Как анонсированная передача музейного комплекса РПЦ взбудоражила Петербург (и не только)

Скандал, раскол. «Рука Москвы» и коленопреклоненные чтецы конституции на широких холодных ступенях Исаакия. Экстренный «десант» из Московской патриархии. Суетливая работа десятков бригад местного и федерального ТВ, дебаты в эфире радиостанций, несогласованный народный сход, замаскированный под встречу с депутатами. И все это за трое суток в небогатом на волнения Петербурге. Губернатор Георгий Полтавченко по просьбе патриарха Кирилла на 49 лет отдал в безвозмездное пользование РПЦ один из символов города — Исаакиевский собор.

На самом деле это иллюстрация классического противления Северной столицы решению, принятому в Москве. Резонанс тем сильнее, что речь о памятнике, которым город так гордится. Вопрос о передаче Исаакия несколько лет оставался региональным: не далее как минувшей осенью городское правительство, обсудив заявку местной епархии, постановило оставить Исаакий в ведении музея — в первую очередь, по экономическим соображениям. Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» зарабатывает порядка 800 млн рублей в год, что полностью покрывает расходы на содержание и реставрацию здания. И вдруг под Новый год по устной договоренности губернатора и патриарха собор отходит в руки РПЦ. Что предполагает взимание платы за экскурсии, но не за вход (и никаких экскурсий во время ежедневных служб, естественно). Фактически городу предлагают разрушить независимую экономику музея, сделав собор дотационным. Кому нужна такая обрядовая активность, неясно. В 2016 году комплекс «Исаакиевский собор» посетили 4 млн человек (а это топ-3 посещаемости среди всех музеев страны), и только 40 000 пришли в храмы как в церковь, а не как в музей. 1% всех посетителей.

— Само решение о передаче собора церкви мне кажется для музея убийственным.

«Порядка 92% выручки — это входные билеты, — рассказывает директор музея Николай Буров. — И только 8% приходится на остальное. Расчеты про самоокупаемость при бесплатном входе — из области фантастики. А только реставрация монументальной живописи, которую я спланировал до 2028 года, обойдется в 3,6 млрд рублей. Само решение о передаче собора церкви мне кажется для музея убийственным. Правда, согревает мысль, что сам собор из города никуда не денется, никто не хочет его разобрать или угробить. Но одно дело — не хотеть угробить, а другое — уметь не угробить. Знаете, эта история началась 150 лет назад, в тяжелое время царизма. Тогда Синод обращался к правительству империи с просьбами передать собор из юрисдикции Министерства внутренних дел в полное ведение церкви. Царское правительство раз за разом отказывало. После революции большевики отдали собор церковной двадцатке, но в 1928 году он снова стал государственным — церковь не смогла его содержать. 90 лет это был музей. Если передавать его сейчас, то в хорошие руки, чтобы не было потом мучительно стыдно, что развалили то, что имели. Наверное, когда-нибудь потом ноги меня приведут в Исаакий, мне будет интересно посмотреть на него».

Первые разговоры о передаче соборов комплекса («Исаакиевский собор» раньше состоял из Исаакия, Спаса на Крови, Смольного и Сампсониевского соборов) начались четыре-пять лет назад. В итоге к 2016 году церкви уже переданы Смольный и Сампсониевский соборы, и директор полагает, что в следующем году настанет черед Спаса на Крови. А ведь в прошлом году именно он, по данным британского издания Vouchercloud, стал самой популярной достопримечательностью России.

Буров отмечает, что все переговоры церковь вела «через голову», не обращаясь к музею, несмотря на достигнутый, казалось бы, компромисс — в 2016 году в соборе провели 640 богослужений. Как новые «хозяева» собираются поддерживать сложнейшее историческое сооружение, охраняемое ЮНЕСКО, не перенимая опыт у музея, неясно.

