателей. Ч. 4 - обеспечивать перевод на эстонский язык текста существенной информации на публичных мероприятиях.

Вот такое вот свободное распространение информации на родном языке без вмешательства государственной власти. Здесь мы видим грубейшее нарушение ч. 2 ст. 11 Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств и ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Европейская конвенция допускает ограничение этого права только в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Ч. 1 ст. 18 законопроекта обязывает снабжать аудиовизуальные произведения переводом. Перевод не требуется только при прямой трансляции и ретрансляции. Но такие передачи не должны занимать более 10% эфирного времени. Это положение противоречит п. 12 Рекомендации по использованию языков меньшинств в телерадиовещанию, в котором говорится о том, что вещание на языках меньшинств не должно подвергаться чрезмерным и непропорциональным требованиям по переводу, дублированию, синхронному переводу или субтитрам, а также п. 13 этих Рекомендаций, который налагает прямой запрет на ограничение по языковому принципу свободного приёма трансграничного вещания как прямого, так и посредством повторной передачи или ретрансляции.

Право на труд

Ч. 1 ст. 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и п. 1 ч. 1 Европейской социальной Хартии устанавливают, что участвующие в настоящем Пакте государства признают право на труд, которое включает право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который он свободно соглашается, и предпримут надлежащие шаги к обеспечению этого права. Плюс к этому, согласно п. «с» ст. 7 этого же Пакта участвующие в настоящем Пакте государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая, в частности одинаковую для всех возможность продвижения в работе на соответствующие более высокие ступени исключительно на основании трудового стажа и квалификации..

Ст. 25 законопроекта, устанавливающая требования по владению эстонским языком не только для чиновников, но и для работников частной сферы, значительно ограничивает право на труд и его свободный выбор, а также на продвижение по службе на основании стажа работы и квалификации, а не на основании владения языком. Также этому препятствует предусмотренная ст. 30 законопроекта возможность отправить любого работника на пересдачу экзамена по языку.

В ст. 31 законопроекта, устанавливающем утверждение требований к учебному плану по эстонскому языку и к учителям эстонского языка для частных школ постановлением министерства образования и науки, государство пытается научить курсы языков преподавать эстонский язык, что тоже не способствует свободе в выборе трудовой деятельности.

Помимо этого не может не трогать забота государства о том, чтобы у представителя национального меньшинства-предпринимателя рынок сбыта не ограничивался  только его соплеменниками. Только так можно объяснить ст. 17 законопроекта, в которой продавца товаров и услуг обязывают информировать покупателя о его товаре и услугах на эстонском языке.

Необоснованное вмешательство государства в частную сферу является главным признаком его тоталитарности.

Право на сохранение национальной самобытности

В соответствии со ст. 5 Рамочной Конвенции о защите национальных меньшинств стороны обязуются содействовать созданию условий, необходимых для обеспечения лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, возможности поддерживать и развивать свою культуру, а также сохранять основные элементы их самобытности, а именно: религию, язык, традиции и культурное наследие. Без ущерба для мер, предпринимаемых в развитие своей общей интеграционной политики, Стороны воздерживаются от любых политических и практических действий, имеющих целью ассимиляцию лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, вопреки их воле, и защищают этих лиц от любых действий, направленных на такую ассимиляцию.

П. 3 Рекомендаций по использованию языков меньшинств в телерадиовещании устанавливает, что каждый человек, в том числе лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, имеет право сохранять и развивать свою самобытность, в том числе, путем использования языка(-ов) в телерадиовещании. П. 5 Рекомендаций по использованию языков меньшинств в телерадиовещании предусматривает обязанность государств ОБСЕ выработать политику по вопросу использования языка(-ов) меньшинств в телерадиовещании. Эта политика должна основываться на выявлении потребностей лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, с целью сохранения и развития их самобытности. При разработке и проведении этой политики лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, должно быть обеспечено право эффективного участия в консультативных процессах, а также представительство в соответствующих институтах и органах власти.

Чтение законопроекта не оставляет надежду на то, что его автор помимо прочего исходил ещё и из соображений сохранения самобытности национальных меньшинств. Скорей он создаёт впечатление ассимилятивной политики в отношении них.

[1] Views with regard to communication No.884/1999 (Ignatane v. Latvia, adopted on 25 July 2001)

Обсуждение закрыто