Павел Иванов, обозреватель,"МК-Эстония"

Ответственость за свою дятельность можно понимать по-разному. Можно чиновнику местного самуправления моментально и на всю страну реагировать на ментальный идиотизм одной «светской дамы», но молчать, даже на внутриквартальном локальном уровне, по сути трагедии в детском садике в районе своей ответственности, в Ласнамяэ.

Отговорки типа «во время трагедии говорить не корректно» не принимаются, потому что именно во время трагедии коммуникация является проявлением сочувствия и соучастия. А что правильнее – говорить в случае трагедии или молчать при откровенном оскорблении? Вопрос общественного интереса или интереса общества? Что ценнее? Как правило, от чиновника ждут коммуникации об ответственности. От журналистики же ждут прежде всего ответственности за коммуникацию.

«Можно под видом местного «викиликса» опубликовать личную переписку неких деятелей, забывая при этом законное право на тайну переписки.»

Надо быть глубоким маразматиком, чтобы иметь важное для общественности основание на публикацию частных писем «дозоровцев», что проделал русский «Дельфи».

Кстати, очередной скандал, когда 400 листов переписки соцдема Румма оказались в распоряжении генсека Центристской партии, из этого же ряда событий. С разницей лишь в морали – политической или журналистской. Да и не доказано в руммовской истории еще ничего. В дельфийском же случае прокуратора возбудила дело. Хотя в пункте закона нет определения, о какой переписке идет речь – частной или иной. А что важнее – общественный интерес или интерес общества? И разъяснить бы в этом случае, что каким интересом является.

Можно провести серьезное расследование по делу гибели военнослужащего и в результате журналистской деятельности добиться отвественности. Но можно воспользоваться шоковым состоянием родителей погибшего и записать с ними получасовое интервью, снабдить в конце аббревиатурой своего кабельного телеканала и запустить по разным онлайн-сетям. Как это сделал Олег Беседин с канала ТВН, записав интервью с родителями солдата Логвиненко.

Да, косвенно отец Алексея дал повод записями в своем блоге. Но надо быть циником, чтобы не понять, что такая откровенность в такой момент есть все же шок от пережитого. И, выжимая из отца версии и возможные обвинения, тем самым подставляется семья, уже и без того полная переживаний. Хотя и тут возникает дилемма: что важнее – общественный интерес или интерес общества?

В истории с Бесединым есть еще один важный момент. Если «День за Днем», «Столица» и «МК-Эстония» деликатно отнеслись к освещению трагедии, не делая из своего журналистского труда какого-то фетиша, то я не уверен, что «труд» Беседина не появится еще где-нибудь, а под конец не явится в виде очередной киноленты, представляющей жизнь русской общины в Эстонии.

Неужели за пять лет в нашей с вами жизни не произошло ничего иного, что обозначено интересом общества или общественным интересом?

В любом случае, ответственность есть субъективная обязанность за действия и их последствия. Или личностная характеристика человека – насколько он способен анализировать, прогнозировать действия и выбирать ту или иную модель поведения.

Журналистская ответственность определяется сводом рекомендательных наставлений хорошего тона. Для меня лично важнейшим является пункт 1.4 Кодекса журналистской этики Эстонии: журналист отвечает за свои слова и свое творчество. Субъективно, но для ЛЮДЕЙ понятно.

Обсуждение закрыто