В последние лет десять с ремейком, а также сиквелом и приквелом в стране напряженка. Кто бы ни пытался «перезагрузить» старые истории, чаще всего эти эксперименты похожи на лабораторные опыты с лягушкой и электродами. Сначала надо отрезать лягушке голову, а потом, если пропускать через нервы электрический ток, ее конечности будут дергаться, как у живой. Даже если Нугманов делает ремикс своей же «Иглы», Соловьев сам снимает вторую «Ассу», а Юнгвальд-Хилькевич снова собирает мушкетеров, все равно получается ночь ходячих мертвецов — с вечно живой мумией Цоя, отрезанной головой мальчика Бананана и посмертными судорогами Д’Артаньяна и его команды. Что уж говорить о фильме «Ирония судьбы. Продолжение», снятом Бекмамбетовым по классической городской сказке Эльдара Рязанова: в этом сиквеле появляется хоть какой-то смысл, кроме рекламного, лишь если решить, что все герои — зомби.

Потому что всякий раз в ремейке или сиквеле «перезагружается» идея того или иного времени, а сюжет этому только мешает: андеграундный сумбур «Ассы» 80-х перетекает в растерянный угар двухтысячных, романтическая мужская дружба мушкетеров 70-х становится в конкурентных нулевых не совсем приличной и даже глупой, а мягкотелость новогоднего Лук ашина мутирует в подловатую расчетливость его сына. Прежние герои теряются в новом времени, а сценаристы с режиссерами никак им не помогают, надеясь, что, если поменять декорации, одежду и места работы, сюжет автоматически станет современным. Поэтому по экрану ходят пустые, неживые люди.

У нового «Служебного романа» нет явного «замогильного» измерения, наоборот, все очень живенькие, дергаются. Актеры не противные, пара Ходченкова — Зеленский, уже комедийно любившая друг друга в фильмах «Любовь в большом городе» и «Любовь в большом городе-2», иногда выглядит трогательно, Охлобыстин в эпизоде достаточно демоничен, Павел Воля и вовсе хорош. Но прежде чем пустить по нервам ток, голову лягушке, конечно, отрезали.

Режиссер нового «Служебного романа» Сарик Андреасян (автор комедии «ЛОпуХИ») говорит, что хотел на основе пьесы «Сослуживцы» Эльдара Рязанова — Эмиля Брагинского снять «современное кино, понятное и актуальное». Потому что теперь, через тридцать с лишним лет после выхода классического фильма Рязанова, «люди стали другими: по-другому выглядят, ходят, у них другие ценности». Но служебные романы остались прежними, и романтичный недотепа Новосельцев, как и тридцать лет назад, влюбится в свою начальницу Калугину по прозвищу Мымра, а та отвлечется наконец от работы и станет красавицей. А сотрудница Рыжова будет все так же сохнуть по своей институтской любви — карьеристу Самохвалову. История не про офис, а про людей и, казалось бы, должна работать в любых интерьерах. Тем более что молодежи сложно понять реалии советского времени — почему в офисе первого «Служебного романа» нет компьютеров, почему «послать в бухгалтерию» звучало как ругательство и зачем руководителю уровня Калугиной надо было ездить на отечественном автомобиле.

Киноведы объясняют, что ремейк может появиться лишь тогда, когда обстоятельства сами потребуют его появления. Например, когда оригинал надо «подогнать» к новому месту (в Голливуде очень любят ремейки японских хорроров) или времени действия (как случилось, например, с «Одиннадцатью друзьями Оушена»). Или просто автор по-своему видит известный сюжет (холодная и мрачная версия «Железной хватки» братьев Коэнов мало похожа на давний вестерн с Джоном Уэйном). В случае со «Служебным романом» и место действия изменилось — Советского Союза с его министерствами, технической интеллигенцией, дефицитом и профкомами давно уже не существует, и время прошло, и автор предложил совершенно иной взгляд на старый сюжет. Вроде бы все должно было получиться.

Действительно, мир потребления в новом фильме переродился полностью, все сияет безмятежным гламурным светом. Не «Волга», а «Бентли», не брюнетка, а блондинка, не «Хванчкара» с боржомом, а какой-то отечественный коньяк, активно продвигаемый на рынок. Не вечеринка в квартире у Самохвалова, а уик-энд в Турции. Не «легенькая промышленность», а серьезное дело борьбы с конкурентами. Не Пастернак, а рэпер Ноггано. Другими стали и сами люди: более тридцати лет назад Новосельцев бил Самохвалова по лицу за то, что тот предал огласке чужие личные письма. Нынешний Новосельцев бьет приятеля, решив, что тот переспал с Калугиной. Бьет, заметьте, ниже пояса.

Представления о чести сместились в область паха, но это, в общем, нормально. Любой ремейк, даже если он просто пытается сделать новые деньги на старой удачной истории, все равно говорит о своем времени. Иногда даже больше, чем собирался. Например, у нового фильма — новый увлекательный финал о том, как у компании Калугиной пытались увести инвестора. Ремейк даже не замечает, что проделывает то же самое с оригинальным фильмом: хочет при помощи денег повторить то, что возникло благодаря таланту, и таким образом переманить «инвестора» — то есть любовь публики.

