Весной 2008 года новый руководитель разделил работниц фирмы по национальному признаку на две группы, а в декабре открыл т. н. специальную линию производств, на которой предполагалось делать оправы для очков, которые ранее фирма не делала. Туда не была принята ни одна русская, хотя были желающие, имеющие необходимые для выполнения этой работы навыки. например, одна из русских работниц, превосходно владеющая эстонским языком (он является её домашним языком общения) представила своё своё письменное заявление на занятие вакантной должности. Однако, руководство ей в этом отказало, а позднее выяснилось что на это место была принята эстонка.

По утверждению русских работниц этой фирмы в настоящий момент в фирме существуют две производственные линии: обычная - для русских и особая - для эстонок. Ранее это не имело значения, так как у работниц обоих линий была равная оплата труда. Но начиная с конца 2010 года оклады значительно изменились и русские работницы начали получать вдвое меньше чем эстонки.

Работодатель при этом утверждает, что у работниц обычной и специальной линий разные должности и они выполняют разные операции. Однако фактически операции примерно одинаковые. Кроме того иногда работницы обычной линии делают работу специальной линии, или, наоборот, работницы специальной линии работу обычной. Однако, и в этих случаях оплата разная, т. е. эстонки за ту же рабоут получают вдвое больше русских.

Юридический анализ ситуации

Ч. 2 ст. 3 Закона о равном обращении даёт следующее определение прямой дискриминации – она имеет место в случае, если с одним лицом обращаются хуже, чем обращались, обращаются или могут обращаться с другим лицом в аналогичной ситуации.

Ч. 4 той же статьи устанавливает, что косвенная дискриминация имеет место в случае, если кажущиеся нейтральными положения, критерии или обычаи ставят лиц в более неблагоприятное по сравнению с другими положение, за исключением случая, когда положение, критерий или обычай имеет объективную правомерную цель и средства достижения этой цели являются уместными и необходимыми.

В рассматриваемом случае есть две группы поделённые (сегрегированные) по этническому признаку. Это уже настораживает. Но с другой стороны, почему бы и нет, если условия труда, оплата труда и продвижения по службе равные для всех. Но на основании изложенных фактов можно предположить, что оплата труда отличается чуть ли ни в разы. Если этому нет разумного объяснения, то это нарушение п. 3 ч. 1 ст. 2 Закона о равном обращении, запрещающем дискриминацию по этническому признаку при оплате труда. Ссылку на ситуацию на рынке труда (обычно именно этим обосновывается неравное обращение при оплате труда русских по сравнению с эстонцами) сложно назвать убедительным доводом для обоснования неравного обращения по этническому признаку. Это напоминает известное выражение: «все воруют и я ворую». На рынке же труда Эстонии иной лозунг: «все дискриминируют русских и я дискриминирую».

Если же речь идёт о том, что у эстонских и русских работников несколько разные должности, то возникает вопрос: почему это произошло? И почему в качестве лиц, занимающих более высокий статус на производстве, были отобраны именно эстонцы? Это уже нарушение п. 1 ч. 1 ст. 2 Закона о равном обращении, запрещающем дискриминацию по этническому признаку при повышении по службе и п. 3 той же части той же стать, согласно которому запрещено дискриминировать при предоставлении возможности переобучения или повышения квалификации.

Очевидно, что в данном случае имеет место прямая дискриминация, поскольку на основании национальности с одними лицами обращаются хуже чем с другими в сопоставимой ситуации. Не вызывает сомнений, что если одно лицо (русская работница) получает вдвое меньшую заработную плату, чем другое лицо (эстонская работница) за один и тот же или почти один и тот же труд, то спервым лицо мобращаются хуже, чем обращаются с другим с сопоставимой ситуации. Также если на специальную линию принимаются только эстонские работницы, а русские работницы не принимаются, то с русскими работницами обращаются хуже в сопоставимой ситуации.

Даже если предполождить, что сеграционная практика Instrumentarium Optika внешне кажется нейтральной, то очевидно, что эта практика ставит лиц русской национальности в более неблагоприятное по сравнению с эстонцами положение. Также трудно согласиться с тем, что у этой пратики есть объективная правомерная цель и средства достижения этой цели являются уместными и необходимыми, так как невозможно согласиться с тем, что у русских работниц как-то иначе функционирует голова и руки, и поэтому они работают априори хуже, чем эстонки.

Процесс

В соответствии со ст. 7 Закона о равном обращении подозреваемое в дискриминации лицо обязано в течение 15 рабочих дней с момента получения письменного ходатайства дать письменное объяснение о своих действиях лицу, которое считает, что оно подверглось дискриминации по этническому признаку. В данном случае подозреваемое в дискриминации лицо – это работодатель.

На основании этого работницами были представлены ходатайства работодателю, в которых выражено подозрение в дискриминации по национальному признаку при определении платы за труд и предложено дать разъяснения по этому поводу.

Работодатель ответил. Однако, при этом заявил, что содержание ответа является коммерческой тайной и распространие оного может явиться основанием для расторжения трудовго договора.

На самом же деле, в соответствии с легальным определением коммерческой тайны, которое эстонское законодательство даёт в ч. 1 ст. 63 Закона о конкуренции, коммерческой тайной считается такая информация о коммерческой деятельности предпринимателя, разглашение которой может нанести ущерб интересам данного предпринимателя, прежде всего таковой является техническая и финансовая информация, касающаяся ноу-хау, а также информация о методике оценки расходов, о производственных секретах и процессах, об источниках поставок, об объемах купли-продажи, о рыночных долях, о клиентах и перепродавцах, о маркетинговых планах, о расходных и ценовых структурах и о стратегии продаж. Коммерческой тайной не являются подлежащие обнародованию или обнародованные сведения.

Исходя из вышеизложенного, очевидно, что информации о причинах неравного обращения к работникам фирмы не может являться коммерческой тайной. Если конечно не считать неравное обращение по этническому признаку ноу-хау Instrumentarium Optika OÜ. Но даже с этим согласится трудно, так как можно предположить, что этой "эстонской Nokia" пользуются и другие фирмы, что, собственно говоря, и даёт возможность подобным работодателям ссылаться на ситуацию на рынке труда.

Законом о равном обращении также предусмотрен специальный орган - Уполномоченный по гендерному равноправию и равному обращению, который следит за выполнением требований Закона о равном обращении и Закона о гендерном равноправии. Уполномоченный дает заключение по факту возможной дискриминации лицу, подавшему заявление, и при необходимости лицу, которое имеет оправданный интерес следить за выполнением требований равного обращения. Целью этого заключения является вынесение оценки имело ли место в конкретном правоотношении нарушение принципа равного обращения.

При этом согласно ч. 4 ст. 17 Закона о равном обращении для дачи заключения уполномоченный вправе получать информацию от всех лиц, которые могут располагать информацией, необходимой для выяснения обстоятельств случая дискриминации, и требовать представления письменных объяснений об обстоятельствах возможной дискриминации, а также документов или их копий в течение назначенного им срока. Право на получение информации включает также сведения о начисленном, выплаченном или подлежащем выплате работнику вознаграждении, условиях оплаты труда и иных благах.

Соответствующие заявления о дискриминации были поданы от Центра информации по правам человека и от Эстонского профосоюза работников сферы обслуживания и торговли. Ответа пока не было. Так что

продолжение следует...

Мстислав РУСАКОВ

Обсуждение закрыто