Уважаемые соотечественники! Любезные участники конференции!

Ваша предстоящая конференция представляется важной, в связи с чем я взял на себя смелость обратиться к вам с настоящим посланием, в котором хочу привести несколько соображений.

Первое, что обращает на себя внимание, это то обстоятельство, что ваша предстоящая конференция связана с ожиданиями. Об этом говорит количество публикаций в прессе. Такого не было давно. Тут очень важно понять, что это за ожидания, а сделать это практически невозможно. Я даже не могу утверждать, что это ожидание перемен, так как перемены всегда относительны, и возникает понятный вопрос – перемены чего? Версий очень много, и неправильно, что КСРСЭ не направляет эту дискуссию.

Поэтому предлагаю избрать другой подход – от обратного. Какие решения непременно примет ваша конференция? Конференция непременно изберет «новый» состав КСРСЭ, который, со всей очевидностью, новым не будет. Но все равно будет какой-то состав КСРСЭ, и нам, российским соотечественникам в Эстонии, предстоит определиться со своим отношением к нему. Из этого и предлагаю исходить.

Тут как раз обозначился один реальный конфликт, на примере которого удобно изложить мои взгляды. Я имею в виду «дело Максима Ревы».

Изложенное в особом мнении недовольство члена КСРСЭ Владимира Николаевича Илляшевича тем, что заявление КСРСЭ в отношении Максима Ревы было принято без его участия – это личный выбор Владимира Николаевича. Однако оно подвигло другого члена КСРСЭ, Андрея Борисовича Красноглазова задать мне вопрос о том, а как же должны приниматься решения КСРСЭ в условиях, когда этот вопрос никаким документом не отрегулирован – большинством голосов или консенсусом? Вопрос показался мне интересным, и мы с Андреем Борисовичем немного порассуждали на эту тему.

А действительно – как? А это, на мой взгляд, зависит от того, какую силу имеют решения КСРСЭ. Если обязательную – то большинством голосов. Если рекомендательную – то консенсусом.

Свое мнение я обосновал так. Обязательные решения обязательны не только с точки зрения их исполнения – они обязательны еще и сточки зрения их принятия. Потому что иначе уйдет ситуация, дата, угроза, возможность, потребность и т.п. Работает «принцип темпа операции», когда решение надо принимать в определенных временных рамках. И, так как решение должно быть принято, то времени и возможности добиваться консенсуса просто нет. Поэтому допустимо большинство голосов.

Другая ситуация с рекомендательными решениями. Рекомендации – суть советы, причем часто те советы, которых «советуемый» не просил. В этих рекомендациях КСРСЭ может опираться только на авторитет своих членов и ту довольно зыбкую легитимность, которой наделила его воля соотечественников. Тут, конечно, консенсус, потому что противоречивому совету изначально можно не следовать.

Слово «координационный» в названии КСРСЭ не вносит в эту проблему ясности – координировать можно как в приказном порядке, так и в рекомендательном. А к чему готовы мы? Вот Владимир Николаевич Лебедев предлагает разглядеть в КСРСЭ русское правительство Эстонии. Я – не против, но готов ли Владимир Николаевич платить налоги, установленные эти правительством? Я – не против (даже после уплаты налогов для Ансипа), но я должен быть уверен,что распоряжаться ими будут не так, как это делает Ансип. А это уже ставит вопрос доверия.

Доверия же этого, судя по публикациям, совсем немного. Оно, в принципе, достижимо посредством возникающей в результате свободных и честных выборов легитимности, но она стоит дорого. Как и всякие свободные и честные выборы.

Цена, однако, не остановила члена Ночного Дозора Александра Коробова, и у меня уже есть «Пригласительный билет № 31 для участия в первых в современной истории выборах представителей Русской Общины Эстонии». Билет красивый, с портретами Пушкина, Гагарина, Петра I… Выборы, по его плану, должны состояться осенью.

У меня была возможность побеседовать об этом с Александром, и я сказал, что это мероприятие очень напоминает мне Конгресс Эстонии. Там год выдавали карточки, было создано больше сотни комитетов «граждан Эстонии», было зарегистрировано более полумиллиона этих самых «граждан», и все равно – выборы шли пять дней, а качество предварительной работы было таково, что еще год после этого не было ясности, кому же, в конце концов, выдавать эстонский паспорт. Простое сравнение этих двух мероприятий говорит о том, что выданный мне в апреле билет № 31 и выборы осенью между собой никак не сходятся. Хотя бы потому, что в промежутке нет 100 избирательных комиссий… И списка избирателей тоже нет.

