На днях мой знакомый, повидавший в жизни всякого, рассказал, как его ученики заявили, что не хотят изучать на уроках русской словесности произведения писателей советской поры.

Как так? А вот, – с эпатажной прямотой отвечали продвинутые гимназисты, – Россия в XX веке была натуральной «империей зла» и ничему хорошему писатели такой страны научить не могут. Опытный педагог сумел объяснить, что роман «Доктор Живаго» – это не Отчетный доклад к XXII съезду КПСС, а стихи Анны Ахматовой – не передовица газеты «Правда», но… осадок остался. А школьники по-своему правы: сами они прошлый век почти не застали, а гимназический учебник по истории новейшего времени, утвержденный Министерством образования как соответствующий Государственной программе, у них на русском языке один. И никаких иных выводов из этого учебника сделать нельзя.

Вот и оседают в памяти юных гимназистов утверждения и намеки, что Первую мировую войну спровоцировала Российская Империя, что Второй мировой войне дал «зеленый свет» Советский Союз, а до третьей – слава богу! – дело дойти не успело. То ли автор учебника имеет личные счеты к «Российской Империи», то ли в атмосфере что-то такое носится. Но, скорее всего, книжка лишь концентрирует общее настроение умов, делая его фактически государственной политикой в области образования.

1 декабря в Москве было представлено уникальное исследование содержания учебников истории, по которым сегодня учатся школьники постсоветских стран. Исследование это было проведено в рамках проекта «Формирование у молодежи неконфронтационных, интеграционных взглядов на историю в России и странах постсоветского пространства». Главный вывод, который можно сделать, ознакомившись с результатами многомесячного труда ученых мужей, заключается в том, что общие представления о совместной истории стремительно исчезают, на их место приходят взгляды и убеждения, имеющие между собой очень мало точек соприкосновения.

Историю, конечно, можно переписывать, и делать это – в силу «вновь открывшихся обстоятельств» – надо как можно чаще. Дабы школьный предмет не слишком отставал от истории как науки. Однако за переписанную историю приходится платить тем, что и соседи – дальние и ближние – не стоят на месте и тоже переписывают свою историю. В результате одни говорят – стрижено, а другие – брито. Азербайджанцы, например, победили во Второй мировой войне, а эстонцы – потерпели поражение. Правда, далеко не все, что написано в учебниках, оседает в головах учеников именно таким образом, как задумывалось авторами.

В рамках исследования были проведены опросы тысяч школьников почти во всех постсоветских республиках. В Эстонии эту работу проделала фирма Saar Poll. Выяснилось, что исторические персонажи, которые прежде были известны большинству школьников, уходят в прошлое. Так, о последнем российском императоре Николае II ничего не слышала половина школьников Армении и Узбекистана, зато прекрасно представляют, о ком идет речь 9 из 10 гимназистов Латвии, Литвы и Эстонии.

Эстонская молодежь (и узбекская, и армянская), как правило, плохо знает, кто такой Дзержинский. Молодые прибалты и грузины часто не представляют, кто такой Жуков, зато хорошо знают Хрущева. В большинстве своем очень негативно оценивают историческую роль Ленина школьники Грузии, Латвии, Литвы и Эстонии. Зато в превосходной степени вождя мирового пролетариата вспоминают в Кыргызстане, Узбекистане и Казахстане. Украинские, белорусские и русские школьники относятся к Ильичу весьма сдержанно. Примерно так же складывается и отношение к Сталину, хотя и с большим креном в сторону негативных оценок. Российские школьники оценивают Сталина скорее негативно, чем позитивно. Это, по мнению ученых, свидетельствует об отсутствии перспектив реставрации сталинизма в России.

Забавно и то, что культивирующийся десятки лет в школьных курсах истории большевистский тезис о том, что Российская Империя была «тюрьмой народов», получил поддержку только в Эстонии, Грузии и Литве. Школяры центральноазиатских республик считают наоборот. В Молдавии, Азербайджане, Латвии и на Украине респонденты раскололись примерно поровну.

Тысячелетиями сеткой координат для исторического описания служила Ветхозаветная история. При всей т.н. ненаучности она были универсальным масштабом, приложимым к любому историческому периоду. Секуляризация исторического исследования, раскрепостив науку, заодно избавилась и от универсального масштаба, превратив мировую историю в историю отдельных дробящихся миров. Обитателям этих миров порой уже трудно находить между собой общий язык.

На постсоветском пространстве на место «универсального масштаба», роль которого в последние десятилетия играла история СССР – ее излагать можно вполне «диссидентским» образом и общей от этого она быть не перестанет, – пришла, по мнению авторов исследования, история националистическая.

Главными признаками такой национально озабоченной историографии являются и утверждение о необычайной древности собственных культуры и языка на занимаемой ныне территории; и безоговорочная идентификация своего рода-племени с вполне определенным, присущим ему изначально, языком; и учение о себе как о старшем брате для родственных народов; и культурный приоритет, как в прошлом, так и в настоящем; и, наконец, непременный образ заклятого врага.

Вероятно, этих пороков не лишена и российская гимназическая историография, но исследование не ставило задачей сравнение учебников постсоветских стран с учебниками, изданными в РФ. Наверное, и этим стоило бы заняться. Хотя с уверенностью можно сказать, что представление об истории Михаила Задорнова (русские были буквально всегда и все другие языки – лишь испорченный русский) в российских учебниках точно не присутствует. Но Задорнов уже опоздал. Место занято. Знаете ли вы, что «первый европеец» жил почти два миллиона лет назад на территории Грузии? И тот факт, что существо это не относилось к виду «человека разумного», не имеет значения для национальной истории, и поэтому в грузинских учебниках не упоминается.

 

Обсуждение закрыто