Как зачистили «остров свободы» в Таллине

До сих пор поражает преднамеренное со стороны поддержанных Западом властей силовое подавление, сравнимое с гестаповской жесткостью. Полиция и националисты-русофобы из полувоенной добровольческой организации Кайтселийт (Союз защиты) без разбора и свирепо, с нарушениями закона, как много лет позже признал сквозь зубы и Европейский суд по правам человека, расправлялись с не ожидавшими расправы подростками и молодыми людьми. Они вышли на улицу протестовать против того, что они вместе с уже вкусившими прелести полицейского государства родителями давно обсуждали и осуждали у себя дома, на кухнях. А это не только давнее намерение властей зачистить сквер на горке Тынисмяги в центре столицы от праха советских воинов и посвященного им памятнику Солдату-Освободителю. Это недовольство легализованной государством многоплановой этнической дискриминации «приезжих».

Власть поставила задачу — дать русскому и русскоязычному населению (впрочем, и своей, эстонской оппозиции) урок: пусть эти «советские оккупанты» раз и навсегда запомнят, кто в доме хозяин. И чтобы они, по крайней мере, боялись публично отзываться положительно о советском прошлом, России, Кремле, своих этнических корнях. Снос памятника стал поводом для взрывного стихийного проявления подспудного недовольства широкомасштабным ущемлением прав неэстонского населения, как общественно-политических, так и социально-экономических из-за чего эта часть жителей оказалась на окраинах жизни общества и государства.

Сквер на горке Тынисмяги стал для русских и русскоязычных жителей «островом свободы»: два раза в году — 9мая и 22 сентября (день освобождения Таллина от немецко-фашистской оккупации) здесь собирались десятки тысяч людей, приходили целыми классами и с утра до позднего вечера сквер не пустовал — уходивших, замещали освободившиеся от работы. Характерно, что в советское время мероприятия в названные дни носили больше официальный характер, и они были далеко не столь многочисленны, как в нулевые годы. Но с восстановлением независимости националистов и властей стали раздражать, пусть редкие, но пугавшие массовостью (иногда эстонские СМИ сообщали, что 9 мая на Тынисмяги было полгорода) никем не санкционированные, стихийные мероприятия, быстро ставшие традицией русской и русскоязычной диаспоры. Настораживало, что это может способствовать единению русских, которые не соглашались с принципами этнократизма — фундамента Эстонского государства. Показательно, что после зачистки Тынисмяги рядом на площади Свободы был поставлен наспех созданный и не нашедший одобрения творческих союзов страны монумент героям Освободительной войны 1918−1920 годов и признанных законом такими же освободителями ветераны 20-й (Эстонской) дивизии Ваффен СС и карательных батальонов, свирепствовавших в ту войну в Псковской области и Белоруссии. Очевидно игнорирование толерантности в том, как люди относятся к исторической памяти. И это в стране Евросоюза, который лицемерно считает Эстонию демократическим государством.  

Приходится «воевать» за память о погибших  

 

Вспоминается высказывание в мае 2007 года тогда — эстонского премьер-министра Андруса Ансипа (ныне, видимо за «бронзовые» заслуги перед Западом — высокий сановник в Еврокомиссии). Он объяснил снос «Бронзового солдата» и жестокое подавление массовых беспорядков тем, что власть сумела выказать твердость, Таллин показал всему миру: «Эстонское государство существует!» И смех, и грех от такой неадекватной формы национального самоутверждения.

Но как это объяснить? Увы, дело не только в русофобии, но и в комплексе национальной неполноценности. Нарядись хоть в смокинг, но желание, тем более на государственном уровне, уничтожать памятники (любые!) — дикость. Разумеется, за исключением ситуации, когда с этим согласны все имеющие отношение к делу (например, когда монумент находится в плохом техническом состоянии или не представляет культурной ценности и может дискредитировать память о тех, кому он поставлен). В этом смысле Эстония должна признать: своей прямолинейностью (даже удовлетворяя свое национальное и государственное честолюбие) она преднамеренно обострила межэтнический конфликт, чего цивилизованные государства избегают.

Снос памятников советским воинам — свидетельство неблагодарности и желания политических элит Прибалтики и Восточной Европы вытравить из народной памяти то, что противостоит и противоречит смыслу их политики перманентного противостояния с Москвой. Такой анти-гуманизм говорит и о том, что теряющий лицо и погрязший в русофобии Запад, бессилен опровергать предлагаемыемиру Кремлем принципы равноправия, правды и справедливости.

