***

Два первых были посвящены этническому неравноправию, дискриминации русского и русскоязычного населения Эстонии. Последнее – в память о защитниках „Бронзового солдата“ и апрельских событий, происшедших  в Таллине и на северо-востоке Эстонии в апреле 2007 года. Вечер памяти проводится традиционно с цветами и свечами – на Тынисмяги и на перекрестке улиц Татари и Сакала, где умирал участник событий Дмитрий Ганин – российский гражданин с Причудья. Этот сход ветеранов „Ночного дозора“ и сегодняшних активистов всегда был для своих – „семейным“, то есть камерным, а потому немногочисленным. Другое дело – два первых мероприятия. Они тоже собрали всего около 20 человек, хотя организаторы рассчитывали в выходной день на большую активность жителей.

Но дело не в численности собравшихся, хотя местные журналисты любят по этому поводу иронизировать и язвить. Они зря посмеиваются, так как согласно закону число участников мероприятия необходимо указывать при регистрации публичного собрания. К тому же намеки СМИ на то, как „далеки пикетчики от народа“ достаточно весомо „обнулил“ участник двух последних мероприятий, известный правозащитник Сергей Середенко: „Результаты работы «Ночного Дозора» мы можем видеть 9 мая – тогда посмотрим, сколько людей будет“.

И все же, проблема отсутствия отклика населения на предлагаемые мероприятия протеста, носит скорее пессимистичный характер, чем оптимистичный. Почему?

Первое – хроническое отсутствие рекламы и информированности населения. Однако куда важнее, по-моему, второе. Организаторы и участники пикетов малоизвестны и их, действительно, можно назвать „уличными политиками“, то есть не оказывающими влияния на текущую политику даже по поднимаемому ими „русскому вопросу“. И третье – игнорирование мероприятий теми, кто и сегодня претендует на лидерство в мифическом, прямо скажем, русском политическом движении. Их представительство по-моему разумению можно образно рассматривать, как „накипь“, оставшуюся в политическом „котле“ минувших двух десятилетий, отмеченных куда большей активностью и гражданской смелостью русских и русскоязычных жителей.

***

Практически никто из т.н. местных лидеров соотечественного, антифашистского или правозащитного движения ни на одном из трех мероприятий так и не появился. Как съязвил один пикетчик, они скорее всего в это время докладывали своим спонсорам о том, как успешно прошли все три, разумеется, организованные… ими мероприятия. Утверждать это трудно, но такое мнение господствует с времен защиты „Бронзового солдата“, у которого и сегодня не мало своих „лейтенантов Шмидтов“.

Что касается самих самопровозглашенных лидеров, то в плане их образованности и культурности они не отличаются авторитетом в местной Русской общине, среди местной русской интеллигенции. Они не показывали результатов на выборах, они плохо знают Эстонию и эстонский язык, они боятся организационной работы с населением. Зато они достаточно энергичны и чаще всего среди первых в борьбе за гранты, то есть за финансы, позволяющие заняться общественной деятельностью за счет денег спонсоров и различных, в основном российских фондов. Это объясняет, почему эта деятельность оборачивается взаимной грызней и имитацией борьбы за права русского и русскоязычного населения, его правовой защиты. Образно говоря, эти „политики“ варятся в собственном соку. Показательно, что не представляя никакой опасности Эстонскому государству, его борьба с этими „профессиональными“ защитниками русских также представляет собой имитацию, которая очевидно тоже способствует финансированию охранки из госбюджета.      

Не отстают в этом и местные, в том числе и русскоязычные СМИ, почти все из них  обслуживающие интересы этнократии, закрывающие глаза на очевидное общественно-политическое и социально-экономическое неравноправие неэстонского населения (лишение права избирать, большая по сравнению с эстонцами безработица, более низкие зарплаты, уровень высшего образования, возможности карьерного роста даже при перфектном владении госязыком и эстонском гражданстве).

***

Вот и освещение названных трех мероприятий. Все они, даже посвященное „бронзовому апрелю“, имели целью борьбу русского населения за выживание. Об этом красноречиво говорили и транспаранты. Но в СМИ участников пикетов и сами мероприятия назвали „пророссийскими“. Не зря пикетчики развернули транспарант “Долой ложь и двойные стандарты!“  

Но политическое лицемерие мало кого волнует в Эстонии. Одна из причин – безропотность русского и русскоязычного населения, которое за два десятилетия разочарований в успешности борьбы за свои права смирилось с несправедливостью, в том числе с отказом властей участвовать им на равных с эстонцами в общественной жизни страны. Но тут важна оговорка: такой отказ не касается тех, кто сам лишает себя русскости, критикует Москву, закрывает глаза на межэтническое неравноправие в стране.

Вот такой замкнутый круг сложился за 23 года восстановленной независимости. Он стал еще жестче в связи с истерией поднятой на Западе в связи с событиями на Украине. „Цементирует“ этот порочный круг антироссийскость и русофобия.

И потому меня посетила крамольная мысль: а нужны ли эти пикеты, по крайней мере еще некоторое время. На русское и русскоязычное население эти пикеты влияние оказывают почти нулевое, что не позволяет не отдать должное смелости, идейности и высокой нравственности самих пикетчиков. Но как это не обидно, активное, особенно эстоноязычными СМИ, освещение этих публичных „русских“ мероприятий позволяет этнократии легко раздувать среди эстонцев русофобию, недовольство мифическими „пятой колонной“ и „рукой Москвы“. Межнациональная вражда – лучшее средство отвлечения самих эстонцев от всевозможных социально-экономических внутренних трудностей страны, а также способствует одобрению политики расширения присутствия в Эстонии военных НАТО.    

Есть над чем подумать.

Димитрий Кленский

Таллин. Апрель 2014 года

 

Фото: Александр Хмыров

Обсуждение закрыто