Время — семь вечера, сижу у компа, слушаю интервью Арво Пярта (см. Композитор Арво Пярт: Ходорковский — герой, он мученик), и впервые понимаю, какое состояние души означает расхожая фраза «Я плакаль!» в интернетовских комментариях.

«Я никак не могу объяснить этому темному народу, сколько света и порядка исходит из этого человека», — говорит Пярт. Это о Ходорковском, если кто не понял. «Это умный, мудрый, хороший человек. Он — герой. Он — мученик. Дай бог, чтобы было больше таких людей. Он может спасти всю страну, даже в нынешнем положении. … Это небесный подарок для России, что такой человек есть… Я знаком с ним, я знаю его историю…»

За скобками остается вопрос, какой темный и, судя по всему, тупой народ имеет в виду композитор. Не суть. Возможно даже, что свой — поскольку в трехминутном интервью умудряется вступить в противоречие с самим собой: когда журналистка задает прямой вопрос, в чем, мол, заслуги Ходорковского перед народом России, Пярт отвечает (этот кусок в печатную версию не попал) — «Я не знаю, что сказать… Это не моя область…» Хотя только что утверждал, что знает его историю.

Что же, поможем гениальному композитору с информацией. Тем более, что недавно, беседуя — так уж сложилось — на эту тему с двумя таллиннскими бизнесменами, с удивлением вдруг обнаружил, что даже на этом уровне люди не знают, что такое залоговый аукцион по-российски, и убеждены, что такие как Ходорковский заработали свои деньги абсолютно честно, своим умом и прилежанием.

Михаил Борисович Ходорковский (далее по тексту — МБХ) к 2003 году считался самым богатым человеком в России и одним из богатейших людей в мире, занимая в списке журнала Forbes 16 место. Итак, как он дошел до жизни такой?

Родившийся в 1963 году, в 1981 МБХ поступил в Московский химико-технологический институт имени Д.И. Менделеева, где стал комсомольским активистом, был заместителем секретаря комитета ВЛКСМ института. Комсомольская карьера продолжилась 5 лет спустя в Свердловском районном комитете ВЛКСМ, а чуть позже он стал заместителем секретаря Фрунзенского районного комитета ВЛКСМ. Именно тогда МБХ организовал молодёжное кафе с дискотекой, вскоре преобразованное в Фонд молодёжной инициативы, получивший статус юридического лица.

Началась перестройка. МБХ сотоварищи использовал свои комсомольские связи для создания на основе Фонда молодёжной инициативы Межотраслевого центра научно-технического творчества молодежи (НТТМ) при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ под эгидой ЦК ВЛКСМ.

НТТМ занимался импортом и сбытом компьютеров, варкой джинсов (надеюсь, не надо объяснять, о чем речь), сбытом алкогольных напитков (в том числе поддельного коньяка) и пр. — бизнесом, который в ту пору приносил высокие прибыли. Одновременно НТТМ зарабатывал на так называемом обналичивании средств. В то время НИИ, КБ, заводы, в отличие от центров НТТМ, не имели права выплачивать своим и приглашенным сотрудникам за выполняемые сторонние заказы реально заработанные деньги. Чтобы обойти это ограничение, предприятия пропускали свои заказы через центры НТТМ, выплачивая им комиссионные — вначале аж до 90 %. Ходорковский и коллеги занялись обналичкой одними из первых, и уже в 1988 суммарный оборот торгово-посреднических операций НТТМ составил 80 млн рублей. Впоследствии МБХ рассказывал, что именно тогда он заработал свои первые большие деньги — 160 тысяч рублей.

