Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин призвал проверить набоковскую «Лолиту» и книгу Габриеля Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества» на предмет пропаганды педофилии. Боюсь, если бы с ним согласились наши законодатели и приняли, например, закон о запрете неблагонадежной литературы, мы бы оказались в сложном положении.

Ведь в мире есть много скверных вещей и помимо педофилии. Например, с точки зрения закона об экстремизме было бы логично запретить гоголевского «Тараса Бульбу» — там, как известно, содержатся явные антисемитские призывы. Или «Капитанскую дочку» Пушкина, где самый симпатичный герой — это террорист, который говорит, что лучше один раз напиться свежей крови, чем всю жизнь питаться падалью. Вообще очень серьезная часть классической литературы подпадет под обвинения в пропаганде педофилии, разврата, наркомании, ксенофобии и экстремизма. Именно поэтому на месте отца Всеволода я бы остерегся такие вещи озвучивать.

В принципе участие Церкви в делах общества я всецело приветствую, поскольку сам православный. Но считаю, что призывы к цензуре бессмысленны. В конце концов, наше нынешнее российское ТВ — это апофеоз разврата и пошлости. Мне кажется, оно потворствует всем смертным грехам, которые существуют, — можно идти прямо по списку. На этом фоне борьба с классикой кажется мне смешной и анекдотичной.

В списке вещей, которые угрожают человечеству, книги уж точно стоят где-то в конце. Поэтому хочется посоветовать отцу Всеволоду, чтобы он не боялся ни Набокова, ни Маркеса, ни Лимонова, ни Чарльза Буковски, ни Генри Миллера, ни маркиза де Сада.

И, кстати, здесь стоит подумать еще вот о чем. Согласно неоднократным заявлениям ниших иерархов Церковь активно поддерживает государственническую линию. Именно некоторые представители власти, как мы часто узнаем из СМИ, крышуют у нас и педофилию, и наркоманию, и азартные игры. А раз так, то, может, РПЦ лучше присмотреться не к Набокову с Маркесом, а к столь любимой ею власти предержащей?

Иногда говорят, что разврат невозможно искоренить. Но мне кажется, что если бы мы захотели запретить проституцию, подпольный игорный бизнес, продажу наркотиков, все это можно было бы пресечь в рамках нескольких рейдов. Насколько я знаю, часть публичных и игорных домов находится неподалеку от здания ГУВД.

Хочется, чтобы меня поняли правильно: несмотря на мой скепсис по поводу заявлений протоиерея Всеволода Чаплина, я сторонник максимального присутствия Церкви в общественной жизни. Но именно в общественной. Не в политической и не в культурной. Просто надо отделить общественную жизнь от политики и культуры. Жизнь духа, жизнь гражданская и жизнь индивидуальная — это три разные вещи. Если Церковь научится их различать, я буду счастлив.