Политбеженец Андрей Кузичкин побывал в Маарду, о чем сочинил статью «Город страхов Маарду – эстонская Северная Корея» (Postimees). У вас уже трясутся поджилки? Да-да, собственную Северную Корею вскормила наша страна своей грудью!

Страсти-маардасти

Кузичкин пишет: «Мне было интересно, как носители социалистической идеи, вотчиной которых стал Маарду, воплощают идеи Энгельса-Маркса-Ленина (ровно в таком порядке – Н.К.) во враждебной среде буржуазной Эстонии. Оказалось, очень успешно: социалистическая справедливость обеспечивается за счет денег правительства Эстонии, а местными силами создается тотальный политконтроль. Весь успех власти Маарду приписывают себе, во всех проблемах винят Тоомпеа».

После просмотра «Новостей Маарду» на TVN (они болезненно напомнили автору «продукцию сельских студий Томской области конца 1980-х») Кузичкин ждал от Маарду плохого. «Действительность превзошла мои ожидания: все еще хуже» – невзирая на симпатичный фасад, чистые улицы и дворы, ухоженные скверы. «В сердцах маардусцев гнездится неистребимый страх, пожирающий общество и город изнутри. Я виделся с бизнесменами, учителями, молодежью, другими горожанами – и все они предпочитали говорить шепотом, оглядываясь по сторонам. И все просили не упоминать их имена. У всех были на то свои причины».

Если вспомнить другие опусы Кузичкина – скажем, печально известное «мнение» «В постели с врагом» о прогулке по Ласнамяэ со старейшиной части города Марией Юферевой, – надо признать: причины не называть имен при встрече с политбеженцем есть. Не угадаешь ведь, окажешься ты с ним в итоге «в постели» или нет. И в качестве кого.

Дальше Кузичкин расписывает злоупотребления местных властей: не отремонтирован рынок, а жаловаться продавцы боятся – отнимут место; спортзал школы приватизировал член горсобрания, теперь школьники занимаются там спортом за деньги, оплатил сделку город; в школах поощряют учеников, проводящих «верную политическую линию». Всё это – темы для журналистского расследования, однако все «молчат и боятся, молчат и боятся». И только Кузичкину сразу все всё рассказали.

Не обошлось и без шпиономании: «Вряд ли случайность, что именно в Маарду жил предатель Дрессен... Особая атмосфера города создала среду, в которой удобно себя чувствуют как призраки прошлого, так и ужасы настоящего». Кузичкин не может решить, что хуже – Маарду или Таллинн: «Очевидно, что оба очень плохие». Кузичкин – хороший, и не сомневайтесь.

Из стройбата с любовью

В Postimees историк Яак Валге задается вопросом, «сделала ли оккупация нас советскими?». По большому счету это мемуар о том, как Валге около 1980 года служил в стройбате, хлебнул дедовщины и интернационализма: в его части были и эстонцы, и русские из Эстонии и России, и поволжские немцы, и узбеки, и азербайджанцы; «это была маленькая рельефная модель СССР».

По словам Валге, эстонцы «дедами» не становились, обидчикам не мстили и по правилам старались не играть. Впрочем, Валге все-таки идеологически продался и вступил в комсомол – иначе отпуск не давали. Но и отпуска он не увидел: «Эта проституция хорошо не закончилась. Когда нас послали на работу на винзавод, я увлекся дегустацией полуфабриката. Отпуска так и не получил». Вот что делала с нашими людьми оккупационная власть!

Когда через два года Валге вернулся в родные края, он то и дело матерился по-русски. Потом мат сошел на нет, зато опыт остался. «Был ли я более советским, чем мои сверстники? Тупее, ленивее, угодливее, лживее, своекорыстнее, коррумпированнее, нетерпимее, авторитарнее? Не думаю... Я был умнее других. Стал смелее, умел видеть насквозь людей, лицемерие, лозунги, и что еще важно – я четко понимал, чего хочу от жизни, потому что знал, что мне противно».