(«Frankfurter Rundschau» называет эти операции «сделками сомнительного характера с деньгами, предназначенными для расчетов между государственными предприятиями», которые наряду с импортом компьютеров и фальсифицированного коньяка, а также уловками с валютой стали основой богатства Ходорковского. Небесного подарка российскому народу, по словам Арво Пярта…)

Страну уже полным ходом разворовывали. Следующим этапом для героев-комсомольцев становилось учреждение банков. И вот в 1989 году, имея счастливый случай познакомиться с неким Алексеем Голубовичем, родственники которого занимали крупные посты в Государственном банке СССР, НТТМ, то есть МБХ с друзьями-комсомольцами создал кооперативный банк: Фрунзенское отделение Жилсоцбанка СССР и НТТМ учредили КИБ НТП (Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса), который год спустя переименовался в Межбанковское объединение «Менатеп», где Ходорковский стал председателем правления «Менатепа», его друзья Невзлин и Голубович — заместителями председателя правления, Дубов — начальником управления дочерних банков и финансовой группы.

В 1990 году «Менатеп» одним из первых среди коммерческих банков России получил лицензию Госбанка СССР, и занялся активным расширением связи с властью. МБХ и Невзлин стали советниками премьер-министра России Ивана Силаева, а также наладили отношения с министром топлива и энергетики Владимиром Лопухиным. Благодаря этому «Менатеп» получил разрешение обслуживать средства министерства финансов, государственной налоговой службы, а позже и государственной компании «Росвооружение», занимавшейся экспортом вооружений. То есть МБХ крутился как мог, пытаясь дотянуться до любого жирного куска, оброненного государством.

Стараниями Лопухина в марте 1992 года Ходорковский был назначен президентом Фонда содействия инвестициям в топливно-энергетический комплекс с правами заместителя министра топлива и энергетики. Фонд не реализовал ни одного проекта, зато во время руководста фондом МБХ познакомился с В.С.Черномырдиным, в декабре 1992 года ставшим председателем российского правительства. И тогда МБХ развернулся по настоящему!

«Менатеп» принял активнейшее участие в приватизации, но часть предприятий позднее была перепродана, и к концу 1990-х годов от объектов первоначальной приватизации в собственности Ходорковского и партнёров остались в основном лишь предприятия, добывающие сырьё для производства минеральных удобрений («Апатит» в Мурманской области) и занимающиеся его переработкой и транспортировкой.
В 1995 году, по завершении «ваучерной» приватизации, российская экономика оставалась в удручающем состоянии: дельцы, близкие к правительственным кругам, зарабатывали огромные состояния, а задержки по заработной плате работникам бюджетных и акционированных предприятий достигали чудовищных размеров. Продолжавшаяся война в Чечне требовала постоянного финансирования. В этих условиях руководство страны не нашло лучшего выхода, кроме как обратиться за кредитами к наиболее крупным коммерческим банкам. Тут-то и стали миллиардерами нынешние олигархи.

Справка

Залоговые аукционы в России — серия сделок, проведённых в 1995 году, в результате которых в собственность ряда коммерческих банков перешли государственные пакеты акций нескольких крупных компаний (таких как «ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть» и др.).

По схеме залоговых аукционов правительство получало кредит у нескольких коммерческих банков, передавая им взамен во временную собственность пакеты акций. Через установленное время правительство должно было возвратить кредиты, в случае невозврата государственные пакеты акций переходили в собственность банков. Для реализации этой схемы были организованы аукционы, в которых приняли участие несколько банков. Как установила Счётная палата России, ранее, до организации аукционов правительство разместило на счетах банков, ставших победителями аукционов, денежные средства, эквивалентные сумме полученных кредитов (то есть фактически банки кредитовали правительство его собственными средствами).

Правительство не возвратило кредиты, таким образом пакеты акций перешли в собственность банков. Вице-премьером правительства был Анатолий Чубайс, главой Госкомимущества — Альфред Кох. В докладе Счётной палаты отмечалось, что «в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер».