Не сходятся и по целям: Конгресс Эстонии ставил перед собой задачу присвоения власти в стране, и во многом ее выполнил. А у этих выборов – какая задача? В чем главный приз? По мнению Коробова – иметь легитимное представительство. А зачем? Как партнера по переговорам с эстонцами? А он им нужен? Нет, и не будут они разговаривать с нашими «легитимными» представителями. И что мы сделаем? Выйдем еще раз на улицы и еще раз дадим себя побить?

Или как партнер по переговорам с Россией. Но он уже есть – КСРСЭ. И другого, судя по всему, не будет. Так говорят.

Или для руководства русским самоуправлением в Эстонии?

Почему-то все проекты последнего рода, а их много (культурная автономия Станислава Черепанова, территориальная автономия Олега Морозова, совет русских общин и другие, не менее уважаемые наши объединители), исходят из того, что русские в Эстонии способны лучше управлять собой, нежели это делает Ансип со своей камарильей. Может быть, и так, но доказательств этому пока явлено не было.

Выход из этой ситуации, по-моему, в том, чтобы не придать КСРСЭ легитимности, а нагрузить его ей. Попутно вежливо попросив других объединителей пока временно воздержаться от своей деятельности по нашему объединению. И посмотрим, что будет.

Опасения того, что конференция выберет в КСРСЭ «не тех», имеют два существенных возражения. Во-первых, любая демократия, как правило, выносит наверх «не тех». Нам за примерами далеко ходить не надо – достаточно задрать голову вверх и взглянуть на Тоомпеа. Во-вторых, с этими «не теми» готова работать Россия в лице посольства. А это чего-то стоит. Заодно разберемся, чего. И попутно будет нагружать КСРСЭ функцией принятия решений.

Ведь скандал с заявлениями Максима Ревы как раз связан с непринятыми решениями, каталог которых недавно попробовал составить Михаил Петров. Каталог интересный и спорный, но Петров прав в главном: КСРСЭ просто обязан иметь позицию по важнейшим политическим вопросам, в том числе такому, как «признание оккупации». И посему публичное воспитание Максима Ревы без оглашения КСРСЭ своей позиции по поднятой им проблеме – на мой взгляд, неверно.

И еще один аспект скандала, связанного с теми обвинениями, которые представил Максим Рева. Некоторые публицисты потребовали от Максима доказательств того, что обвиненный им российский дипломат действительно произносил «непроизносимые речи». Я не считаю эти требования верными. У Максима, как у общественного деятеля, есть своя сложившаяся репутация, и если он говорит, что это было так, то какое мы имеем право не верить ему? Никаких опровержений его слов, кстати, не было.

Тема доверия к КСРСЭ заставляет задуматься еще над одной проблемой, а именно, проблемой «электората» КСРСЭ. Почему-то «в уме» держится, что российских соотечественников в Эстонии – сотни тысяч. И конкурс на участие в конференции как бы косвенно подтверждает эту мысль. Но ведь это не так. Если мы говорим о сотнях тысяч, то мы говорим об избирателях Сависаара, а последний свое отношение к соотечественникам уже обозначил. Посему слой соотечественников всего лишь чуть шире, чем слой «профессиональных русских». Ничего страшного в этом нет, просто не надо обольщаться тем, что где-то за углом стоят сотни тысяч соотечественников, готовых по первому зову КСРСЭ… Нет там за углом никого, как скандально нет никого в зале Линдакиви на фестивале фильмов о войне…

Есть пара тысяч деятельных людей, соотечественников, имеющих, как правило, некоторые заслуги в прошлом, и не имеющих сейчас никакой внятной общей цели. И то, например, что 9 мая десятки тысяч придут на Военное кладбище, тоже не должно обманывать – они придут туда не по зову КСРСЭ. А сами, в результате своего собственного личного выбора. Доверяя тем, кто уже давно лежит в земле, но не доверяя друг другу. И в этом наша общая драма.

Как итог, я предлагаю вам определиться с тем, какую силу впредь будут иметь решения КСРСЭ. Или, иначе – сколько дать власти КСРСЭ. Наделение (возможное) КСРСЭ властью одновременно будет означать и возникновение права требования к КСРСЭ. Прежде всего – в части формирования актуальной повестки дня. Потому что есть вопросы, требующие решения сейчас. И еще потому, что власти должна сопутствовать ответственность. И таким образом может возникнуть почти дееспособный механизм, который, конечно, придется достраивать, но суть понятна.

Тут есть, конечно, один существенный минус – этим решениям КСРСЭ придется подчиняться. Причем – без вмешательства эстонского судебного исполнителя. Я – готов.

Засим желаю вам успешной работы и поздравляю с наступающим Днем Победы.

 

Обсуждение закрыто