В конце июля латвийский интернет-портал Delfi опубликовал краткое изложение основных выводов 33-страничного доклада Центра безопасности и стратегических исследований Национальной академии обороны Латвии. Документ посвящен угрозе страны со стороны России, а также отношению жителей Латвии к России, включая гипотетическую возможность возвращения в дружную семью народов бывшего СССР.

Публикация этого доклада именно сегодня, после оглушительного для Европы результата референдума в Великобритании о выходе из Европейского Союза, носит своего рода характер предостережения. Дело в том, что после 1990 года правящая элита в угоду политике русофобии уничтожила практически всю промышленность — основу основ сохранения и развития народа Латвии. С 2004 года, когда Латвия вступила в ЕС, Европа ее фактически содержала. Именно после 2004 года жители Латвии почувствовали некоторое улучшение своего положения. И для Европы это не было особо обременительно, учитывая, что население всей Латвии лишь ненамного превышает численность населения Софии, столицы Болгарии. Но сегодня уже ясно, что после ухода Великобритании из ЕС европейская финансовая поддержка Латвии может быстро закончиться.

Добавим к этому, что в последние два года в условиях развязанной Западом санкционной войны против России стремительно сокращаются и доходы Латвии от российского транзита и экспорта латвийских товаров на российский рынок. Вдобавок к этому правящая элита поддержала инициативу ультраправых радикалов ликвидировать программу предоставления вида на жительство иностранцам в обмен на их финансовые инвестиции в экономику Латвии. Другими словами, уже в ближайшем будущем Латвия может столкнуться с серьезными социальными проблемами, перерастающими в социальные протесты.
Именно этот вывод, правда, в завуалированной форме, и нашел отражение в докладе. По оценке его авторов, жителей Латвии сегодня, в первую очередь, беспокоят такие проблемы, как низкие зарплаты и социальные гарантии, низкая рождаемость, плохая система здравоохранения и коррупция, а вовсе не мифическая угроза со стороны России. Правда, и угрозу со стороны России ощущают сегодня 48 процентов респондентов, что тоже очень много, и что можно объяснить только массированной и долговременной антироссийской пропагандой в латышских СМИ.

Знакомясь с докладом, выдержанным в антироссийской тональности, нельзя не обратить внимание на явное желание авторов оградить от критики политику русофобии и неонацизма, проводимую Латвийским государством. Хотя именно эта политика и является главной причиной плачевного положения, в котором сегодня оказалось население Латвии. В этой связи имеет смысл все же обратить внимание на то, чего в исследовании нет, но что определяет сегодняшнее положение страны.

Авторы исследования формулируют главный вопрос следующим образом: «Насколько велик потенциал для протестов и поддержки России в случае ее агрессии (в том или ином виде) в отношении Латвии?».

В таком вопросе, на мой взгляд, все поставлено с ног на голову. Вместо того чтобы критически оценить внутреннюю и внешнюю политику Латвийского государства, авторы доклада главную проблему видят в политике России. И это не случайно. Причина такой постановки вопроса в том, что обвинения в адрес России на протяжении всех 25 лет существования Второй Латвийской Республики — ее официальный внешнеполитический курс, позволяющий скрыть все недемократические изъяны собственной внутренней и внешней политики.

А изъянов этих очень много.

Напомним, 18 марта 1990 года в тогда еще Латвийской ССР состоялись выборы депутатов Верховного Совета, главного законодательного органа страны. Это были первые в истории Советской Латвии выборы на основе многопартийности. На этих выборах победил Народный фронт, который выступал под лозунгом восстановления независимости Латвийской Республики. Этой победы оказалось достаточно, чтобы принятие 4 мая 1990 года Декларации о восстановлении независимости Латвийской Республики состоялось без проведения всенародного референдума. То есть, с точки зрения действующего в то время законодательства, не вполне легитимно.

Для придания Декларации 4 мая легитимности почти год спустя (!!!), в марте 1991-го, был проведен общенародный опрос, но опять же не референдум. Опрос же, как известно, никакой законодательной силы не имеет. При этом опрос состоялся после масштабной провокации Витаутаса Ландсбергиса у телебашни в Вильнюсе в январе 1991 года, когда «свои стреляли в своих». После баррикад и трагических событий у Бастионной горки в Риге в том же январе, которые происходили, по сути, по одному сценарию с вильнюсскими событиями. Эти события и в Вильнюсе, и в Риге способствовали росту в обществе сепаратистских настроений и дискредитации СССР как единого государства.

