Во-первых, я бы немножко перефразировал вопрос. Может быть, кризис бросил вызов культуре, и тут как бы всплыл корабль "Солярис". Да, аншлаги удивляют и радуют. Но не будем забывать и о другом. Пять, ну от силы десять тысяч русского населения Таллинна, кто постоянно ходят, в зависимости от своего финансового положения, кто раз-два-три в месяц, кто раз в полгода в театры, кино и на концерты. Не больше. А сколько живет в Таллинне? (Около 40% русскоязычных из 400 тысяч всего населения столицы – ред.).

Вот поэтому можно сказать, что у нас со зрителем проблемы, не зависимо от того откроем мы еще один зал или появится какой-то модерновый кинотеатр. У нас уже есть свой определенный сложившийся контингент зрителей. И не больше.

За все те годы, что я работаю, я вижу, что интерес к искусству серьезному, настоящему падает. Таких зрителей становится все меньше и меньше. И если появляются, например, рейтинги, что такой-то фильм собрал такое-то количество зрителей, это не говорит о качестве фильма. Серьезного кино на экране почти не существует. Если идет иногда в "Сыпрусе", то на самых хороших фильмах в зале 10-15 человек, ну максимум 50, а 100 – это уже из области сказки.

А так, хорошее кино из нашей жизни практически исчезло. И не покупается, потому что это не рентабельно. И это очень, по-моему, должно огорчать и государство.

Можно сожалеть о том, что наше новое подрастающее поколение, если оно интересуется серьезным кино, могут его смотреть только в Интернете или покупать, когда бывают в России, потому что там очень большой выбор серьезного кино на DVD. А то, что показывают в наших залах, выглядит удручающе. Здесь тоже происходит массовый отток серьезного зрителя. А что же будет через 5-10 лет?!

Духовное искусство – оно всегда эмоциональное искусство. То есть, если человек задумывается хотя бы немного, если это привнесено со сцены или с экрана. Но это искусство продюсеру надо где-то искать, чтобы привезти его в Эстонию. Искать очень трудными путями, чтобы артисты захотели приехать. Бег с препятствиями.

Раньше была накатанная дорога. Можно было пригласить и Маяковку на 10 спектаклей. Сейчас же все стало осуществляться в материальном мире, говориться на каком-то другом языке, непонятном друг другу.

К сожалению, как бы не было больно об этом говорить, я смотрю на все это пессимистически...

Адольф Кяйс также отметил в интервью, что на общем культурном поле Эстонии есть свой зритель и у народного искусства, которое, как и раньше, в основном можно увидеть на фестивалях или праздниках. Но и круг этих зрителей сужается, из-за давно уже появившихся у народных коллективов финансовых трудностей. С другой стороны, отмечает он, если даже не у очень хорошего коллектива появится богатый спонсор, эти самодеятельные артисты могут разъезжать по другим городам и бывать за рубежом. В том числе и детские коллективы, участие в которых часто зависит от размера родительского кошелька.

В русском театральном искусстве Кяйс видит один из резервов в опыте, который можно перенять у эстонских театров, где уже давно в порядке вещей, когда самодеятельные артисты участвуют в профессиональных спектаклях, а актеры известных театров – выступают вместе с коллегами-любителями на их сцене. Театры помогают друг другу и выживают.

Если говорить о театральной и музыкальной критике, тоже неотъемлемой части культуры, Адольф Кяйс сожалеет, что профессиональных критиков остается все меньше и меньше и в эстонской среде. А если критика "желтеет", то и зритель начинает смотреть на театр глазами критика, отмечая для себя детали с "клубничкой", но не имеющие отношения к спектаклю и искусству в целом.

"Значение театра перевернулось для какой-то части зрителей, - отметил Кяйс. - Многие ходят туда, как в клуб. Если взять Русский театр – это явление в нашей жизни. Многие начинали знакомиться с театром вообще с него. Театр не может не волновать! Но при условии, когда в его спектаклях есть боль сегодняшнего дня. Тогда и появляется художественный уровень", - отмечает режиссер и продюсер главный, по его мнению, залог успеха любого театра.