Старший редактор журнала Forbes Пол Хлебников позднее комментировал «дело ЮКОСа», перешедшего в собственность Ходорковского в результате аукционов: «Мы наблюдаем, как агонизирует клептократическая система ельцинской России. Вопиющий пример порочности приватизационной эпохи — пресловутые залоговые аукционы 1995 — 1997 гг., обеспечившие Ходорковскому его состояние. <…> Покупая у государства активы в ходе такой закулисной сделки и по столь заниженной цене, вы рискуете, что ваши права на новую собственность никогда не будут надежно защищены. Сограждане будут считать вас мошенником, а государство — скорее хранителем активов, чем их подлинным владельцем».

Самым лакомым куском на залоговом аукционе был «ЮКОС» — вторая по величине нефтяная компания в России, а по запасам нефти — первая. Свои претензии на «ЮКОС» выдвинул консорциум из Инкомбанка, Альфа-Банка и банка «Российский кредит», предложив за акции «ЮКОСа» 350 млн долларов. Но регистрацией участников аукциона заведовал «Менатеп» (!), и заявка конкурентов не была принята по формальным причинам. В итоге 45 процентов акций «ЮКОСа» достались представляющей «Менатеп» подставной фирме за $159 млн — всего на $9 млн больше стартовой цены. Дальше «Менатеп» поступил с «ЮКОСом» как питон, неторопливо натягивающий свое тело на жертву. К 45 процентам акций добавились ещё 33, полученных по инвестиционным торгам. Потом последовала дополнительная эмиссия акций, которая ещё больше уменьшила долю государства в компании. К осени 1996 года «Менатеп» владел 90 процентами акций «ЮКОСа». Напомню на всякий случай: при покупке акций использовались деньги, размещенные на счетах банка государством.

Через несколько лет в своём отчёте о проверке результатов приватизации Счётная палата РФ напишет: «Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически „кредитовали“ государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков — участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий. В результате банки, „кредитовавшие“ государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий».
И так далее. От паленого коньяка под «крышей» ЦК ВЛКСМ до прихватизированного на чужие деньги «ЮКОСа» под прикрытием своих людей в правительстве. Что и говорить — умный, мудрый и хороший человек он, этот МБХ, благодаря которому (и ему подобным) десятки миллионов россиян оказались на самом дне. Надоело. Но… Я не биограф МБХ, но еще пару моментов отметить необходимо.

После дефолта 1998 года западные бизнесмены первое время опасались вести дела с Россией. МБХ стал одним из первых российских олигархов, осознавших, что для ведения глобального бизнеса необходимы иностранные инвестиции. Как писала «The Financial Times», «к началу нового столетия многие из российских олигархов осознали, что им необходимо избавиться от негативной репутации на Западе и позиционировать себя по новому — в качестве законопослушных бизнесменов. Чтобы улучшить имидж своих клиентов и всячески рекламировать их новообретённую „легитимность“, были привлечены лондонские и вашингтонские пиаровские фирмы. Защитники олигархов признавали, что те овладели российскими государственными предприятиями с помощью весьма сомнительных методов и сколотили в ходе этого гигантские состояния. Но, утверждали они, подобно „баронам-разбойникам“ в Америке XIX века, впоследствии они станут столпами нового российского делового истэблишмента…» Добавлю, что в это время Ходорковский стал тратить значительные (по представлениям нищей благодаря, в том числе, ему интеллигенции) средства на поддержку всевозможных гуманитарных проектов. Даже на разные партии: «Яблоко», КПРФ…

А деньги были, и не в последнюю очередь вследствие умелого обхождения с налоговым законодательством. Цитата: “Руководство компании прибегало к так называемой налоговой оптимизации, пользуясь многочисленными юридическими лазейками, позволяющими снизить объём налоговых отчислений — занижение налогооблагаемой базы, продажа нефти через трейдерские фирмы-”однодневки«, зарегистрированные в регионах с льготным налогообложением, применение трансфертного ценообразования, продажа нефти под видом «скважинной жидкости», применение схемы «обратного зачёта» и т. д. Подобные схемы в том или ином сочетании использовались всеми российскими нефтяными компаниями, однако вариант со «скважинной жидкостью» применялся только «ЮКОСом»…” Не хочу даже выяснять, что это за вариант такой, и так ясно, что хлебный. Один лишь факт: в 1999 году на тонну добытой нефти ЮКОС заплатил налогов в 10 раз меньше «Сургутнефтегаза» и в 5 раз меньше «ЛУКОЙЛа».