Но важно не только то, что Декларация о восстановлении независимости Латвийской Республики была принята без проведения всенародного референдума. Также важно, какая идеология была положена в основу текста Декларации. А этой идеологией стал реваншизм. Речь в Декларации шла о восстановлении идеологической и правовой преемственности с Первой Латвийской Республикой. Прямо утверждалось, что Первая республика после 1940 года продолжала де-юре существовать вплоть до 4 мая 1990 года. Из этого посыла следовали два очень важных вывода. Первый: все пятьдесят лет после 1940 года Латвия якобы томилась под гнетом ненавистной советской «оккупации». Второй вывод: утверждая факт «оккупации», восстановленная (старая, по мнению авторов Декларации) Латвийская Республика отказывалась признавать нормы международного права, которые были приняты международным сообществом после 1940 года. Иными словами, Латвия 4 мая 1990 года де-факто и де-юре выступила за ревизию действующего международного права.

Основываясь на непризнании всех послевоенных договоренностей, которые были достигнуты международным сообществом, включая Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Верховный Совет Латвии (ВС ЛР) 15 октября 1991 года принимает судьбоносное (в негативном смысле) для страны постановление. Оно называется «О восстановлении прав гражданства и основных условиях натурализации». По этому постановлению в праве оптации, то есть в праве автоматического получения гражданства нового государства в случае прекращения существования прежнего, было отказано 893 тысячам жителей. А это более одной трети постоянного населения страны. До декабря 1991 года, пока еще существовал Советский Союз, эта треть населения сохраняла гражданство СССР, а после прекращения существования СССР все эти люди стали апатридами.

Постановление ВС ЛР от 15 октября 1991 года стало вторым важным шагом на пути нарушения Латвией действующего международного права. Это постановление заложило основу политики строительства так называемой «латышской Латвии», государства без национальных меньшинств. Вслед за этим законом были приняты законы о языке, о гражданстве и об образовании, которые в реальной жизни постепенно привели к формированию условий, которые все в большей мере дискриминировали национальные меньшинства, затрудняя реализацию их права на сохранение своего языка, своей школы и своей культуры.

Третьим шагом на пути непризнания Латвией действующего международного права стало принятие парламентом 29 октября 1998 года Декларации «О латышских легионерах во Второй мировой войне». Эта Декларация, вопреки решениям Нюрнбергского трибунала над нацистскими военными преступниками, заложила правовую основу политической и исторической реабилитации Латышского добровольческого легиона СС и в целом идеологии и практики нацизма.

Декларация 4 мая 1990 года, постановление ВС ЛР от 15 октября 1991 года и все последующее законодательство, касающееся соблюдения прав национальных меньшинств и пересмотра итогов Второй мировой войны, включая политическую и историческую реабилитацию Латышского добровольческого легиона СС, сделали невозможным формирование в Латвии демократического политического режима.
После 18 марта 1990 года ни одни выборы в Латвии больше не были всеобщими, превратившись, по сути, в псевдодемократический фарс. Начиная с 1990 года в Латвии последовательно, шаг за шагом, укрепляется этнократический политический режим с многочисленными признаками возрождения нацизма. При этом под возрождением нацизма следует понимать не только сеймовскую Декларацию «О латышских легионерах во Второй мировой войне», политические манифестации во славу нацистской идеологии, проводимые ежегодно 16 марта, политическую реабилитацию таких нацистских коллаборационистов как Рудолфс Бангерскис, Волдемарс Вейс или Гербертс Цукурс, или установку по всей Латвии памятников солдатам Латышского добровольческого легиона СС и так называемым «национальным партизанам» при одновременном проведении массированной информационной кампании, направленной на дискредитацию подвига Красной Армии, освободившей Латвию от нацизма.
Признаки возрождения нацизма в сегодняшней Латвии — это и существование на протяжении 25 лет института массового безгражданства, и присвоение русскому языку статуса иностранного, и курс на окончательную ликвидацию школ с русским языком обучения, и отказ отдельных врачей лечить пациентов, если они говорят на русском языке, и т. д. и т. п. Наконец, это и принятие пресловутой преамбулы к тексту Конституции в июне 2014 года, и принятые в июле 2016 года правительством Латвии правила о нравственном воспитании в школах, которые на уровне школы подменяют празднование Дня Победы над нацистской Германией 9 Мая так называемым Днем Европы, не имеющим к Дню Победы никакого отношения.

