Московские власти приурочили открытие реставрированного монумента "Рабочий и колхозница" к очередной годовщине сталинской конституции. Что они хотели этим сказать, известно одному Богу и, возможно, градоначальнику. Нам же остается только гадать: то ли это обыкновенный административный кураж, то ли на самом деле не нашли лучшего способа отдать дань светлому прошлому, то ли так складывается график работ и время не ждет - уже в следующем году внутри почти 35-метрового постамента под шедевром Веры Мухиной предполагается разместить Музей кино, а еще ниже, в подвале, - подземный паркинг на несколько тысяч машино-мест.

Но поскольку монумент "Рабочий и колхозница" на свою беду прослыл символом соответствующей эпохи, технический вариант рассматривается в последнюю очередь. Неистовые борцы с тоталитаризмом, еще не остывшие от дискуссии вокруг реставрации интерьера станции метро "Курская", свято уверены, будто возвращение на историческое место "парня с молотом и девушки с серпом" - очередная эстетическая атака на завоевания демократии. При этом радикалы требуют сразу же свезти изваяние на "свалку истории" у Крымского моста, а те, кто не окончательно утратил чувство юмора, - поменять фигуры на более подходящие моменту времени. Варианты обсуждаются различные - как откровенно идиотические, так и мегаконцептуальные: от скульптурного портрета Минни и Микки-Мауса (уже реализованного в малой форме) до собирательного образа российского гражданина, в облике которого одновременно угадывались бы черты и князя Пожарского, и наших современников из числа известных бизнесменов и политиков.

Не спорю, у каждой эпохи свои планы монументальной пропаганды. Но чем же так сильно провинилась Вера Мухина перед новыми политкомиссарами, сменившими кожанки на деловые костюмы? В отличие от первого скульптора Третьего рейха Арно Брекера, пользовавшегося особым покровительством Гитлера, в любимчиках Сталина купеческая дочка Вера Мухина не числилась и в массовом изготовлении портретов коммунистических вождей замечена не была. Более того, еще во время работы над "Рабочим и колхозницей" попала под подозрение: вождь всех народов лично приезжал на производство, чтобы разобраться по существу доноса, в котором сообщалось, будто бы в складках юбки колхозницы прочитывается портрет Льва Троцкого - на тот момент самого главного сталинского врага. Но ничего так и не узрел. Проверено: портрет самого Сталина в узорах по металлу тоже не просматривается. Так в чем же все-таки дело?

Сильно подозреваю, что мы стали свидетелями особого клинического случая, когда тотальное отрицание культуры прошлого становится навязчивой идеей независимо от того, о чем идет речь - то ли о примитивном агитпропе, то ли о шедеврах мирового уровня, эстетическая ценность которых по исполнению изначально выше любой идеологической заданности. И самое страшное, что это плохо лечится, сколько ни рассказывай, что "Рабочий и колхозница" - интеллектуальная реплика с классических "Тираноборцев", сработанных Критием и Несиотом еще в V веке до нашей эры, а серп и молот - просто орудия труда, известные человечеству с незапамятных времен. И если у меня дома имеется молоток, это вовсе не означает, будто я втайне готовлюсь к экспроприации экспроприаторов или могу неожиданно нанести непоправимый урон банковскому сектору.

Но в том-то и беда, что у нас сознание снова определяет политическая конъюнктура, а не здравый смысл. Отсюда и соответствующий культурный уровень наших администраторов от идеологии, у которых нет никаких возражений разве что против квартир с высокими потолками и просторными туалетными комнатами в домах сталинской постройки. Но если отечественный стройкомплекс переживет экономический кризис и завалит нас доступным комфортабельным жильем, политизация и в этом вопросе не исключена. И достанется тогда не только артефактам искусства, но и всей материальной культуре советского прошлого.