ИСТОРИЯ

«Сражение на реке Черной 16 (4) августа 1855 года.»

«Сражение на реке Черной 16 (4) августа 1855 года.»

Источник: Атлас сражений XIX века. Выпуск IX-X

Изображенное время: 1855 год; 16 августа (4 августа ст.ст.)

Изображенное событие: 1853-1856 Крымская (Восточная) война; Сражение на реке Черной 16 (4) августа 1855 года

Изображенное место: Крым; окрестности Севастополя; река Черная

Веймарн мне грустно сказал: «Дело проиграно». 

Из личных воспоминаний о Крымской войне (Дело на Черной). Д. А. Столыпин // Русский архив. Историко-литературный сборник. 1874. Выпуск 5. Стб.1363.

В два часа ночи мы спустились в долину Черной речки. Заря начала заниматься, войска наши двинулись двумя колоннами. Артиллерия выехала на позицию; послышались выстрелы на левом фланге у генерала Липранди; нашей артиллерии приказано было открыть огонь. Черная речка была покрыта туманом; свыше виднелись высоты, на которых разбуженный выстрелами строился неприятель. Легко было различить батальоны по красным линиям штанов. Все высоты при восхождении солнца покрылись розовым отблеском; раздавались звуки неприятельских рожков. Реад с своим штабом стал позади 12-й дивизии, на небольшом пригорке, недалеко от каменного столба, близ дороги, ведущей к мосту. Вскоре подъехал начальник артиллерии и сказал, что, но его мнению, огонь наш не действителен: ядра ложились у подошвы горы, где неприятеля не было. Приказано было прекратить огонь. Веймарн вместе со мною поехал к артиллерии. Когда он воротился. Реад, который оставался на прежнем месте, сказал ему: «general, il faut attaquer» (генерал, надо атаковать). Веймарн, как бы недоумевая, ему отвечал, что наши войска не стали еще в линию, именно — на правом фланге еще не было нашего кавалерийского полка. «Jе peu pas attendre; j'ai l'ordre du Prince» ( Я не могу ждать, я имею приказание от Князя) отвечал решительно Реад. Веймарн приступил к распоряжению. Одесский полк во главе 12-й дивизии, при первом приказании бросился к речке, овладел предмостным укреплением и при громком крике «Ура!» начал подыматься на высоты. Я два раза был послан к командовавшему 7-й резервной дивизией, генералу Ушакову, передать приказание, чтоб он атаковал; генерал Ушаков сказал мне, что он ждет атаковать, пока ему донесут, что готов мост, который строился на речке; в третий раз генерал Веймарн поехал сам, и я его сопровождал. — Здесь я должен упомянуть об одном обстоятельства: в то время, когда Веймарн поехал осматривать позицию артиллерии, огонь которой оказался недействительным, к Реаду приезжал, как я слышал, адъютант от Горчакова с приказанием начинать дело. В диспозиции было сказано: подошед к неприятелю, открыть огонь, а для атаки ждать особого приказания. Реад спросил: «Что значит начинать? Огонь мы открыли и прекратили потом; значит ли это атаковать?» Реад был человек новый в Крымской армии, храбрости несомненной; он мог опасаться, что чрез замедление пропустит удобный момент атаки. «Я понимаю», сказал Реад, «что это значит атаковать: скажите князю, что я атакую и прошу прислать подкрепления». Об этом я слышал потом, но сам я тут не присутствовал.

12-я дивизия все продолжала одна сражаться за речкою, подкрепление не приходило. Неприятель обрезал края обводного канала, и перекидные мосты оказались коротки, а потому и артиллерию переправить нельзя было. — Когда я подъехал к Реаду, в то же время подошел к нему солдат; он отставил ружье правой рукой. «Ваше превосходительство, сказал он, дайте нам резерв». —«Кто тебя прислал?» — «Товарищи». —«Где же офицеры?» — «Они убиты». Реад отвечал ему, что у него резервов нет, что он их ждет, и что когда они придут, он сейчас пошлет. Солдат вскинул ружье па плечо и отправился обратно к товарищам за речку.

Послышался звук рожков; трубили отбой. Веймарн мне грустно сказал: «дело проиграно». Наконец подошла к нам 5-я дивизия. Начальник дивизии генерал Вранкен, подавая рапорт Реаду, вдруг быстро отдернул руку к груди, передал рапорт адъютанту, оставил дивизию и уехал на Инкерман. Я слышал потом, что он был ранен в руку в тот момент, когда подавал рапорт.— Веймарн просил Реада дать ему один полк, чтоб идти на Федюхины горы и собрать наши геройские остатки, которые продолжали там биться. Реад предоставил ему это исполнить. Но тут пришло приказание 5-й дивизии атаковать; привезли приказание адъютант князя Горчакова граф Сухтелен и полковник Меньков.

Здесь собственно начинается второй фазис сражения. Дивизионного командира генерала Вранкена, как сказано выше, не было; Веймарн подъехал к войскам и принял начальство над дивизией. Полки двинулись линиями, батальоны построенные густыми колоннами. Неприятель уже приготовился нас принять и открыл страшный картечный и ружейный огонь. Огонь был так силен, что над нами стоял как бы сплошной слой картечь и пуль. Мы были близки к речке и высотам за нею поднимающимся, и эта близость была причиною, что вся эта лава неслась чрез наши головы и поражала задние линии. 5-я дивизия была первый раз в огне, батальоны остановились. Мы видели, что несколько человек задней шеренги одного из батальонов первой линии бросились назад. Веймарн подскакал к батальону, сказал несколько ободрительных слов солдатам, которые сейчас же стали в шеренгу. Веймарн, объехав батальон, поехал вперед. Дым был страшный; от вставшего солнца мост чрез речку и ближние предметы казались подернутыми заревом. Петр Владимирович проехал цепь и канавку (которая до сих пор существует) чтоб рассмотреть местность и найти к речке спуск; тут пуля ударила его в голову, и он упал с лошади. Я соскочил со своей и поднял его; в это время меня ударило в бок, как бы железным ломом с размаха. Я также упал; но я тут же вскочил и, увидев раненого солдата, просил его помочь мне понести Петра Владимировича. Сначала я не отдавал себе отчета, был ли он еще в живых; пуля ударила в самый верх головы; я рассмотрел рану и увидел, что мозг вытекает, и что Веймарн убит. Так дошли мы до нашей пехоты. Здесь я попросил батальонного командира дать мне еще трех человек, чтоб отнести тело начальника штаба; еще один раненый понес ружья. Мне следовало ехать к Реаду объявить о смерти Веймарна. Квартирмейстер 5-й дивизии предложил мне очень обязательно съездить за меня. Я видел еще вдали Реада на том же месте, где он стоял прежде. Когда мы начали подходить к третьему полку, солдаты, которые несли Петра Владимировича, просили меня отпустить их к батальону: они были, как мне сказали, из знаменных рядов и говорили, что их долг вернуться. Я убедил их остаться немного, говоря, что я выпрошу на то дозволение у генерала. Я подошел к генералу Тулубьеву, который стоял впереди своей бригады, изложил ему дело и, получив ответ утвердительный, передал солдатам, которые и понесли тело покойного. Когда мы вышли дальше на дорогу, мне, сказали, что Реад также убит. Войска наши, бывшие в деле, потерпевши огромный урон, отступили.— Мне сказывали потом французские офицеры, что, при атаке Одесского полка, наша цепь вся легла на высотах, и можно было сосчитать каждую пару. Не нашлось ни одного, который бы оставил свое место… 

Обсуждение закрыто