Наконец-то руки дошли до Радио-4, где мне довелось поучаствовать в радиодискуссии посвященной 20-летию восстановления эстонской независимости. Дискутировал с парламентарием-реформистом Игорем Грязиным и профессором-политологом Райво Ветиком. Заодно поспорил и с ведущими передачи журналистами Ольгой Шубин и Ильей Сунделевичем.

Обсуждали мы 9 июня тему реституции как принципа восстановления независимости ЭР и вопрос, почему отказались от нулевого варианта гражданства? Путч сдал козырные карты в руки политикам из Комитета Эстонии? А реституция оказалась более простым с политической и юридической точки зрения инструментом по-быстрому «замутить» независимое государство?

А затем логику политического процесса определила даже не борьба между эстонскими и русскими силами, а конкуренция внутри эстонских политических партий, где противостояние подчас было куда острее, чем между эстонцами и русскими. Радикалы взяли верх именно после путча в Москве.

Поцапался о прибытии сюда мигрантов. Привел статистику, что всего 7% из ныне живущих в Эстонии «мигрантов» прибыли в Эстонию по направлению/распределению», и которая ну никак не укладывалась в творческих головах журналистов Ильи Сунделевича и Ольги Шубин. Вместо того, чтобы просто признать сей «медицинский факт», который не я выдумал, а обнародовал Департамент статистики Эстонской Республики (см., например, доклад Вадима Полещука), они начали со мной спорить: быть этого не может, потому что этого не может быть никогда! Игорь Грязин привел против данных демографической статистики телевидение «посмотри «кинохронику того времени!»

Задним числом хотелось бы написать то, о чем сказать не удалось, т.е. о словечке «неэстонцы», которое я, конечно, иногда использую, но мне оно все равно не нравится. Прикол, в частности, состоит в том, что еще в 1919 году в ряде временных постановлений Учредительного собрания использовался оборот «не эстонцы, но представители местного национального меньшинства». Писалось раздельно «не эстонцы, а…». Сейчас же политическое мышление измельчало, на место грамотных и юридически точных конструкций пришел расплывчатый мычащий звукоряд.

Неэстонцы! Мне это слово не нравится, но ничего личного, никакой неприязни или эмоционального отторжения. Чистая логика. Просто это искусственно придуманное для нас слово с мутным, расплывчатым, неопределенным содержанием. Метафора, предназначенная не для того, чтобы прояснить смысл, а наоборот замазать его, затуманить, что-то спрятать или даже украсть.  Напоминает грязный пыльный мешок, куда второпях покидали все подряд и крикнули: «Барахло!» .

У нас же под неэстонцами понимают сразу всех и каждого в отдельности: и представители другого рода-племени, и люди говорящие дома на другом, отличном от эстонского, языке, ходящих в другую церковь, посещающих (не нашу) другую школу и т.д. и тому удобное. Иными словами, неэстонцы это не более чем сравнительно политкорретное (правда-то она еще жестче) словцо для обозначения тех, кого можно назвать просто «чужаками». Есть мы (эстонцы) и есть чужаки. Некоторые из них стараются стать нами. Эстонец может быть другим не таким как Я (например, язычником или гомосексуалистом), но он все равно свой. Это - олицетворяет разнообразие эстонского общества. Неэстонец же, он изначально - другой. Элемент другого множества. Чужак.

Говоря же научным языком, наличие и использование термина неэстонцы призвано с одной стороны замаскировать, а с другой – законсервировать социально-психологическую, культурно-языковую и политико-экономическую дивиргенцию нашего общества. И отсутствие постоянно действующих горизонтальных лифтов.

Примечание: к этой ситуации неприложим лозунг: одна страна – две общины! Неэстонцы это не вторая община. Это в глазах первой общины - неструктурированная, неидентифицируемая, безликая, враждебная масса «чужаков». Ни языка, ни культуры, ни лица, ни традиций. Они, конечно, есть. Но они не различаются, потому что они чужие, ненужные, неинтересные, опасные.

Я не встречал в СМИ, чтобы приехавшие сюда финны, американцы, шведы, англичане, немцы обозначались термином неэстонцы. Причина? Они известны, привлекательны, доходны, нужны и безопасны.

20 лет восстановления независимости Эстонии: что принесли они неэстонскому населению? В студии член Рийгикогу от реформистов Игорь Грязин, профессор Таллиннского университета Райво Ветик, журналист Илья Никифоров. Ведущие Ольга Шубин и Илья Сунделевич. Передачу можно прослушать ЗДЕСЬ.

ilja_nikiforov