СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
Сенсация! Цепная реакция обличений! В центре заколдованного круга – русские учителя Эстонии!По закрученности сюжет нашей истории не уступает среднестатистическому индийскому кино. Началось всё с того, что посол Российской Федерации Николай Успенский раскритиковал в интервью газете «Трибуна» эстонскую систему образования за то, что русские учителя оказались в катастрофическом положении: численность педсостава снижается, количество гимназий уменьшается, Языковая инспекция выживает учителей с работы. Затем генеральный секретарь Ассамблеи ученических представительств Эстонии, по совместительству – ученик 11-го класса Таллиннской Мустамяэской реальной гимназии Сергей Метлев раскритиковал посла РФ «за навет и клевету». Затем учителя и ученики упомянутой гимназии раскритиковали Сергея Метлева, лишив его места в ученическом представительстве. Затем (вы следите за сюжетом?) министр образования и науки ЭР Тынис Лукас раскритиковал учителей и учеников гимназии.
Я считаю, что теперь, раз уж так «всё заверте», посол РФ Николай
Успенский должен раскритиковать Лукаса за то, что тот раскритиковал
гимназию за то, что та раскритиковала Метлева за то, что тот
раскритиковал посла. Тут бензольное кольцо замкнется, и мы получим
идеальный образец демократической критики: все критикуют всех. К
сожалению, русским учителям от этого не полегчает.
Нормальное государство отличается от «демократического» тем, что в «демократическом» о проблемах говорят, а в нормальном их решают. Но с точки зрения нашей «демократии» всё в полном порядке, и возмущаться отдельными звеньями критической цепи совершенно бессмысленно: право на высказывание имели все.
Разумеется, посол РФ мог высказаться о ситуации в русских школах, пусть это и не совсем обычно для дипломата – проговаривать такие вещи прямым текстом; впрочем, если дипломаты не находят менее резких слов, значит, они искренне считают, что дело швах.
Конечно же, Сергей Метлев имел право высказать послу всё то, что он думает о нем и его навете на нашу прекрасную систему образования. Как говорил незабвенный П. П. Шариков, «в наше время каждый имеет право». Правда, не стоит забывать о том, что любое действие чревато последствиями.
Само собой, имела право извиниться за своего ученика и гимназия. Дело даже не в том, что юноша со взором горящим позволил себе обратиться к послу достаточно резко (если не сказать «снисходительно», как – по версии Метлева – Языковая инспекция ведет себя с русскими учителями), хотя и этого было бы достаточно: невежливых детей надо ставить на место, иначе они вырастут хамами. Дело в том, что, как оказалось, другие члены ученического самоуправления со словами Метлева не согласны, и вот за то, что он выдал личное мнение за мнение товарищей, эти товарищи и исключили его из своих рядов.
Министр, в свой черед, тоже имел право раскритиковать школу – и как министр, и как гражданин Эстонской Республики, где давно и прочно царит свобода слова. Почему нет?
При этом, заметим, никого не ущемили, что бы там ни говорил некий Евгений Кр. про «широкую сеть», развязавшую травлю его младшего товарища Метлева. Если говорить о свободе слова (что может быть ценнее в «демократическом» государстве?), никто Сергею Метлеву рот не затыкал – он высказывался и, надо думать, будет высказываться. А другие станут его критиковать. А третьи будут критиковать критиков. Почему нет?
Абсурдность точки зрения «у меня есть мнение, я имею право его высказать» очевидна. То есть высказать-то – да, но почему к тебе должны прислушиваться? Кто чудовищно обманул ученика 11-го класса Сергея Метлева, убедив его в том, что он в своем возрасте и положении способен здраво оценивать положение русских учителей и русских учеников Эстонии? Это «по мнению» Метлева языковые инспектора снисходительны и предоставляют «хорошим педагогам» возможность и время выучить язык. Мнение педагогов, к которым снисходят эти инспектора, отличается от метлевского. Логично: Метлев в шкуре педагога не был, откуда ему знать, как ощущают себя учителя? А что означает странная фраза «этот случай оказался, мягко говоря, преувеличением» применительно к 10-летней ученице Лаагнаской гимназии, которой запретили говорить с русскими товарищами по-русски на перемене? Запрет был даже не устным – соответствующее замечание педагог вписала девочке в дневник. Где тут, мягко говоря, преувеличение?