Заявление Полтавченко появилось вечером 10 января, а уже 12 января в Петербург прибыли представители Московской патриархии, пытавшиеся убедить петербуржцев, какое благо им сулит новый статус собора. Апеллировали к опыту Европы и особенно Италии, где базилики управляются церковью. Вице-губернатор Михаил Мокрецов заявил о готовности города субсидировать Исаакий. Московские гости (председатель Патриаршего совета по культуре епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов), руководитель юридической службы Московской патриархии игумения Ксения (Чернега) и председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом Владимир Легойда) обещали создать экскурсионное бюро, сохранить выход на колоннаду и «даже расширить просветительскую деятельность». Гипотетический новый музей не будет иметь ничего общего с нынешним, и директор Буров по понятным причинам переживает за 400 своих сотрудников и коллекцию (блокадная экспозиция, знаменитый маятник Фуко и тысячи других ценностей). Но протестное брожение в городе не поддерживает и революционером себя не считает.

Итак, рассказами о сакральном и духовном петербуржцев убедить не удалось. В пятницу, 13-го, в канун старого Нового года, в сквере между собором и памятником Николаю I под видом встречи с депутатами прошел митинг против передачи Исаакия церкви. Вместо ожидаемой группы в пару сотен человек собралось порядка тысячи: пенсионеры и молодежь, родственники певчих хора, который ныне содержит музей, депутаты-«яблочники». «Это все Московский патриархат затеял, Москва будет тут деньги клевать, а содержать — город, мы! — отчаянно рассуждает митингующая пенсионерка. — Я и так уже, знаете, в аптеку хожу как в ювелирный магазин, а будет еще хуже!» Общее негодование по поводу того, что доходы собора пойдут «в карман попам». У елки в центре площади собирали подписи под протестной петицией, призывали к отставке губернатора Полтавченко и сравнивали Исаакий со злосчастной «Зенит-ареной». Небезосновательно: стадион тоже метит в символы города, а Исаакий был грандиозным долгостроем XIX века, стоившим жизни Огюсту Монферрану (архитектор «Зенит-арены» Кисё Курокава умер в 2007 году). Сразу по окончании 40-летних работ понадобилась реставрация участков, возведенных первыми, — и так по кругу. Исаакий всегда в лесах. Стройка стадиона тоже уже стала концептуальным, мазохистским с точки зрения бюджета процессом. И вот на наш дефицитный бюджет кроме бетона стадиона навалятся еще и гранит и мрамор Исаакия.

— Я сам — человек верующий, но церковь в этой ситуации себя дискредитирует.

Впрочем, дело не только в экономической подоплеке. Передача собора РПЦ — это именно «подарок» от губернатора, а не «возвращение». Исаакий остается в собственности города (до 2012 года был в федеральном ведении), его «отдают в безвозмездное пользование» церкви на 49 лет. Кажется, даже с учетом имперского и большевистского прошлого это будет самый долгий срок церковного владычества в соборе.

«На мой взгляд, не столь важно, кто и когда владел собором, — поясняет историк и руководитель проекта «Цвета Севера» Виталий Штенцов. — Важно одно: нужен он сейчас церкви как храм или городу — как музей. Я сам — человек верующий, но церковь в этой ситуации себя дискредитирует. Выступает как корпорация, которой просто хочется заполучить большое красивое здание в центре города. И с Исаакием случится как с Казанским собором: никто не будет объяснять, что вы здесь видите. Я недавно заходил в Казанский и подумал, как было бы здорово, если бы тут рассказывали о значении войны 1812 года (в соборе похоронен Михаил Кутузов и находятся ключи от взятых русской армией французских городов. — А.С.). Так происходит деградация общества: будет просто красивый фон для селфи. Визитная карточка, мрамор, все в золоте: красивая картинка. Офигенно большой собор. Но, на мой взгляд, его культурное значение как минимум не меньше религиозного. Это памятник архитектуры и искусства. К тому же службы там проводят, и я бы не сказал, что собор полностью заполняется верующими. Так что это банальный передел собственности». Практика «как в Италии» в России неуместна, считает Штенцов. «Сравните историю Италии и историю России, — продолжает историк. — Там не было антиклерикальной революции, к нынешнему порядку шли постепенно, столетиями. А наше население в массе — люди неверующие. Поэтому копировать европейскую модель нельзя».