Антименьшинственная политика Латвийского государства и политика, направленная на политическую и историческую реабилитацию нацистской идеологии и практики в сознании, в первую очередь жителей латышской национальности, привели после 1990 года к расколу единого при Советской власти латвийского общества. Причем глубоких и все более увеличивающихся расколов оказалось сразу несколько.

Первый раскол — между латышами и не латышами. Второй раскол — между сторонниками Победы над гитлеровской Германией и теми, кто желает нацистского реванша. Еще один глубочайший раскол — между богатыми и бедными. Добавим к этому, что и первый, и второй, и третий расколы возникли на фоне постоянного нагнетания националистической, антисоветской и русофобской истерии в латышских СМИ. Постепенно был сформирован культ национального превосходства латышей над не латышами, который нашел свое выражение в принятии пресловутой преамбулы к тексту Основного закона в июне 2014 года.

Для нынешних властей Латвии категорически неприемлем тот факт, что национальная политика в СССР в 1960-е — 1980-е годы носила подлинно демократический характер, что в СССР в эти годы сформировалась прогрессивная система социальной защиты населения, что в СССР на высоком уровне были школьное образование и наука, здравоохранение было бесплатное, а коммунальные платежи низкие. Вдобавок ко всему и местная власть была намного ближе к жителям. Ничего этого в сегодняшней Латвии нет. Напротив, высочайшие в сравнении с уровнем доходов коммунальные платежи превратили единственное жилье в фактически недоступную для многих людей роскошь. Больницы стоят пустые, потому что стоимость лечения сегодня крайне высокая, качество школьного и вузовского образования катастрофически снизилось.

Чтобы заглушить остроту проблем, правящая элита все собственные огрехи сваливает на Россию, продолжая и дальше губить страну. Люди это понимают и, не видя перспектив, массово уезжают за границу. Сегодня никто точно не знает, сколько на самом деле в стране осталось жителей. Ясно только, что меньше двух миллионов. Получается, за годы независимости Латвия потеряла около 700 тысяч человек, или в два раза больше, чем в период нацистской оккупации.

В 1990 году никто не понимал, к каким последствиям приведет распад СССР. Многие повелись на антисоветскую пропаганду. Многие наивно полагали, что стоит только отделиться от СССР — и будем жить, как в Европе. При этом люди не хотели знать, что и Европа по уровню жизни бывает разная. И что многие социальные проекты в Европе существовали лишь по той причине, что еще раньше они появились в СССР.

В 1990 году никто не предполагал, что, отделившись от СССР, Латвия может стать страной русофобии и неонацизма. И это при том, что Латвию и Россию связывают несколько столетий тесных связей в культуре, образовании, в науке. Латвия и Россия самым тесным образом связаны многочисленными родственными узами. Теперь же ультраправые националисты заявляют о том, что Россия — это враг.
В исследовании, проведенном Центром безопасности и стратегических исследований Национальной академии обороны Латвии, справедливо говорится, что нынешние органы власти опираются на критически малую поддержку населения. Зато нет главного вывода: именно внешняя и внутренняя политика Латвийского государства является, по сути, антигосударственной. Она направлена против интересов Латвийского государства и его народа, на уничтожение собственной промышленности и многих сотен тысяч рабочих мест.

Авторы исследования, опираясь на результаты социологических опросов, утверждают, что свою принадлежность к бывшему СССР ощущают сегодня лишь 18,5 процента респондентов. А принадлежность к России ощущает и того меньше жителей — всего 12,7 процента. Плохо обстоит дело и с так называемым европейским выбором: 54 процента — за, 40,8 процента — против, остальные не определились.
Иными словами, вопрос, с кем Латвии быть, остается фактически открытым. Если не с Европой, то с кем? Этот вопрос в условиях возможной дезинтеграции Европейского Союза и неизбежного (рано или поздно) ухода из Прибалтики США, у которых здесь, кроме правящей элиты, фактически нет другой серьезной поддержки, может вновь встать на повестку дня уже в ближайшем будущем.