Но в этом и парадокс: из «мнений», непонятно на чем основывающихся, возникают уже «убеждения», за которые Сергей Метлев, как водится, «страдает». Страдания юного Метлева оказываются настолько сильны, что он прогуливает уроки – корреспонденты «Актуальной камеры» застать Метлева в классе не смогли, потому что «ему тяжело находиться в школе». Эх, кабы мне кто объяснил в свое время, что можно забить на занятия с такой великолепной политической отмазкой!
Между тем рискну сказать, что учиться, учиться и еще раз учиться генсеку Ассамблеи полезно. Вот лишь один отрывок из отповеди послу РФ: «...Поскольку никто разумеется не заинтересован, чтобы развитие иноязычного образования провалилось здесь также, как Эстоно-Российские отношения». Тут и не выделенное запятыми «разумеется», и слитно написанное «так же», и превратившиеся невесть во что эстонско-российские отношения», не говоря о том, что по-русски развитие и отношения «провалиться» никак не могут. Провалиться можно под землю от стыда – за то, что пишешь такие безграмотные тексты, учась в 11-м классе.
А страдания нашего героя оборачиваются между тем страданиями русских учителей. До сих пор от них требовали попросту молчать, быть тише воды ниже травы, потому что – кто захочет подставляться с риском потерять работу во время кризиса-то? Никто. И молчание учителей потому очень понятно. Но демарш Сергея Метлева позволил министру образования поставить для педагогов новую планку: он ждет теперь, чтобы русские учителя выступили против Успенского и за Метлева, подтвердив, что у них всё хорошо, Языковая инспекция их не притесняет и государство относится к ним по-человечески.
Чтобы никто не усомнился в человечности государства, Лукас грозит сделать Таллиннской горуправе предписание наказать Таллиннскую Мустамяэскую реальную гимназию, посмевшую обидеть ученика 11-го класса Сергея Метлева и оказать на него «давление» (какое давление?). И ничего, что дискриминировать работника из-за убеждений у нас запрещено законом. Мы же понимаем: тут всё от убеждений зависит. У Метлева они правильные. А у тех, кто извинялся перед российским послом... в общем, вы поняли.
Итак, по предложению Лукаса русские педагоги должны теперь опровергнуть слова Успенского сами и добровольно. Понятно, что и эта инициатива министра образования, скорее всего, будет поддержана отдельными учителями, и новый Павлик Морозов скажет городу и миру, что у нас всё в порядке, и докажет тем самым, что – процитируем министра – «для него эстонское государство существует». Лукас повторяет эти волшебные слова часто, словно пытается в чем-то убедить самого себя.
Но лучше бы Павлика Морозова не нашлось. Иначе нужно будет признать: нынешняя реформа системы образования в Эстонии удалась досрочно и на славу.
Нормальное государство отличается от «демократического» тем, что в «демократическом» о проблемах говорят, а в нормальном их решают. Но с точки зрения нашей «демократии» всё в полном порядке, и возмущаться отдельными звеньями критической цепи совершенно бессмысленно: право на высказывание имели все.
Разумеется, посол РФ мог высказаться о ситуации в русских школах, пусть это и не совсем обычно для дипломата – проговаривать такие вещи прямым текстом; впрочем, если дипломаты не находят менее резких слов, значит, они искренне считают, что дело швах.
Конечно же, Сергей Метлев имел право высказать послу всё то, что он думает о нем и его навете на нашу прекрасную систему образования. Как говорил незабвенный П. П. Шариков, «в наше время каждый имеет право». Правда, не стоит забывать о том, что любое действие чревато последствиями.
Само собой, имела право извиниться за своего ученика и гимназия. Дело даже не в том, что юноша со взором горящим позволил себе обратиться к послу достаточно резко (если не сказать «снисходительно», как – по версии Метлева – Языковая инспекция ведет себя с русскими учителями), хотя и этого было бы достаточно: невежливых детей надо ставить на место, иначе они вырастут хамами. Дело в том, что, как оказалось, другие члены ученического самоуправления со словами Метлева не согласны, и вот за то, что он выдал личное мнение за мнение товарищей, эти товарищи и исключили его из своих рядов.
