Он попытался уничтожить отсталую крестьянскую общину, которая, что бы об этом ни думали почвенники, не имеет никакого отноше ния к национальной идее. Просто властям когда-то показалось, что так удобнее собирать с деревни налоги. К сожалению, со временем навязанная идея укоренилась. Дурную привычку нужно было вырвать с корнем. Столыпин говорил, что для решения этой задачи ему необходимо 20 лет. Возможно, он бы с ней справился, если бы не был застрелен. Впрочем, двадцати лет у страны в запасе скорее всего не было. Ведь столыпинские реформы следовало начинать раньше на целое поколение.

Историческое время было упущено, и Столыпин это чувствовал. Именно поэтому он начал навязывать истории свои правила. В итоге попал в анналы не только как реформатор, но и как вешатель — вспомним выражение «столыпинские галстуки». Но надолго затормозить исторический процесс при помощи жестоких мер невозможно, и «галстуки» ни к чему хорошему не приводят. Они не позволили осуществить реформу и лишь ускорили созревание революционного конфликта.

Что было бы, останься Столыпин в живых? Наверное, его стратегию переняли бы следующие поколения консервативных реформаторов. Но для этого надо было остановить революционный процесс. Не виселицами. Нужна была тонкая настройка отношений власти с обществом. Например, можно было привлечь на свою сторону школьных учителей, изменить их враждебное отношение к правительству. Хотя в конечном итоге тут нужен был другой государь. Тогда, возможно, удалось бы поменять сознание крестьян, ключевого сословия Российской империи, при жизни одного поколения.

Столыпинское упрямство, с одной стороны, благородно, а с другой — опасно. Потому что не решает проблему по существу. Именно этой своей трагической стороной Столыпин связан с нашим временем. Сейчас сложилась похожая ситуация. Как и при Столыпине, все задачи, стоящие сегодня перед нами, — долгосрочные, а возможности, которыми мы располагаем, — краткосрочные.

Мне кажется, всем нам пора извлечь уроки из столыпинского опыта. Любой священник перед проповедью на день того или иного святого размышляет: к чему же я призову поучиться паству на его примере? С историей — то же самое. На примере Столыпина мы можем поучиться верности отечеству и самоотверженности. Но нельзя действовать его методами.

Следует понять, что в конечном итоге все упирается в человеческие головы. В головах бывших колхозников зреет идея, что нужно жечь успешных фермеров, в головах обывателей — мысль о твердой руке. А своим детям те же самые обыватели советуют сматывать удочки и искать счастья за пределами своей страны. В общем, в наших головах царит хаос.

Как нам запустить процесс модернизации? Придумать новые управленческие цепочки? Или, как подсчитал кто-то, издать 122 новых закона? Ничего подобного. Модернизация состоится только в том случае, если мы сможем создать другую картину мира в головах у людей. То есть нужен диалог с обществом. И опять-таки здесь должны прийти на помощь школьные учителя. Не зараженные советским духом, не очарованные Западом, а трезво мыслящие и любящие свое отечество. Именно они должны научить следующее поколение иначе жить, иначе мыслить. Учителя — вот ключевое сословие современной России, школа — вот моя надежда. Кроме школы, у нас не осталось ни одного общественного института, который бы охватывал сразу все население страны. Когда-то таким институтом было телевидение, но нынешний информационный мир стал сегодня куда более дробным. Люди разбредаются по информационным группам — у каждого свой телеканал, своя социальная сеть, своя радиостанция, своя газета. Осталось только одно место, где все мы встречаемся, — школа. На мой взгляд, самосознание россиян сегодня формируют два ключевых школьных предмета — история и литература. Это такой светский Закон Божий. Нам нужны предметники, способные работать не начетническими, а творческими методами. Они призваны прививать всем слоям общества чувство единого Отечества, единого языка и единой литературной традиции, в которой зафиксирован русский образ мира. К сожалению, значительная часть учительского сословия смотрит в прошлое. Неудивительно: им долго вдалбливали советские стандарты, а потом держали на положении маргиналов. В руках у этих людей находится наше будущее, но в головах — полная каша.

Сегодня то и дело звучат призывы воздвигнуть всем миром в Москве памятник Столыпину, а пару месяцев назад Владимир Путин даже предложил членам правительства вложить личные средства в строительство этого монумента. Памятник, конечно, поставить надо: Столыпин — это фигура важная, трагическая и благородная. Но творить из него кумира не стоит. Как в церкви поется, не надейтеся на князи, в них же несть спасения. Ни один исторический деятель не ответит на вызовы сегодняшнего времени. Отвечать придется нам самим. Всем вместе.