В наступающем году трехсотлетие фактического присоединения всей Ливонии к Российской Империи закономерно оживит споры о личности российского государя Петра I и возможности установить ему памятный бюст. Ну хотя бы в Нарве.

В Таллинне же продолжатся многолетние официальные торжества, приуроченные к грядущему трехсотлетию Кадриорга, а на Тоомпеа обязательно прозвучат гневные филиппики в адрес «жестокого завоевателя и палача». Главный аргумент – «депортация жителей Тарту и разрушение города» в ходе Северной войны.

В декабре 1902 года было напечатано ходившее в списках первое в истории поэтическое произведение на эстонском языке. Это было нравоучительное произведение пухьяского кистера Ханса Кясу в популярном жанре плача «О, мой бедный город Тарту!». Пафос и религиозный смысл произведения лютеранского законоучителя, современника сражений и тягот Северной войны сегодняшними политиками не воспринимается. Ведь пухьяский кистер скорбит о том, что город Тарту пал жертвой своих собственных пороков и недостатка веры в Бога. Вот и выходит, что разрушен город не по царской воле, а сам Петр I был лишь малым перстом на карающей грешников длани Господней.

Летом 1704 года нетерпеливый русский царь, лично явившись под ветхие средневековые стены Тарту, заставил фельдмаршала Бориса Шереметева вместо затяжной осады взять дерптскую крепость штурмом. Собственно говоря, русские войска ни в город, ни в крепость не врывались, но шведы, осознав неминуемое поражение, запросили капитуляции. Русская пехота тут же взяла под свой контроль ворота, стены и бастионы. Шведскому же гарнизону было позволено еще четыре дня оставаться в городе, приходить в себя и собирать пожитки.

В ходе штурма русские войска потеряли убитыми 628 человек и ранеными – 1897. Всего же за время осады потери составили 3000 – 3400 солдат и офицеров. Шведы во время штурма потеряли 700 – 900 солдат, а за весь период осады – 1400-2000 человек. Из гражданского населения в ходе осады, артиллеристской бомбардировки и штурма погибло 72 жителя и еще 48 были ранены.

Шереметев провел также инвентаризацию дерптской недвижимости. До осады в Дерпте было чуть меньше двух сотен жилых домиков, преимущественно одноэтажных и деревянных. После штурма около пятидесяти из них были в той или иной степени разрушены. В пределах городских стен насчитывалось 873 жителя, да еще в пригороде – 554. Восстанавливать разрушенное тем же летом прислали 3000 мужиков-строителей из Пскова.

К 1706-1708 годам военно-политическая ситуация обострилась до крайности. Петр остался без союзников. Шведы обсуждали и готовили поход на Москву. Король Карл отказывался от заключения мира с Россией, хотя та обещала ему вернуть Дерпт и Нарву, а также солидную денежную компенсацию за Ингерманландию.

28 января 1708 года Карл захватил Гродно. Петр был абсолютно уверен, что шведы намерены из Литвы двинуться на север, а затем через Ригу, где были их склады и дислоцировалась курляндская армия генерала Левенгаупта, организовать наступление на Псков и Новгород, чтобы отрезать русскую группировку в Ингерманландии. Шведские генералы именно такую войну и планировали, и не их вина, что своевольный Карл предпочел поступить по-своему. Он сделал ставку на башкирское восстание и смену политической ориентации украинского гетмана Мазепы.

Но еще 13 мая 1707 года в Дерпт пришло распоряжение выслать в Москву оставшихся в Дерпте на жительство бывших офицеров, сержантов и солдат шведской армии с женами и детьми, а также трех ювелиров, четырех слесарей, двух стекольщиков, семерых сапожников и т.д. Торговцам и ремесленникам предписывалось поселиться в столице и заниматься там своими профессиями, обучая ремеслу местное население. Если рано или поздно выселенным в столицу там жить не понравится, то «доставить их обратно, богато наградив». Никто вернуться не захотел. Всего в 1707 году из Дерпта в Москву на таких льготных условиях отправились 278 человек военнопленных «шведов» и членов их семей.

Чтобы не допустить использование Дерпта в качестве опорного пункта для наступления на Псков, Новгород и Петербург, коменданту Нарышкину в феврале 1708 года было велено укрепления дерптской крепости заминировать, а горожан депортировать в Вологду, город по сравнению с крохотным и бедным Дерптом огромный и богатый, но очень далекий.

Бюргерам дали на сборы три дня. Солдатам и офицерам гарнизона запрещено было скупать имущество высылаемых. Оставленные пожитки были впоследствии разграблены и перепроданы в окрестные села и хутора.
18 февраля в среду депортируемые отправились в путь. Всего из Тарту было депортировано 824 человека. В Вологде вместе с хозяевами добровольно оказались и 37 слуг-эстонцев (9 мужчин и 28 женщин). Эстонцы и русские, осевшие в Дерпте (всего 473 человека), тоже были выпровожены из города на все четыре стороны вместе со всем своим скарбом, рабочими, родней и прислугой.

26 марта 1708 года высланные немцы и шведы благополучно добрались до Вологды, где расположились по квартирам. Депортированных еще раз перетасовали, в результате чего больше трети всех жителей Дерпта попало в Москву. Современные тартуские историки отмечают, что высланные в Вологду в бытовом отношении устроились неплохо. Начали служить и строить дома. Помощь им оказали проживавшие в Вологде англичане и голландцы. «Москвичи» шагнули еще выше: кое-кто стал служить и в Российской коммерц-коллегии, а некая Доротея Брусс числилась впоследствии акушеркой при императрице Екатерине.

В июле 1708 года фортификационные сооружения Дерпта были срыты, а крепостные стены взорваны. Пустые дома сожжены. Но уже в январе 1709 года, еще до Полтавской баталии, царь решил Дерпт восстановить. На правом берегу Эмайыги в пригороде тут же стали активно селиться эстонцы, к ним присоединились и русские.

Через год после капитуляции Ливонии к царю Петру стали поступать просьбы от жителей Дерпта разрешить им вернуться домой. К 1720 году из них вернулась в Ливонию примерно половина. Так, из 185 высланных в 1708 году семей вернулись к родным очагам 83 семьи. Из 40 семей депортированных в 1707 году вернулись 14. Куда делись остальные? По крайней мере, их не постигла участь ревельских, хаапсалуских и пярнуских родственников и знакомых. Пока приморские города Ливонии оставались в руках шведов, их население почти полностью выкосила чума. И возможно, что притяжение и блеск новой столицы Российской Империи на реке Неве оказался ярче и заманчивее, чем мерцание родного очага в маленьком провинциальном городке.

Справка «ДД»:

Самую масштабную депортацию в XVIII веке провели англичане. Они вывезли из Канады 10 000 французов в тюрьмы колоний Джорджия и Каролина, а также на Мальвинские острова. Большая часть депортированных погибла от голода, жажды и болезней в душных трюмах английских кораблей.

Фото: Илья Никифоров

Уцелевший кусочек средневековой стены в районе бывших Русских ворот. Все, что осталось от средневековых стен Дерпта, теперь заботливо спрятано на задворках Министерства образования и культуры.



Взятие Дерпта русскими войсками во время Северной войны (1700-1721).

 

Обсуждение закрыто