Показательно, как в 2007 году Таллин, подстрекаемый Западом, отказывался от любых компромиссов. Один из них предусматривал превращение сквера с монументом и прахом воинов в мемориальный комплекс с оградой, что исключало массовые гулянья 9 мая, так изумлявший эстонца-лютеранина и раздражавший эстонца-русофоба. Другое предложение сводилось к сооружению напротив Солдата-Освободителя (прототипом его для скульптора стал знаменитый эстонский борец) памятника солдату эстонцу, служившему в 20-й дивизии Ваффен СС, а между ними — символизирующую Эстонию их мать с разведенными от горя руками. Последнее можно было бы прочитать, и как «Ребята, что вы натворили?», и как «Ребята, что с вами сделали?» Власти и националисты жестко стояли на своем — зачистке Тынисмяги. И такая практика отказа Запада от компромиссов иллюстрирует все его последнего времени отношения с Россией.

Это оборачивается ставкой Эстонии и в целом Запад на конфронтацию, что ставит в трудное положение, как Российскую Федерацию и россиян, так и русских, живущих в Эстонии и Прибалтике. Как должно (и возможно ли это в условиях полицейского государства?) противостоять государственному варварству и вандализму и дискриминируемое русское и русскоязычное население?

Уступать русофобии — потворствовать Злу

Право на историческую память — одно из прав человека! Но что поделаешь, если на заре восстановления независимости Эстонии известный поэт-русофоб Хандо Руннель под аплодисменты изрек на всю страну: «Сначала права эстонцев, потом — права человека». В Эстонии появились-таки и права человека, но не все касаются русских и русскоязычных жителей страны.

Вот с «Бронзовым солдатом» — власти нагло игнорировали гражданскую инициативу добровольного народного движения «Ночной дозор», а увидев, что люди не отступили, брезгливо прозвали их «уличными политиками», а позже спровоцировали «русский бунт», трусливо свалив вину на «дозорных».

Предчувствуя драматический исход борьбы, защитники памятника незадолго до его сноса предложили посольству РФ в ЭР перезахоронить прах советских воинов в России, на их малой родине, а посвященный им монумент поставить перед зданием посольства ЭР в Москве. Увы, российские дипломаты идею не поддержали, мол, в Эстонии погибли десятки тысяч советских воинов, им установлено много памятников. Но речь-то была только об одном из них. И верх взяли русофобы Эстонии, добившиеся своего и сломив всякое сопротивление этнократии русских и русскоязычных (треть населения страны). А вот одну из похороненных в центре Таллина, на горке Тынисмяги, у «Бронзового солдата» — 19-летнюю гвардии старшину медслужбы Красной Армии Елену Михайловну (Ленина Моисеевна) Варшавскую по инициативе местной Еврейской общины с почестями перезахоронили на легендарной Масличной горе в Иерусалиме, там ей установлен памятник.

Сегодня таллинский"Бронзовый Солдат» стоит (без лепного ордена «Отечественной войны» на стене за статуей, как прежде) на местном Воинском кладбище, а прах советских воинов с Тынисмяги захоронили рядом, за небольшой оградкой из бутового камня. Тут же две скромные таблички в их память. Но в дни массового посещения кладбища люди буквально затаптывают скромную, малозаметную братскую могилу. Но ни «Ночной дозор», ни другие общественные организации во главе с Координационным советом российских соотечественников Эстонии (КСРСЭ) уже девять лет ничего не предпринимают для исправления положения. Этим помимо прочего теряется убедительность тех, кто упрекает власти в неуважительном отношении властей к советским памятникам.

В Эстонии одним из лживых предлогов варварской «зачистки» горки Тыснисмяги стало как раз место захоронения (якобы, прах покоится под троллейбусной остановкой): мол, братской могиле и памятнику место — только на кладбище. Эта ложь позволила вандалам сослаться на Женевскую конвенцию, позволяющую перезахоронение только в случае нарушения общественных интересов.

Но вот в уездном центре Йыхви (половина населения — русское), прямо у автобусной станции, рядом с тротуаром уже четверть века мирно покоится прах двух эстонских офицеров 20-й (Эстонской)дивизии Ваффен СС, погибших в 1944 году в кровопролитных боях с Красной Армией неподалеку — у возвышенности Синимяэ. Кстати, ветераны-эсэсовцы и бывшие участники карательных операций на Псковщине и в Белоруссии, а теперь уже и гордящаяся ими молодежь, проводят тут слёты, поддерживаемые властями, политиками, СМИ. А в свое время робко протестовавшая общественность, включая русскую и русскоязычную, в итоге замолчала, убоявшаяся репрессий полиции и СМИ и прослыть «рукой Москвы».