В общем, должно быть понятно, почему МБХ пользуется такой поддержкой в среде российской оппозиции: им проплачены и крутые PR-фирмы в США и Великобритании, и множество организаций третьего сектора, предпочитающих не понимать, что их прикармливают на ворованные деньги.

Затем был суд и большой срок. Если углубляться в эту тему, то из нее есть опасность не вылезти. Поэтому просто приведу несколько мнений.

Известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии и бывший главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц в декабре 2003 года писал, что действия Путина, направленные против Ходорковского, следовало бы рассмотреть в контексте необходимости поставить на политическую повестку дня вопрос относительно незаконной приватизации 1990-х годов, в которой, по мнению Стиглица, кроются корни различия в благосостоянии людей в России.

С осуждением приговора публично выступили Борис Акунин, Людмила Улицкая, Даниил Гранин, Виктор Шендерович, Борис Немцов, Людмила Алексеева и многие другие. Но 28 июня 2005 года в газете «Известия» на правах рекламы было опубликовано «письмо пятидесяти» — «Обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности в связи с приговором, вынесенным бывшим руководителям НК „ЮКОС“», выражающее поддержку обвинительному приговору. Среди подписавших это письмо — Александр Розенбаум, Никас Сафронов, Станислав Говорухин и, также, многие другие.

На Западе решение суда по делу Ходорковского вызвало бурную реакцию. Как утверждал в 2005 году эксперт по внешней политике Александр Рар, канцлер Германии Герхард Шрёдер полностью поддерживал процесс против Ходорковского — он убёжден в том, что надо наказывать тех людей, которые «годами не платили налогов, которые занимались подкупом Думы, участвовали в коррупционных сделках, которых в России в своё время было немало».

В июне 2005 года управляющий директор международного инвестиционного фонда «Hermitage Capital Management» Уильям Браудер заявил, что Ходорковский «совершенно справедливо получил то, что заслужил». По мнению Браудера, может быть, можно найти политические мотивы в том, что эти обвинения были предъявлены только ему, в то время как другие олигархи, которые делали то же самое, продолжают спокойно жить, но, на его взгляд, «нельзя приравнивать Ходорковского к Нельсону Манделе». Это он к тому, что большое количество правозащитных организаций усмотрело в процессе Ходорковского одни лишь репрессии и уравняли его с «узниками совести», политзаключенными.

А в июле 2005 года Альфред Кох утверждал, что бизнес-сообщество узнало о том, что Ходорковский демократ, после того, как его посадили в тюрьму, до этого момента его считали удачливым бизнесменом и ловким жуликом, так же Кох отмечал: «Почти никто не считает его человеком, достойным поддержки. Ходорковский всё время бравировал двумя тезисами. Первый: «Если бы у нас было государство, я бы давно уже сидел в тюрьме». И второй: «Моё — это моё, а твоё — давай разговаривать…»

Как относиться к МБХ — это пусть каждый решает сам. И, говоря откровенно, мне нет до него никакого дела — пусть каждая страна сама разбирается со своим криминалитетом. Но если существует навязываемое нам мнение Арво Пярта («он — герой, он — мученик»), то, как минимум, должна быть озвучена и другая позиция: мученики и герои — это те люди, которые несмотря ни на что выжили в своей стране в лихие 90-ые, когда с одной стороны их грабили откровенные бандиты, а с другой — бизнесмены Ходорковский, Березовский и прочие счастливчики, сумевшие рассовать по своим карманам принадлежащие всему народу миллиарды.

На снимке (слева направо): Смоленский, Ходорковский, Березовский, Гусинский

Михаил СТАЛЬНУХИН

Обсуждение закрыто