В этом и проблема: новая версия «Романа» не мыслит себя как самостоятельный фильм, а без этого хорошее кино просто не получится. «Наше время» постоянно спорит с тем, «их временем», причем не с пьесой, а именно с фильмом. Лучшие шутки новой комедии — это шутки, основанные на гендерной «перезагрузке» оригинала: забавный секретарь Вадик (Павел Воля) вместо секретарши Верочки (Лия Ахеджакова), свежий взгляд на классическую сцену обучения («в женщине должна быть загадка») и еще более свежий — на невинные ролевые игры «Прокофьи Людмиловны» и Новосельцева из первого «Служебного романа». Уберите оригинал — и все развалится, превратившись в корявый, втиснутый в полтора часа ситком с какими-то лишними детьми, рекламами напитков, скрытыми камерами, корпоративными страстями и гонками на мотоциклах. Хотя, возможно, зрители развлекательных каналов не увидят в фильме ничего запредельного. Лица знакомые, гаджеты модные, сюжет бодрый, мелодию вот эту — парам-па-па-ра-па-ра-па-ра-парарам — недавно дедушка напевал.

Российские ремейки, сиквелы и «раскраски» черно-белых фильмов — не важно, «Золушки» или «Семнадцати мгновений весны» — это не только способ заработать на старых раскрученных брендах, не только попытка завоевать молодую аудиторию. Ремейки — это еще и способ как-то управиться с неподъемными глыбами советского культурного наследия, приручить его. Вот только в случае с «Иронией судьбы» и «Служебным романом» объект, похоже, выбран не очень правильно: для «перезагрузки» сюжетов эпохи застоя время еще не пришло, они вписываются в сегодняшний день как-то криво, неудобно им тут. Может, лучше было начать с той же «Золушки» или «Кубанских казаков».

Реплика
			Есть ли спрос на ремейки советской киноклассики?
			Александр Кабаков, писатель: — На мой взгляд, делать ремейки в принципе плохая идея. А советское кино даже в лучших своих образцах слишком глубоко укоренено в реалиях того времени. Там те сюжеты и герои, которых невозможно представить сегодня. Взять тот же «Служебный роман» — откуда теперь возьмется такая начальница, какую сыграла Алиса Фрейндлих? Это же были райкомовские выдвиженки, жизнь положившие на партийно-бюрократическую карьеру. Женщины, сейчас сидящие в начальственных креслах, совершенно иной породы. У них другая внешность: дорогая косметика, фигура, выкованная с помощью фитнеса. А главное — другая психология. Я знаю только один удавшийся ремейк — «Великолепная семерка». Все остальное — просто какие-то конструкции из вторсырья, сделанные от лени придумать что-то свое. Но раз есть такая тенденция, то я бы предпочел увидеть ремейк «Чапаева» с Жириновским в главной роли. И чтобы Чапаев тонул, как и полагается, а к нему бежали спасатели из рекламы жевательной резинки — ведь без продакт-плейсмента такое кино не обходится. Виталий Манский, режиссер: — Не вижу трагедии в том, что кто-то производит ремейки. У меня нет ощущения, что мне не хватает ремейков советской классики, например новой версии фильма «Ленин в Октябре». Конечно, в жизни бывают разные ситуации. В прошлом году, скажем, я оказался практически на необитаемом острове, когда снимал кино на Кубе. А у меня были с собой диски с российскими фильмами. Уже не помню ни названий, ни сюжетов, хотя это были лидеры нашего проката. Я их посмотрел и, как видите, не умер. Не исключаю, что и новую версию «Служебного романа» тоже когда-нибудь увижу. Но вообще-то стоит разобраться, что такое ремейк. По-моему, если секретарша превращается в секретаря-гея, то это уже не ремейк. На мой взгляд, ремейк просто раскрашивает старую картину в новые цвета. Но и тут истина, как всегда, в деталях. Даже при модной теперь раскраске фильмов есть большая разница в придании цвета «Золушке», снятой в эпоху черно-белого кино, и «Семнадцати мгновениям весны», которые были принципиально сделаны черно-белыми. Наталья Мокрицкая, продюсер: — В принципе к идее ремейков отношусь хорошо. Но для успешности новой версии у оригинала должен быть очень большой запас прочности. Мне кажется, что пьеса «Сослуживцы», послужившая основой для обоих «Служебных романов», таким запасом не обладает. Скорее, это просто универсальная тема, которая годится и для России, и для Америки, и для Китая. А идея ремейка возникла у продюсеров как пиар-ход для продвижения картины. Тем не менее если им удастся вызвать позитивные эмоции у зрителей, то я буду искренне рада. Мне хотелось бы сделать ремейк «Тутси», перенести этот американский сюжет на наши сегодняшние реалии. Тут ведь тоже универсальная тема. И архетипичный прием — мужчина, переодетый женщиной. Это всегда смешно и немножко грустно. Недаром «Здравствуйте, я ваша тетя!» столько лет регулярно показывают по ТВ. Мужчины такому герою сочувствуют, а у женщин появляется чувство реванша. Проблема нашего современного кино в том, что оно редко получает из зала сочувственный отклик, сопереживание. А вот у старого доброго советского кино это получается до сих пор.