Борьба за Прибалтику велась всегда. Начиная с XIII века в этой борьбе участвовали немцы, с середины XVI века — шведы, поляки, русские. И немцы, и шведы, и поляки в истории Ливонии, а затем Эстляндии, Лифляндии и Курляндии оставили значительный след. Их пребывание несло с собой и военные разрушения, и тяжелый гнет местного населения, и значительные достижения в культуре, науке, строительстве. Но если период существования Ливонии характеризовался определенной геополитической стабильностью, то с середины XVI века на территории современной Латвии постоянно проходят военные конфликты. В этих условиях только присоединение к набирающему силу и мощь Российскому государству могло гарантировать этой территории возможность длительного мирного существования и развития. Не случайно уже герцог Якоб (1642–1682), один из самых выдающихся правителей в истории Курляндского герцогства (1561–1795), неоднократно выступал с дипломатическими инициативами, направленными на то, чтобы Курляндское герцогство перешло «в полное защищение и подданство» России. Планам герцога Якоба суждено было сбыться более чем через сто лет, когда в 1795 году Курляндский ландтаг принял решение о добровольном присоединении герцогства к России.

Присоединение к России оградило Курляндию от борьбы за ее территорию со стороны других государств, и этот период мирного существования продлился до Первой мировой войны. Позитивное значение присоединения Курляндского герцогства к России выразилось и в том, что уже в 1817 году, то есть спустя всего 22 года после присоединения, император Александр I подписал указ об отмене в Курляндии крепостного права. В 1819 году такое же решение было принято и в отношении Лифляндии. Еще раньше, в 1816 году, император утвердил закон, по которому крестьяне Эстляндии переставали быть крепостными. Эти решения способствовали быстрому развитию производительных сил в Остзейских провинциях. Такие решения за время своего господства в Ливонии и Курляндии не приняли ни немцы, ни шведы, ни поляки.

Кроме того, позитивное значение присоединения Курляндского герцогства к Российской империи выразилось еще и в том, что оно стало последним шагом к объединению в границах одного государства территорий, на которых в XIX веке сформировалась единая латышская нация. Эти территории в XX веке стали основой независимой Латвийской Республики. Важнейшей отличительной особенностью национальной политики Российской империи в Остзейских провинциях (Эстляндии, Лифляндии и Курляндии) было то, что здесь стали быстро развиваться языки и культура эстонцев и латышей. Эта особенность национальной политики России в еще большей мере проявилась в период пребывания бывших прибалтийских советских республик в составе СССР, что имело своим результатом постоянное увеличение численности местных титульных наций.

В свете сказанного нужно еще раз отметить, что проводимая нынешней правящей элитой Латвии антироссийская внешняя политика, включая отказ от признания норм действующего международного права, не отвечает интересам Латвийского государства и его народа. Не отвечает интересам Латвийского государства и основанная на русофобии и неонацизме внутренняя политика, которую правящая элита проводит, несмотря на многочисленные в ее адрес со стороны международного сообщества рекомендации отказаться от этой политики и в полном объеме учитывать интересы национальных меньшинств.

Для Латвии, как в XVII–XVIII веках, так и сегодня, чрезвычайно важно поддерживать дружеские отношения со своим восточным соседом. В дружбе с Россией — залог сохранения и развития как Латвийского государства, так и латышской нации и всего народа. И наоборот, отказ от дружбы и сотрудничества с Россией, приверженность и даже подчинение политическому влиянию США сулит маленькой Латвии возврат к временам ожесточенной борьбы за контроль ее территории, от чего будут страдать как экономика, так и люди. Именно этому нас учит история.

Этот вывод касается не только Латвии, но и Литвы, и Эстонии. Если на европейском континенте начнутся масштабные геополитические перемены, страны Прибалтики смогут сохранить свою независимость только при двух условиях. Первое: отказ от размещения на своей территории военных баз и вооруженных сил третьих стран. Второе условие: отказ от проведения антироссийской внешней политики и основанной на русофобии и неонацизме внутренней политики.

Журнал «Стратегия России»

Обсуждение закрыто