Илья Никифоров. Фото из личного архива

Когда я был маленьким мальчиком и ходил в первый класс - я был-таки маленьким мальчиком и ходил-таки в первый класс – мой отец купил собаку. Купил себе. Не мне. Записался в клуб служебного собаководства. Долго стоял в очереди на щенка. Затем принес в дом маленькую толстопузую месячную сучку, которая быстро вымахала в здоровенного добермана по кличке Айва. Ударение на первый слог. Но самое главное, отец где-то раздобыл – это вам не сейчас, ведь интернета не было даже в научной фантастике – толстенную книжку о служебном собаководстве.

На основе этого плода коллективной разума советских кинологов отец собачку и обучал всяким собачьим премудростям и дисциплинам. Я был мал и не склонен к обобщениям, но хорошо запомнил, что дрессура зиждется на формировании закреплении условных рефлексов. Так было написано в этой книге. За непослушание и провинности собачку надо было непременно наказывать, но не сильно и уже тем более не жестоко, а так – прикрикнуть сердито или чуть хлопнуть поводком. А за правильное понимание и четкое выполнение команд нужно было всенепременно собачку поощрять. Давать лакомство. Пустячок, но нет границ собачьей благодарности.

«Собака – тоже люди, только рубашка другой!, - говаривал Дерсу Узала. Последнему из удэгэ не приходило в голову сказать, что люди – те же собаки, только «рубашка другой». Их ведь тоже можно мотивировать, поощрять, наказывать, добиваться правильной реакции на нужные команды. И если все делать верно, в правильной парадигме, то они – люди – не будут «звереть» и по-волчьи смотреть, либо на дрессировщиков, либо в лес.

Дискуссия двух уважаемых «дрессировщиков» и одного «укротителя-любителя» как технологически лучше формировать у русскоязычного населения Эстонии – особенно молодежи - позитивные рефлексы на интеграционную активность нашего государства (политический социолог Пьер Бурдье сказал бы «габитус») воспринимается бессмысленной после риторического, но очень верного замечания Виталия Белобровцева: «И когда до НИХ дойдет, что МЫ вместе должны думать и решать, как изменить сложившуюся систему».

Этакий внутренний политический и культурный «колониализм» и представление о бремени «белого человека» нельзя отменить призывами сменить парадигму. Уважаемый профессор Райво Веттик конечно прав, говоря о новой парадигме. Но наш политический режим, да и в целом система государственного устройства не может работать в другой парадигме, кроме парадигмы «этнической демократии», т.е. относительно травоядного, но повсеместного национализма. Так уж устроена наша избирательная система, так уж протекает наша партийная жизнь, на этом зиждется формирование и распределение бюджета и т.д. и т.п. Это не означает, что политики не могу играть в «настольный теннис», просто по правилам и наличию инвентаря они должны играть в «футбол». Причем в одни ворота.

В Эстонии, вообще-то говоря, «государства» нет. Нет такого института, который был бы проникнут «государственными интересами», мыслил бы «по государственному», ставил бы «государственное» выше личного, корпоративного, ведомственного, партийного и - Свят! Свят! – этнического. Наша страна устроена так, что только личные и партийные интересы являются движителями политического процесса. На выборах главное - победа, а победителя не судят. В буквальном смысле. Государственные и муниципальные должности – трофей победителя. Цель – победить снова. Этическая максима - своих не сдаем, чужим не даем. Стратегическое планирование – лет на пять или даже на три, ведь победит другой – начнет с чистого листа.

В частности, поэтому бессмысленным выглядит предложение выделения квот для инородцев для увеличения их доли в публичной службе. В тех партиях В той партии, где много лет назад была сделана ставка на выращивание функционеров среднего звена из числа русской молодежи, это «квотирование» и так происходит, что обеспечивает и приток новобранцев и голоса избирателей. Там же, где весь инородческий кадровый резерв ограничен двумя-тремя «янычарами» никакие квоты не помогут. Не сможет ведь Урмас Рейнсалу обуздать ожесточенную внутрипартийную конкуренцию в пользу карьерного продвижения «неэстонцев». Андрус Ансип так и просто не захочет. Социал-демократы могут попробовать, но пока Свен Миксер явно не готов массово пожертвовать эстонскими карьеристами в пользу карьеристов инородческих. Кстати, владение эстонским языком не имеет значения для формирования партийной кадровой политики. Во-первых, владение государственным языком среди молодежи сильно улучшилось, а во-вторых, юный карьерист не то, что эстонский - китайский освоит, если у него будут перспективы. Опыт столичного местного самоуправления тому - свидетельство.

Не приходится удивляться, что у нас не было, и нет государственной политики интеграции. Так как в партийных программах тоже нет внятно расписанной интеграционной политики, то ее заменяют, по мере надобности, высказывания отдельных партийных товарищей, отражающие лишь их личное, ни для кого не обязательное мнение.

Есть мониторинги интеграции, концепции, исследования, но нет политики. Если посмотреть действующую коалиционную программу, полистать партийные обещания, то можно с удивлением обнаружить, что там присутствуют вполне внятные партийные политики в сфере культуры, образования, науки, гражданства, языка. Есть даже региональные политики. В общем, есть все, что прямо задевает корпоративные материальные интересы – музыкантов и певцов, учителей и издателей, местных самоуправлений и политических партий с их электоратом. Все есть. Но нет политики интеграции, которая, на самом деле побуждает делиться, а не забирать все трофеи себе.

Поэтому и нет такой политики. Есть только программные документы. Интеграция – это ведь на самом деле политическая цель, которой хочет добиться…. Кто хочет добиться? И назвать-то некого, кроме Яака Аллика и Райво Веттика лично. Политика образования, культуры, языка – очевидно лишь совокупность средств для достижения интеграции. А у нас все наоборот. Лозунг интеграции – средство для формулировки и финансирования языковой, образовательной и какой угодно еще политики. Нарушена, поставлена с ног на голову иерархия политик, иерархия целей и средств. Естественно, что и политической ответственности за этот бег по кругу никто не несет, нести не хочет, и нести не будет.

Предыдущую программу интеграции составила консалтинговая фирма «Праксис». Заплатили – составила. Нынешнюю программу из экономии средств составили вполне аполитичные чиновники министерства культуры. Может быть, в следующий раз попросить Министерство сельского хозяйства? Может быть, у них лучше получится? Они ведь и о волках «в лес глядящих» кое-что знают.

ilja-nikiforov.livejournal.com

Обсуждение закрыто