Итак, по итогам кризиса 1907 года в США началась тяжелая депрессия, которую в то время называли «Великой», и по истечении нескольких лет всем стало понятно, что у банковской системы больше нет возможности простимулировать экономику, что ее возможности брать на себя риски предпринимателей исчерпаны. С практической точки зрения это выражалось в том, что если банки пытались выдавать кредиты под реальные проценты, то их мало кто брал, а если их снижали – то получали слишком большой процент невозвратов.

Именно в это время произошел серьезный кризис взаимных долгов банков (который был решен путем вмешательства Дж.П.Моргана), а также была реализована идея создания Федеральной резервной системы США, главной задачей которой являлось рефинансирование банковской системы, то есть, фактически, снятие с нее ряда рисков, за счет чего они могли возобновить стимулирование экономики. Отметим, что идея эта появилась еще в XVIII веке, но тогда она была чисто коммерческая, через аналог госбанка банкиры хотели перераспределять в свою пользу деньги государственной казны. Экономического смысла в ней не было и, в результате, общество активно выступало против ее реализации, дважды соответствующая организация (Первый и Второй американские банки) были ликвидированы (подробности можно прочитать в книге С.Егишянца «Тупики глобализации или игры сатанистов»).

Однако к началу ХХ века экономический смысл в создании центробанка появился. Тем не менее, отдавая себе отчет в том, что элита в целом относится к ней крайне негативно и, понимая, что объяснить, в чем реальный смысл большей ее части, просто не получится (они не специалисты), Морган действовал крайне осторожно и держал ситуацию в глубокой тайне много лет. С точки зрения конспирологического взгляда на ситуацию такое его поведение объяснить невозможно: уж коли решение принято, его просто нужно реализовать. А вот если речь идет о том, что есть часть элиты, которая проблемы понимает, но не в состоянии объяснить их другой части – то начинаются сложные «игры», победа в которых может достаться любой стороне. Отметим, что главным противником идей создания ФРС были мелкие банкиры, которые в результате лишались значительной части самостоятельности и источников получения доходов за счет махинаций – то есть, существенная часть собственно финансовой элиты.

А теперь давайте с этой точки зрения посмотрим на самую близкую историю. Центробанки исчерпали свои возможности по стимулированию экономики и принятию на себя рисков, ставки близки к нулю, резервные требования тоже. Повышать ставки нельзя – обрушится вся пирамида долгов, давать кредиты тоже – без реструктуризации долгов невозвраты слишком велики. И в этой ситуации появляется (точнее, возрождается) идея создания надстройки над финансовой системой, аналогичной той, которая была создана в 1913 году. Только тогда – на национальном уровне, а сегодня – на межнациональном, глобальном.

Сама идея, так сказать, в «чистом» виде – вполне разумна. Другое дело, что, скорее всего, ее реализация ничего не даст с точки зрения предотвращения кризиса, она, скорее, могла бы дать некоторый эффект по его итогам, уже после «расчистки» долговых проблем. Впрочем, сегодня это не принципиально, поскольку до реализации этой идеи еще идти и идти. Дело в другом. Как бы должны были себя вести люди, которые обладают серьезной, но не абсолютной властью, которые понимают, что у них есть идея, которая может позволить выйти их нынешнего кризиса? Если есть тайное «мировое правительство», то им просто нужно его убедить в необходимости принятия такого решения и все ... Но нет, вместо этого они начинают публично обсуждать эту идею.

С точки зрения здравого смысла – это тяжелый бред. Против этой идеи априори будут выступать те люди, которые сегодня получают доход от перераспределения эмиссии ФРС и которые понимают, что от нового «центробанка центробанков» они этого дохода не получат. Фактически, это подавляющая часть финансовой элиты США, которую совершенно не устраивает ситуация, при которой ФРС лишается статуса самостоятельного эмиссионного центра, а становится лишь одним из равноправных центробанков. То есть, фактически, эти люди находятся в той же ситуации, в которой в начале ХХ века находилась значительная часть банковской элиты по отношению к идее создания ФРС.

Это не просто большое количество людей, это довольно богатые и уважаемые люди, в регионах так они вообще много чего определяют. И они, конечно, в идеях о реформе финансовой системы разбираются, только некоторые из них им сильно не нравятся. Ключевой момент здесь – неизбежность катастрофы, пока остается надежда на сохранение status quo, эти люди не допустят разрушения базы своего благополучия. Другое дело, если катастрофы избежать невозможно.

И вот здесь, видимо, та часть финансовой элиты, которая борется за создание «центробанка центробанков» на базе МВФ, и частью которой, хотя бы в силу должности был Стросс-Кан, совершила ошибку. Им бы сделать упор не неизбежности катастрофического развития кризиса, а они, вместо этого, продолжали объяснять, что кризис еще можно избежать. В такой ситуации, большая часть финансовой элиты идея Стросс-Кана и его соратников восприняла как откровенное вредительство и покушение на свои собственные доходы – что и вызвало соответствующую реакцию.

Как будет развиваться ситуация дальше – большой вопрос. Если кризис усилится (точнее, когда он усилится) идея «центробанка центробанков» вернется, хотя, может быть, и в другой редакции, без участия МВФ. Но главное, с точки зрения механизма принятия решений, совершенно понятно, что объяснить поведения Стросс-Кана и его сторонников можно только с точки зрения сложных внутриэлитных споров, сама идея «мирового правительства» или «закулисы» тут не работает ни в каком виде. Вот, собственно, в этом и есть главный пафос настоящей статьи.

 

Михаил ХАЗИН

Обсуждение закрыто