По мысли Валге, это касается и эстонцев как народа: те, кто прошел через горнило оккупации, не стали советскими, но сделались умнее Запада. «Разве может здравомыслящий человек поверить в то, что соглашения с Турцией по решению миграционного кризиса будут работать?» Человек с советской закалкой – да ни в жисть! Послужили бы эти мультикульти два годка в стройбате, поняли бы: «Единый советский народ был утопией, точно так же мультикультурность и единый, обогащенный разными мигрантами идентитет ЕС – утопия».

Среди прочего Валге воздает должное местному образованию, которое порой лучше забугорного: «В общем случае студенты учатся в университетах с уровнем ниже Тартуского, а иноязычная учеба, конечно, не так эффективна, как учеба на родном языке». Нельзя не согласиться. И ведь есть же на свете страны, где власть заставляет десятки тысяч подростков учиться на чужом языке! Вот, например, маленькая страна... на букву «э», что ли? Забыл, как называется. Но такое бывает, особенно когда националисты с неизжитыми комплексами дорываются до власти – и ведут себя хуже, чем те, кто их до того угнетал и оккупировал.

Чадра с мухускими узорами

Новый ежегодник КаПо не вызвал прежнего бурления страстей, – видимо, потому, что –  отмечает Eesti Päevaleht – «угроза терроризма перекрывает российскую угрозу». Влияние РФ в ежегоднике по-прежнему на первом месте, но «тенденция удручает, исламский терроризм все ближе к Эстонии и начинает обретать местные корни». Внимание КаПо к РФ редакцию газеты даже тревожит: «Надеемся, спецслужбы обеих сторон относятся к работе рационально и конфликт на оси запад-восток не исключил сотрудничество во имя борьбы с исламским терроризмом». Что до мусульман, «КаПо советует мусульманской общине Эстонии взять на себя большую ответственность. Очень верно. По нашему опыту представители мусульман скорее ищут виновных или заговор за пределами общины, чем признают проблему».

Исламское, советское, европейское – все смешалось в доме Облонских, что подтверждает мнение актрисы Мерле Яэгер в Õhtuleht. «Не так давно была страна, в которой на улице висели лозунги “Да здравствует мир и дружба народов!” В реальности он значил для нас так же мало, как “тудиш-пип”. В школе говорили о братстве народов, в реальности вечером на остановке в центре Тарту можно было получить по морде за то, что говоришь по-эстонски». (Автор удобно забывает, что бывало и наоборот: по морде могли дать за то, что говоришь по-русски, особенно в Тарту. Людей, которые хотят дать по морде, исправно производит любая нация, эстонская в том числе.) «Если ты осмеливался возражать и говорить не в том месте на родном языке, ты был националист... Дошло до того, что я стала гордиться титулом националистки».

Ныне националистка Мерле Яэгер возмущена тартуским митингом за толерантность с лозунгом «Эстонская квота – ноль расистов!». Ее гнетут исторические параллели: в начале XX века в Эстонию из России проникал социализм, теперь – европейские взгляды; студенты выходят на площадь; так и до революции недалеко! Впрочем, актриса признаёт, что ею движет страх. «Я боюсь по сути исламистской и по форме национальной Эстонии, в которой на стадионе Аллаха-Калева будут плясать люди в чадрах с мухускими узорами. Я расистка!.. Надеюсь, я умру раньше, чем этот свет померкнет. Я не могу признать права человека за мужчинами, которые, требуя прав человека, используют женщин как живой щит. Конечно, не все беженцы такие, но капля дегтя портит бочку меда...»

И не понять националистке-расистке Мерле Яэгер, что ненавидимые ею люди очень на нее похожи: они – фанатики ислама, она – фанатичка эстонскости. Все-таки жаль, что лозунг про дружбу народов не запал в сердце актрисы, которая не так давно позволила себе сравнить беженцев с нечистой силой, то есть объявила их недолюдьми. Все-таки национализма надо стыдиться – слишком часто он ведет к нацизму.