Уровень Бертолуччи

Перед началом фильма Иоселиани сказал мне: «Ирочка, боюсь, что этот фильм понравится тебе меньше предыдущего». Только позже я поняла, что он имел ввиду.

«Шантрапа» - это трогательная история, рассказанная художником уровня Бертолуччи и других мастеров итальянской школы. Советская цензура не позволяет развернуться в полной мере молодому грузинскому режиссеру. В поисках свободы самовыражения он уезжает во Францию. С точки зрения реалий тогдашней политики все вполне достоверно – мальчика действительно быстро выпустили, его нигде не преследовали и даже дали возможность показать тайком вывезенную ленту французским продюсерам.

Отар считает меня либералом, а либерал в соответствии с устоявшимся клише убежден, что во Франции главного героя встретили бы с распростертыми объятиями. Но в реальности фильма французские критики точно так же недоуменно пожимают плечами. А на место советских цензоров приходят циничные продюсеры. С лентой молодого режиссера происходит самое страшное – ее монтируют без его участия.

При монтаже фильм можно переделать полностью. Именно поэтому режиссер всегда пытается исключить продюсера из этого процесса. В коммерческом кино это невозможно, но в авторском можно побороться. Однако наш герой молод и неопытен, не знает мир, поэтому просто уходит и оставляет свою картину на растерзание продюсерам.

Бесконечная борьба

Иоселиани показывает зрителю, как непрост и ужасен мир кино, насколько сложно в нем существовать творческой единице, потому что кино -  искусство коллективное. Даже авторское, даже малобюджетное оно зависит от огромного количества людей.  Процесс создания фильма превращается в бесконечную борьбу режиссера по защите своих авторских прав. Об этом, кстати, писал Дэвид Линч, который сам из тех немногих, кто снимает именно авторское кино, и при этом его показывают.

Отар сделал большое кино о жизни творческого человека. О том, как тяжела бывает эта жизнь, когда идешь  против мейнстрима. Велик соблазн усмотреть здесь автобиографичную подоплеку, но это не так. И Иоселиани, и Паражданов, и Тарковский и многие другие смогли сделать свою карьеру здесь. На внешнем уровне они сумели разрулить конфликт с главенствующей идеологией. Однако это еще не означает, что конфликт был решен и в их душах. Времена, страны и прочие декорации меняются, но по-прежнему сохраняется неизбежное противоречие между попыткой художника донести высокие смыслы и невостребованностью их на рынке, а также с позиций конъюнктуры.

Обрыв линии

Некоторые художники по этой причине вообще не ориентируются на аудиторию. Отдадим должное, Отар не из их числа. Он заботится о зрителе, не мучает сильно и не вкладывает в голову определенные идеи. Человек расслабляется,  начинает плыть по течению и внезапно оказывается именно там, где и должен быть согласно режиссерскому замыслу.

Другое дело, что Иоселиани при этом настолько свободен в своих художественных средствах, что может позволить себе принципиальное нарушение законов драматургии. Потому что по законам драмы все сюжетные линии сходятся в единый узелок. Но довольно значимая линия с персонажем Богдана Ступки, играющего советского посла, ничем так и не завершается. Вроде бы и завязывается интрига, и он демонстративно водит  героя на празднование в посольство, потом отпускает, совершает различные бюрократические пассы, но все в никуда. Такой вот экзистенциальный поток сознания, такой жизнью живет персонаж. Казалось бы, этот обрыв должен разочаровывать, но лично я прекрасно понимаю здесь Иоселиани как художника. И в былые годы, и сейчас я всегда придерживалась той же жизненной линии и жила так, как хочу. За это приходилось  платить и достаточно серьезно. Но те, кто живет иначе, могут в этот момент расстроиться. Как же так, была линия, все ожидал, чем закончится, а она раз – и в никуда. Но в политике, например, сюжетные линии очень часто приводят в никуда.

«Петь не сможет»

Настоящий художник никогда не считывается до конца. Делая авторское кино, он оставляет своему зрителю возможность дописать концовку самостоятельно. Финал фильма становится притчей, что органично для Иоселиани. Герой возвращается на родину, прыгает в реку и уплывает вместе с русалкой. Ему уже все равно, как публика воспримет его фильм или то, что от него осталось. Потому что когда он верил в будущий успех в СССР, этого не произошло. Он искал признания во Франции, но не нашел и там. Русалка – это символ равнодушия к любым оценкам вообще.

Слово «chantra pas» в переводе с французского означает «петь не сможет». Так итальянские учителя пения называли бесперспективных учеников. В России шантрапа – просто мелочь пузатая, безобидные хулиганы. В последнем фильме Иоселиани оба значения сходятся воедино. В результате получается человек-аутсайдер, неспособный влиться в поток мейнстрима, мечтатель, желающий плыть по своему внутреннему течению. Поэтому русалка для него становится самым подходящим спутником. Теперь можно плыть куда хочешь.

Если говорить о чувствах, которые оставляет после себя фильм «Шантрапа», вспоминаешь Чехова с его знаменитой комедией «Чайка». Комедия ли это в привычном понимании слова? Тем не менее, испытываешь дикий восторг. И тот оптимизм, когда понимаешь, что можно быть счастливым и идти против течения, плюнув на все обстоятельства. Не потому, что борец и революционер, а потому, что смотришь на мир своими глазами. Отар Иоселиани настолько владеет изобразительным искусством, что легко передает зрителю это философское состояние без слов. Он способен обнажать огромные пласты смысла одними только визуальными мазками. Сегодня так уже не снимают.

Ирина ХАКАМАДА

Обсуждение закрыто