«Роевая жизнь»

Сергей Грачёв, «АиФ»: Александр Артёмович, наступивший год объявлен Годом кино. И тут вспоминается избитое выражение Ленина о том, что важнейшими из искусств для нас являются кино и цирк. То есть на плохо образованное население именно эти формы искусства имеют наибольшее влияние. Сейчас это по-прежнему актуально?

Александр Адабашьян: При наличии телевидения и Интернета кино больше не является главным воспитателем и пропагандистом. Кинематограф, совершив некий эволюционный круг, вернулся к своим истокам - к развлечению. Его задача - удивить, поразить, пощекотать нервы. Его целевая аудитория не тёмные бородатые мужики, а подростки с вёдрами попкорна. Зрелище, увиденное на экране, задерживается в их головах не дольше, чем поп-корн в желудках. Кино, которое заставляет думать, анализировать, копаться в себе, теперь неформат. И того влияния на массы, которым оно некогда обладало, соответственно, не имеет.

- А можно ли сравнивать влияние на массы ТВ сегодня и, скажем, в советское время? 

- Нет, конечно. Помните, в годы хрущёвской оттепели была такая частушка: «Мы спешили прочитать и доклад, и прения. Надо было нам узнать нашу точку зрения». Телевидение и радио оперативно объясняли, что мы должны думать по поводу того или иного события. Это была истина в последней инстанции. Что бы ни говорила наша либеральная общественность по поводу цензуры, но сегодня любому доступна масса самых разных источников информации, альтернативных федеральным телеканалам. Отсюда сильная поляризация общества. И не знаешь, что хуже - единомыслие или разномыслие. Поток разномыслия сегодня рождает массу ошибочной, ложной информации. Обыватель неспособен её фильтровать. Но это везде так. Сложно требовать от рядового гражданина, который живёт своей «роевой жизнью», как выражался Лев Толстой, активного включения в общественно-политические события. События будут его волновать только тогда, когда коснутся непосредственно. Возьмите Европу, Францию…  Когда около миллиона украинцев перебрались в Россию, никого это не волновало, кроме нас. Сейчас выясняется, что мигранты - это серьёзная проблема для всех. Пока тебя что-то не касается лично, на черта разбираться, что там происходит, например, в Сирии или в Таджикистане. Но ещё раз повторю: такая безучастность - это нормально.

- А нормально то, что проблемы Европы, Запада вызывают у многих наших соотечественников нескрываемое злорадство?

- Да, нормально. Это вполне естественная реакция на их отношение к нам, на их русофобию. Я сам видел, как русофобские идеи внедряются в Европе через прессу. Рядовые европейцы поглощают эту информацию, не утруждая себя тем, чтобы вникнуть в ситуацию. При этом им кажется, что мы легко внушаемы, а они - нет.

Александр Адабашьян: крики «Долой!» - это не призыв к диалогу

Читать интервью

Месть природы

- Несколько лет назад во время первых митингов оппозиции вы в нашем разговоре сказали, что власти необходимо жёстко закрутить гайки, ввести всевозможные ограничения - словом, навести порядок. Стало больше этого порядка?

- По крайней мере, цветной революции у нас не получилось, хотя всё для этого делалось специально обученными людьми. Они приезжали, обучали на местах, вели работу в Интернете. Причём на той же Украине это началось давно, но мы просто внимания не обращали. Ещё в последние годы советской власти очень интеллигентные люди мне на полном серьёзе рассказывали, что была такая нация - укры, от которой пошли все народы, включая русский. Рассказывали, что русский язык - это искажённый вариант украинского. Что именно украинцы чуть ли не с лопатами в руках создали Чёрное море - якобы они там как-то меняли русла рек, копали бассейн и так далее. Объясняли, что Христос и все его апостолы, кроме Иуды, были украинцами. Тогда это вызывало улыбку. Сегодня русофобия на Украине зашкаливает.

- Сколько бы мы с кем ни ссорились в мире, как бы ни были неприятны друг другу, рано или поздно придётся мириться. Так зачем целые народы из раза в раз ведутся на игры политиков, тратят жизнь на ненависть?

- Я и сам давно задавался этим вопросом. Единственное разумное объяснение, которое мне пришло в голову, заключается в том, что всякая война - это эпидемия насилия. Именно эпидемия, со всеми вытекающими из этого определения закономерностями. Смысл под войны подкладывается уже потом - нефть, газ, территории, религия…

Вот я родился в 1945 году, и моё поколение прожило уникальную жизнь. За 70 лет ни одной огромной войны. Нынешнему же поколению, судя по всему, куда меньше повезло в этом смысле. Спокойной жизни ждать не приходится. Достаточно просто включить мировые новости - везде стреляют, убивают, бомбят… И это только начало эпидемии. Ощущение, что мир сошёл с ума. Но вместе с тем надо понимать, что всякая война развивает цивилизацию. Самые серьёзные технологические прорывы человечества были как раз следствием войн. Думаю, если бы не Вторая мировая, ядерное оружие изобретали бы по сей день. И американский Манхэттенский проект, и советские «шарашки» - одного поля ягоды. 

- Если, как вы говорите, война - это двигатель истории, цивилизации, то получается, что искусство с его гуманистическими идеями ничего, по сути, не стоит?

- К сожалению, это так. Почитайте сатиру времён рим­ских авторов. Там бичуются те же пороки, о каких мы сегодня говорим. Воры воруют, убийцы убивают, предатели предают… Более того, вопреки всякому развитию ситуация-то только ухудшается. Я скажу малоприятную для многих вещь, но, скажем, добиваясь снижения детской смертности, мы вторгаемся, мягко выражаясь, в природные процессы. Знаете, у животных бывает, что самка вдруг отказывается кормить одного из своих детёнышей. Вот троих кормит, а одного нет. Человек спасает этого детёныша. Детёныш вырастает и спаривается с подобным изгоем. В результате рождается поколение, которое не то что к жизни в дикой природе не приспособлено, оно вообще ни к чему не приспособлено. У людей примерно то же самое происходит. Появляется всё больше психических отклонений, которых раньше просто не было. Такого количества маньяков, как сейчас, не было раньше. И такого количества новых детских болезней тоже.
Мы сужаем естественный отбор, но он всё равно будет происходить. И войны - это, возможно, тоже часть каких-то природных процессов по этому отбору.

- Когда, например, начинается эпидемия гриппа, мы знаем, что нужно делать, какие профилактические меры принимать. А что делать в условиях эпидемии насилия?

- Примерно то же самое, что и при эпидемии гриппа. Для того чтобы не заразиться, не погибнуть сразу, надо соблюдать личную гигиену. В данном случае гигиену сознания в том числе. Не ходить в места большого скопления людей, не участ­вовать ни в каких митингах, не есть из чужих тарелок, не лизать ничьих рук, ног, задов и всего прочего. Нужно стараться жить своей головой и осознавать, что эпидемии ненависти и насилия останавливаются, как правило, кровопусканием.