Министр, в свой черед, тоже имел право раскритиковать школу – и как министр, и как гражданин Эстонской Республики, где давно и прочно царит свобода слова. Почему нет?
При этом, заметим, никого не ущемили, что бы там ни говорил некий Евгений Кр. про «широкую сеть», развязавшую травлю его младшего товарища Метлева. Если говорить о свободе слова (что может быть ценнее в «демократическом» государстве?), никто Сергею Метлеву рот не затыкал – он высказывался и, надо думать, будет высказываться. А другие станут его критиковать. А третьи будут критиковать критиков. Почему нет?
Абсурдность точки зрения «у меня есть мнение, я имею право его высказать» очевидна. То есть высказать-то – да, но почему к тебе должны прислушиваться? Кто чудовищно обманул ученика 11-го класса Сергея Метлева, убедив его в том, что он в своем возрасте и положении способен здраво оценивать положение русских учителей и русских учеников Эстонии? Это «по мнению» Метлева языковые инспектора снисходительны и предоставляют «хорошим педагогам» возможность и время выучить язык. Мнение педагогов, к которым снисходят эти инспектора, отличается от метлевского. Логично: Метлев в шкуре педагога не был, откуда ему знать, как ощущают себя учителя? А что означает странная фраза «этот случай оказался, мягко говоря, преувеличением» применительно к 10-летней ученице Лаагнаской гимназии, которой запретили говорить с русскими товарищами по-русски на перемене? Запрет был даже не устным – соответствующее замечание педагог вписала девочке в дневник. Где тут, мягко говоря, преувеличение?
Но в этом и парадокс: из «мнений», непонятно на чем основывающихся, возникают уже «убеждения», за которые Сергей Метлев, как водится, «страдает». Страдания юного Метлева оказываются настолько сильны, что он прогуливает уроки – корреспонденты «Актуальной камеры» застать Метлева в классе не смогли, потому что «ему тяжело находиться в школе». Эх, кабы мне кто объяснил в свое время, что можно забить на занятия с такой великолепной политической отмазкой!
Между тем рискну сказать, что учиться, учиться и еще раз учиться генсеку Ассамблеи полезно. Вот лишь один отрывок из отповеди послу РФ: «...Поскольку никто разумеется не заинтересован, чтобы развитие иноязычного образования провалилось здесь также, как Эстоно-Российские отношения». Тут и не выделенное запятыми «разумеется», и слитно написанное «так же», и превратившиеся невесть во что эстонско-российские отношения», не говоря о том, что по-русски развитие и отношения «провалиться» никак не могут. Провалиться можно под землю от стыда – за то, что пишешь такие безграмотные тексты, учась в 11-м классе.
А страдания нашего героя оборачиваются между тем страданиями русских учителей. До сих пор от них требовали попросту молчать, быть тише воды ниже травы, потому что – кто захочет подставляться с риском потерять работу во время кризиса-то? Никто. И молчание учителей потому очень понятно. Но демарш Сергея Метлева позволил министру образования поставить для педагогов новую планку: он ждет теперь, чтобы русские учителя выступили против Успенского и за Метлева, подтвердив, что у них всё хорошо, Языковая инспекция их не притесняет и государство относится к ним по-человечески.
Чтобы никто не усомнился в человечности государства, Лукас грозит сделать Таллиннской горуправе предписание наказать Таллиннскую Мустамяэскую реальную гимназию, посмевшую обидеть ученика 11-го класса Сергея Метлева и оказать на него «давление» (какое давление?). И ничего, что дискриминировать работника из-за убеждений у нас запрещено законом. Мы же понимаем: тут всё от убеждений зависит. У Метлева они правильные. А у тех, кто извинялся перед российским послом... в общем, вы поняли.
Итак, по предложению Лукаса русские педагоги должны теперь опровергнуть слова Успенского сами и добровольно. Понятно, что и эта инициатива министра образования, скорее всего, будет поддержана отдельными учителями, и новый Павлик Морозов скажет городу и миру, что у нас всё в порядке, и докажет тем самым, что – процитируем министра – «для него эстонское государство существует». Лукас повторяет эти волшебные слова часто, словно пытается в чем-то убедить самого себя.
Но лучше бы Павлика Морозова не нашлось. Иначе нужно будет признать: нынешняя реформа системы образования в Эстонии удалась досрочно и на славу.
