Руководитель Эстонского центра по правам человека Кари Кяспер пошел еще дальше и указал, что «переход на эстоноязычное обучение в русских школах не является нарушением прав человека», поскольку это «поможет повысить конкурентоспособность учеников». Как правило, оба правозащитника рассуждают безо всякого учета мнения самих национальных меньшинств.

Мне же как представителю национального меньшинства представляется, что оба правозащитника, мягко говоря, лукавят. С точки зрения международных правовых актов все выглядит не так, как их интерпретируют наши эстонские официальные правозащитники.

Насколько мне известно, нижеследующие международные документы гарантируют представителям национальных меньшинств возможность изучения родного языка или обучения на родном языке:

·        Статья 5 Конвенции ЮНЕСКО о борьбе с дискриминацией в области образования;

·        Параграф 34 Документа Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ;

·        Статья 4  Декларации ООН о правах лиц,  принадлежащих к национальным или этническим,  религиозным и языковым меньшинствам.

·        Статья 14  Рамочной Конвенции о защите национальных меньшинств и другие.

Все эти документы в различной степени провозглашают право национальных меньшинств на поддержание своей коллективной самобытности посредством их родного языка. Это право осуществляется, прежде всего,  через образование.

В Гаагских рекомендациях ОБСЕ о правах национальных меньшинств на образование от 1996 года четко указаны эти права на разных уровнях образования. Приведу лишь некоторые:

·        «Первые годы обучения имеют решающее значение для развития ребенка. Согласно исследованиям в области образования, родной язык ребенка является идеальным средством обучения в дошкольный период и в детском саду. Государства должны по мере возможности создавать условия, позволяющие родителям иметь такой выбор».

·        «Исследования также показывают, что учебная программа в нaчaльной школе в идеале должна преподaвaться нa  языке меньшинства.  Язык меньшинства должен преподaвaться как учебный предмет нa постоянной основе».

·        «Значительная часть учебной программы в средней школе должна преподaвaться нa  языке меньшинства.  Язык меньшинства должен преподaвaться как учебный предмет нa постоянной основе»;

·        «Представители национальных меньшинств должны иметь доступ к высшему образованию нa  родном языке, если они выразили потребность в этом и если такая потребность обоснована количеством желающих»;

·        «Если национальное меньшинство в недалеком прошлом содержало свои высшие учебные заведения и управляло ими,  этот факт должен быть учтен при определении будущих моделей обеспечения».

Как справедливо отметил Алексей Семенов, «у нас последние 50-60-70 лет обучение велось и на эстонском, и на русском языках, также имеются зоны компактного проживания русскоязычного меньшинства в Таллинне и на Северо-востоке Эстонии. Не давать образования на родном языке в такой ситуации как раз и будет нарушением прав меньшинств».

Перечень примеров и доказательств можно было бы продолжить, однако не вижу в этом смысла, поскольку и так ясно: господа правозащитники встали на сторону власти, а не человека, и этим все сказано. Уважаемые господа забыли, что права человека базируются на признании того, что человек, независимо от его языка и этнического происхождения, представляет высшую ценность как существо, наделенное разумом, волей и чувствами.

Права человека – это то, что относится к «вертикальным» отношениям, т. е. к отношениям между властью и человеком. Человек обладает правами от рождения, независимо от того, признаются ли они властью или нет. В правовом и демократическом государство ни один человек не может быть лишен прав без суда и следствия. Право на образование гарантирует духовное развитие человека, дает возможность каждому индивиду быть полезным и образованным членом общества, творить и развиваться. Чего же мы хотим, чтобы правами обладали все члены общество или только те, кто выполняет установки власти? Право на образование – это право человека, а не привилегия!