Не потому, что изменилось по сути дискриминационное законодательство или произошли какие-то значимые подвижки на ниве интеграции: просто природа человека такова, что плохое мы забываем, а на хорошее надеемся. Однако потом случился Крым, и все снова стало привычно плохо.

«Защита российских соотечественников за рубежом», которой только ленивый не пугал эстонского обывателя, обернулась для нас очередной волной русофобии. Причем не в ругательном, а в буквальном смысле этого слова. Эстонцы напуганы, и напуганы совершенно недвусмысленным образом.

На днях я давала интервью одному эстонскому телеканалу, а потом оператор, дружелюбный старикан, с которым (как мне казалось) у нас прочная взаимная симпатия, улучил момент, когда журналист отошел в сторону, и спросил, понизив голос: «Как думаешь, будет война?» И не поверил ни одному моему слову из сказанных в ответ.

Причем это вовсе не единичный случай: косые взгляды, настороженные расспросы и вся гамма неприязненных чувств – от неприкрытой ненависти до почтительного заискивания – яснее ясного свидетельствуют о расколе и страхе. И я, если честно, пока не вижу, как из этого выбираться. Попытку вроде бы предприняли авторы Меморандума-14, но, судя по тому, что в момент, когда я пишу эти строки (16.36 среды, 23 апреля), под документом стоит 784 подписи, успехом она не увенчалась.

Не поймите превратно – я далека от мысли осуждать какие бы то ни было «мирные инициативы», однако лично мне (как, я уверена, и многим другим «неподписантам») претит сама идея подобной переклички: «Ребята, не бойтесь! Мы – свои. И мы не опасны. Вот и подпись поставим. Теперь верите?»

Как будто недостаточно того, что мы здесь живем и работаем, платим налоги и не нарушаем закон.

С эстонской стороны, впрочем, даже и подобных шагов не последовало – если, конечно, не считать «шагами» предложения запретить вещание российских телеканалов или создать комиссию по анализу российской пропаганды.

Нисколько не умаляя действенности пропаганды как таковой, должна все же отметить два факта. Во-первых, средств массовой информации без пропаганды не бывает. А во-вторых, пресловутое «инфополе» русскоязычного жителя Эстонии по определению шире инфополя наших эстонских сограждан – просто потому, что на русском языке вещает значительно больше каналов, включая европейские. А рассуждения в стиле «заставим русских смотреть эстонские телеканалы, и все переменится» поневоле приводят на память известные слова классика о том, что «бытие определяет сознание». Попытки же подменить это самое бытие пропагандой – только правильной – заранее обречены на провал.

Можно с утра до вечера долдонить, что перевод школ на эстонский язык обучения успешно стартовал и не менее успешно завершился, что наша политика гражданства одна из самых дружелюбных в Европе, а шансы владеющего эстонским Васи Иванова на рынке труда равноценны шансам урожденного Иво Тамма. Но если Вася имеет серый паспорт, безработную жену со знанием эстонского и сына-девятиклассника где-нибудь в «месте компактного проживания русскоязычных», едва ли расходы на пропаганду себя оправдают.

Неполиткорректно, но факт: наши эстонские сограждане так напуганы «повторением крымского сценария» не потому, что Путину некуда девать зеленых человечков. Все гораздо хуже: на каком-то глубинном уровне общество на самом деле отдает себе отчет, что двадцать с лишним лет русскоязычных загоняли в угол. А теперь, когда в углу замаячила – пусть воображаемая, но оттого не менее страшная – вежливая тень, всем стало не по себе.

По-русски это звучит просто: знает кошка, чье мясо съела.

Как в этой ситуации вернуть в общество гражданский мир? На самом деле несложно. Изменение политики гражданства, упрощение порядка получения видов на жительство, гибкость языковой политики, право получать образование на родном языке – вот реальные шаги, на которые следует делать ставку в случае, если мы заинтересованы в реальной, а не показной интеграции.

Другое дело, что в условиях, когда «у одной политической партии» нет в столе ни одного пункта программы, кроме нагнетания страха перед русскими танками, а политбомонд наперебой кричит «о, вы думали, у нас паранойя, ан нет, мы здоровы!», надежды на такой ход событий в обозримом будущем нет.

Так что (пока) нам остается только лечить паранойю домашними средствами – типа меморандума. И уповать на грядущие парламентские выборы.

Источник