В Эстонии девять лет назад, когда государственная пропаганда объясняла снос «Бронзового Солдата» абстрактными «общественными интересами» и «волей народа», социологи за месяц до события определили обратное: сторонниками переноса памятника были всего 38% таллинцев-эстонцев (или 19% всех жителей столицы). Памятник искусственно превратили в «поле брани». Но снова: это во многом случилось благодаря равнодушию и трусливости населения, русских общественных организаций, той же Центристской партии, основной электорат которой — русские и русскоязычные жители. На словах защищая «Бронзового солдата», центристы все же согласились с переносом памятника, добившись приглушения «русского» протеста.

«Люди, я любил вас. Будьте бдительны!»

Из-за такого обывательского благодушия и мстительного желания «сделать русских», родоплеменного уровня мести (вот она — национальная неполноценность несостоявшейся еще нации и государства), а также из лакейской потребности угодить заокеанскому хозяину, незаметной остается угроза проклевывающихся ростков неонацизма. Это доказывают растущие в благопристойном Евросоюзе радикальные и экстремистские настроения с расистским окрасом, усиление политических партий — носителей расистской идеологии, изобретенной, кстати, в Западной Европе.

Еще до недовольства наплывом беженцев и мигрантов, в Эстонии укрепились протонацистские силы и партии, активизировалась националистическая молодежь радикального толка. В Эстонии не захотели увидеть проблемы даже в приуроченном к годовщине создания государства факельном шествии, которое у нормального европейца вызывает общеизвестные ассоциации. Мероприятие провела национальная молодёжная организация «Синее пробуждение» во главе с молодым председателем правления этого местного «гитлерюгенда» Яаком Мадисоном. Весной его избрали в эстонский парламент, и тут выяснилось, что два года назад он писал: «Особого внимания заслуживает, с моей точки зрения, фашистская идеология, которая по своей сути, весьма невинна, но которую представили как воплощение сатаны». А недавно, в погоне за поддержкой электората, уже молодые эстонские национал-радикалы стали открыто угрожать депутатам правящей проамериканской коалиции в парламенте — тем же членам Реформистской партии, кстати, затеявшей в свое время войну с «Бронзовым солдатом», им посоветовали собирать чемоданы и уезжать в Швецию. Поразительно, но благодушие и симпатии к носителям идеологии свастики наблюдаются уже и в России. Например, это — защита и оправдание украинского неонацизма российскими либерал-демократами, которые в упор не видят, ни сожжения бандеровцами в Одессе сторонников нормализации отношений с Россией, ни массового убийства мирного населения Донбасса украинской армией. А недавно, накануне 9 мая, государственный (!) телеканал «Россия» показал в популярной программе «Танцы со звездами» оскорбительный для русского человека номер, который исполнили актеры Анастасия Антелава и Александр Петров. Одетый в форму Вермахта артист в роли «фашиста» представлен одухотворенной личностью. Он гарцует с русской девушкой, но любовный порыв оккупанта прерывает выстрел снайпера. Такая идейно-психологическая аберрация — кощунство.

Спрашивается, во имя такого особо безнравственного беспамятства, 26,6 миллионов советских людей (общие демографические потери СССР) отдали свои жизни в ходе той войны? Среди них и погибшая под Таллином 19-летняя Елена Варшавская. Она с отличием окончила Центральную музыкальную школу при Московской консерватории. Училась в училище Гнесиных по классу виолончели. Сбежала на фронт, прибавив себе 2 года. Работала медсестрой в военном госпитале. В 1943 году она уже в действующей армии. Во время Курской битвы в районе Дудинских высот, задержала двух немецких офицеров-диверсантов. Награда — медаль «За боевые заслуги». Во время боев за Выборг, сама раненая, вынесла с поля боя девять раненых миномётчиков. За это — орден Отечественной войны I степени. Какая жизнь оборвалась!

Или во имя чего погиб в застенках гестапо чешский антифашист Юлиус Фучик? Он написал в тюрьме всемирно известный «Репортаж с петлей на шее!», в котором есть в свое время знаменитая на весь мир строчка: «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!» В своей книге Фучик размышляет о смысле жизни и о мере ответственности каждого человека за судьбы мира.

http://regnum.ru/news/polit/2124534.html?t=1461398548