СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
Разделяющийся мир объединится, только если завтра завтра прилетят враждебные инопланетяне – и мы все сплотимся против общего врага, пишет журналист Николай Караев на rus.POSTIMEES.ee
Написать это мнение меня подтолкнула статья политолога Ристо Киви о проблеме разделенной Кореи. Я знал о том, что объединение двух Корей – дело невозможное не только с точки зрения Севера, но и с точки зрения Юга. Но, с другой стороны, кто вообще хочет сейчас объединяться? Хоть кто-то?..
Когда отсоединяемся мы – это хорошо
Не то чтобы я был большим поклонником империй, например. Имперская идея – всё это ненатуральное посконное величие, высосанное из пальца с целью потешить самовлюбленных придурков на вершине властно-пищевой пирамиды, – никогда не грела мое сердце. Вместе с тем я вижу массу положительных черт что в Британской Империи, что в Советском Союзе, что в Соединенных Штатах, что в Европейском Союзе (что касается первых трех стран, оговорюсь: в вегетарианскую фазу их существования). Я знаю, что всё это – очень разные и крайне сложные истории, и все-таки объединенная (с умом!) экономика работает куда лучше разъединенной.
Ничего плохого я не вижу и в стремлении той или иной территории жить самостоятельно, а то и поменять, так сказать, сюзерена; была б моя воля, я бы дал такое право всем территориям, так что супердержавы вынуждены были бы конкурировать друг с другом за вассалов, они же клиенты, они же части «имперской» экономики.
Но вот тенденция всеобщего разъединения мне не нравится точно. Впечатление такое, что мы наблюдаем сегодня движение какого-то невидимого, энергетического маятника, который какое-то время двигался в сторону объединения всего и вся, а потом достигнув крайней точки своей траектории, попер обратно и принялся фрагментировать политическую реальность. Великобритания рвется прочь из Европейского Союза, Шотландия рвется прочь из Великобритании, неровен час, кто-нибудь станет отсоединяться и от Шотландии... Кажется, поднеси спичку – «и огня будет уже не унять», и сепаратистские настроения вспыхнут повсюду.
При всем том политический сепаратизм – дело лукавое. С точки зрения Бориса Джонсона и Терезы Мэй выход Соединенного Королевства из ЕС – процесс правильный и справедливый, а вот отсоединение от Соединенного Королевства Шотландии – наоборот. Хотя с точки зрения логики в обоих случаях речь идет о части целого, которая желает стать самостоятельной. Примеры можно множить, в том числе и для Эстонии. Общая тенденция понятна: когда отсоединяемся мы – это хорошо, когда от нас – это плохо.
(При всем том я понимаю, что можно посмотреть на Шотландию и с другой стороны: она хочет скорее перейти к другому сюзерену, оставшись в ЕС, – но, думаю, у тамошних сепаратистов мотивов больше одного.)
Вы не такие, мы вас не хотим
При этом какого-то общего знаменателя у «отдельной страны» уже давно нет. Вторая половина XIX века прошла под знаменем национального объединения (Италия, Германия), первая половины XX века – под знаменем национального отсоединения (Эстония тому пример), однако считать единство народа на данной территории предпосылкой к счастливой жизни было бы ошибкой.
Во-первых, само понятие «нация» и «народ» в современном смысле слова – изобретение очень недавнее, ему от силы лет триста, и я лично надеюсь, что эти понятия отомрут в исторической перспективе так же быстро, как родились, потому что этот ваш национально ограниченный мир – явление очень печальное. Интернациональные политические образования кажутся мне лично куда более привлекательными. К тому же на свете крайне мало стран, которые могут похвастать тем, что на их территории проживают хотя бы больше 90 процентов представителей одного и того же народа. Ну Япония, ну Польша. Но даже Литва не такова, про Эстонию и не говорю.
Во-вторых, что такое народ? Мы привыкли считать, что разные народы говорят на разных языках, но это далеко не всегда так: процент шотландцев и ирландцев, сохранивших родную речь, минимален, и чувство национальной обособленности держится у них на других факторах, вплоть до простого осознания себя «не такими, как англичане». Но ощущение – штука странная. Сегодня в мире немало людей, которые искренне ощущают себя эльфами или хоббитами, например, и вы никогда докажете им, что они – кто-то еще. А еще есть ведь люди, вовсе не имеющие национального самоощущения. И куда нам, космополитам, податься?
В-третьих, да, два народа в пределах одной страны уживаются не всегда (даже в Бельгии есть свои трения, не говоря про Эстонию или Украину) – но и один народ объединяться желает далеко не всегда. Если завтра режим Ким Чен Ына в Северной Корее канет в Лету, объединение КНДР с Южной Кореей явно не случится – Южная против. Точно так же многие жители Ирландии с опаской смотрят на (не слишком вероятную) перспективу отделения от Великобритании шести северных графств и слияния Ирландий. Народ, да, вроде один, но политическая и экономическая ситуация разнится, а бытие в какой-то степени все-таки определяет сознание.
...Почему вы поджигаете этот дом?
То есть – что с людьми ни делай, они упорно хотят жить отдельно от тех, других. Потому что те говорят на другом языке, у них другой цвет кожи, другая религия, другая экономика... Вспоминается рассказ фантаста Роджера Желязны:
– Скажи мне, человек, – спросил старик, обращаясь к одному из молодых людей, – почему вы поджигаете этот дом? Судя по доносящимся до меня крикам и лаю, там находятся ваш сосед, его жена и дети, а также собака.
– Как же нам не поджигать этот дом? – ответил человек. – Наш сосед – чужеземец, он пришел из мест, что расположены по другую сторону пустыни. И он выглядит иначе, чем мы. И его жена красивее наших жен и говорит не совсем так, как у нас принято. И его собака не похожа на наших и лает по-ненашенски. И их дети способней наших оболтусов и говорят немного иначе, чем следует говорить.
– Понимаю, – сказал старик и продолжил путь.
Похоже, что стремление обособиться и не иметь никакого дела с условными чужаками – естественная для нашего вида потребность. Но, как заметили устами одного своего героя братья Стругацкие, «именно то, что наиболее естественно, менее всего подобает человеку». Потому что «естественное всегда примитивно, а человек – существо сложное, естественность ему не идет».
Это чистая правда, между прочим. Людям не идет жить только среди тех, кто на них похож, кто мыслит как они и чувствует как они. При таком раскладе мы быстро утрачиваем моральные ориентиры, стимулы к развитию и поиску истины. Идеальный мир праворадикального националиста а-ля Марин Ле Пен и прочие деятели, приходящие к власти в ряде стран Европы, – это мир, в котором все нации живут по собственным клетушкам. И не кажут носа за их пределы, и, сглатывая слюну, заглядываются на клетушки соседей. И это – чистый кошмар.
Увы, это именно тот кошмар, в котором нам придется жить в ближайшие годы и десятилетия. Отчасти по экономическим причинам – модель капитализма, которая на данном историческом этапе считается верной и истинной, не способствует сохранению союзов, федераций, конфедераций, – отчасти по геополитическим, будь они трижды неладны. К сожалению, в эпоху медиакратии политикам достаточно просто делить всех на своих и чужих. Политики этим пользуются, и мир в итоге трещит по швам. Холодный фрагментарный мир, в котором люди смотрят друг на друга волками...
Но вдруг завтра появится все-таки человек, который даст миру какую-то интернациональную идею вроде буддизма, христианства или коммунизма? Или как-то по-новому перетолкует эти идеологии. Или же завтра прилетят враждебные инопланетяне, и мы все сплотимся против общего врага. Тоже вариант. Увы и увы.