— Настоятель может поступить так, как сделали в Никольском соборе: повесить цепочку и табличку с надписью «вход только для молящихся».

В общем, второго собора Святого Петра на берегах Невы не будет (хотя это было ясно еще 150 лет назад). Что же будет, если городской протест, как это часто бывает, ни к чему не приведет? «Представлять себе будущее Исаакиевского собора в случае, если его передадут-таки РПЦ, следует в будничном срезе, — считает архитектурный критик Мария Элькина. — Мы находимся в не очень хорошей экономической фазе, лишних денег нет и не предвидится, так что может статься, что Исаакиевский начнет постепенно ветшать. Памятник-то баснословно дорогой в содержании, полагаю, один из самых сложных в Петербурге. Сейчас музей окупается, это невероятная редкость, стоило бы просто, что называется, не дышать на эту ситуацию, беречь силы и деньги на то, на что они действительно нужны. Потенциально передача собора РПЦ может нанести риск его сохранности — это если прагматически оценивать ситуацию. Есть огромное искушение представить себе, как в этом полуевропейском-полувизантийском здании проходят красочные службы — и все как будто бы возвращается на круги своя, место обретает своего гения. Однако и тут не надо строить иллюзии: традиции красочны только тогда, когда они непрерывны, а когда их искусственно возвращают, это уже не традиции, а карнавал. Вход в церковь будет бесплатным, скорее всего, но это едва ли станет облегчением, потому что настоятель может поступить так, как сделали в Никольском соборе: повесить цепочку и табличку с надписью “вход только для молящихся”. Словом, довольно унылое будущее ждет Исаакиевский собор в том случае, если решение губернатора будет приведено в действие».

Активный противник передачи Исаакия, политолог и депутат Законодательного собрания Борис Вишневский не устает напоминать, что организация, управляющая памятником федерального значения, будь то музей или церковь, должна его содержать. РПЦ дала понять, что не собирается это делать, рассчитывая на дотации города. Это, а также то, что, в отличие от ситуации с передачей Смольного собора, музею не предоставляют вместо Исаакия аналогичную по значению недвижимость, может стать поводом для судебного разбирательства. И наверняка разрушит «Исаакиевский собор» — ведь музей не может существовать без ключевого памятника. Поэтому Союз музейных работников Петербурга и Ленинградской области тоже высказал открытый протест против решения губернатора.

Несмотря на распоряжение городского комитета имущественных отношений, ситуация не выглядит очевидной. Во-первых, не было официальной заявки от местной епархии. Во-вторых, даже если не начнутся суды и городские волнения не наберут обороты, переоформление собора с одного «управляющего» на другого займет не меньше двух лет. В-третьих, сразу после заявления Полтавченко Минкульт дал журналистам неоднозначный комментарий про «чисто теоретическую» возможность сохранения музея в храме, то есть как будто тоже не поддержал идею. Наконец, высказался Дмитрий Песков, назвав судьбу Исаакия «прерогативой городских властей». Ну и, в-четвертых, на стихийном митинге полиция не пыталась никого задержать. Но и повод для надежды протестующим найти непросто. Референдум, которого требуют петербуржцы, вице-губернатор Мокрецов сухо назвал «экзотическим способом исполнения федерального закона», имея в виду ФЗ № 327 о передаче церкви объектов недвижимости религиозного назначения. К тому же одновременно с Исаакием церковь получила одно из зданий Российской национальной библиотеки на набережной Обводного канала и собор Святой Екатерины в Царском Селе.

Обсуждение закрыто