Архивные материалов

Это еще раз подтвердила министр иностранных дел, кандидат в президенты Эстонии Марина Кальюранд. 14 июня в «День траура по июньской депортации», посвященного вынужденному переселению жителей страны на окраины Советского Союза 1941-го и 1949 года, она сказала, что «для небольшого народа это – невосполнимая утрата».

Конечно, происшедшее тогда – человеческая трагедия советской эпохи. Но разве честно и морально интерпретировать ее сквозь призму русофобии, пусть и завуалированной? В своей речи на железнодорожной станции Кяру, где состоялся трогательный вечер памяти, посвященной 75-летию июньской депортации и 67-летию мартовской депортации 1949 года, г-жа Кальюранд выразила удовлетворение тем, что «у эстонского народа» есть основания гордиться своей страной: «Мы живем в свободной Эстонии, которой многие жертвы депортации, к сожалению, не дождались… Эстония больше не одна в мире и Европе, у нас есть союзники и партнеры, с которыми нас связывают общие ценности. Мы состоим в ЕС и НАТО, что означает для нас безопасность и прогресс».

Марина Кальюранд гордится своей откровенностью и даже прямолинейностью, но почему же это не видно в её оценках «советской депортации»?

Намек понятен – под защитой Запада угроза с Востока будет пресечена и исключит повторение трагедий. Но о какой угрозе со стороны России идет речь? Вместо ответа – лепет насчет «аннексии Крыма», хотя речь идет о волеизъявлении народов Крыма на референдуме о воссоединении с Россией.

«Эстония для эстонцев!»

Еще одно «но». Рийгикогу (эстонский парламент) почтил память жертв июньских депортаций минутой молчания и принял заявление, в котором указано, что высший представительный орган власти помнит тех, кто 75 лет назад был насильно вывезен из Эстонии. СМИ подняли шум по поводу того, что семеро русских депутатов оппозиционной Центристской партии не участвовали в голосовании. Между тем во время голосования в зале не было еще 11 депутатов, представляющих все пять парламентских партий, в том числе ультранационалистических Свободной и Консервативной народной. Обвинения националистов в нелояльности русских коллег к Эстонии, неуважении ее ценностей посыпались без выяснения причин отсутствия депутатов. Оказалось, что в большинстве своем они были объективны.

Видимо, раздражение вызвал член Конституционной комиссии Рийгикогу, центрист Михаил Стальнухин, который отказался голосовать потому, что на обсуждение был вынесен текст заявления, который не учитывал его позицию. Ознакомившись с материалами некоммерческой организации «Мементо» (аналог «Мемориала» в России), парламентарий выяснил, что 14 июня 1941 года было выселено более 10 тысяч человек, среди которых было свыше 400 евреев (почти каждый десятый член еврейской общины) и более 1500 представителей других национальностей, в основном русских (более 1,5 % численного состава русского населения). То есть каждый пятый, выселенный из Эстонии, не был эстонцем. Этот момент депутат и хотел отметить в заявлении парламента. Но его проигнорировали.

Увы, в республике никак не откажутся от ментальной сентенции «Эстония для эстонцев!», которая попахивает расизмом и нацистским признанием превосходства одной нации над другой. При обсуждении проекта заявления депутаты-националисты дали понять, что упоминание в числе высланных, кроме эстонцев, жителей других национальностей оскорбительно для титульной нации!

Странная позиция, если вспомнить хотя бы Декларацию независимости Эстонии, известную как обнародованный 24 февраля 1918 года «Манифест всем народам Эстонии». Уже из заголовка следует, что к созданию республики были причастны все народы страны! В тексте сказано: «Все граждане Эстонской республики, независимо от их вероисповедания, национальности и политических взглядов, находятся в равной степени под защитой законов и судов республики».

Путаница с понятиями

Есть в этой истории еще одно неприятное для эстонской этнократии «но». В большинстве среди тех, кто осуществлял выселение, были сами эстонцы. Например, за эту операцию были награждены генерал-майор Б. Кумм, полковник Д. Таевер, подполковники О. Авик и А. Прессманн. И что уж говорить о сохранившихся в архивах свидетельских показаниях о доносах эстонцев на эстонцев, которые учитывались при составлении списков выселяемых? Насильственное переселение 1941 года (непосредственно перед объявлением Германией войны СССР) происходило в рамках кампании, официально именовавшейся «очисткой от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента», который в условиях войны или немецкой оккупации пополнил бы ряды предателей.

А в 1949 году отправке в Сибирь подлежали, прежде всего, сотрудничавшие в годы войны с фашистами и те, кто уже после войны помогал «лесным братьям». По законам того времени их действия квалифицировались как бандитизм. Среди таких лиц было немало укрывшихся от возмездия (которого требовали решения Нюрнбергского трибунала) за расправы с мирным населением. Были и добровольно служившие в немецких карательных батальонах и в 20-й дивизии СС (Эстонской). Переселению подлежали и члены семей таких лиц. Кстати, акция 1949 года резко уменьшила активность «лесных братьев», убивавших не только партийных и советских работников (прежде всего эстонцев) и сотрудников госбезопасности, но и мирных жителей.

Нынешняя политизация «депортаций», увы, носит антироссийский характер (хотя речь должна идти не о России, а Советском Союзе) и грешит историческими и юридическими подтасовками и неточностями. Так, в Эстонии перемещение лиц из одной части страны в другую неверно называют депортацией сознательно, поскольку юридически этот термин применяется в отношении преступлений против человечности, но… с важным добавлением: в военное время или во время оккупации. Однако 14 июня 1941 года и 25-29 марта 1949 года СССР, в состав которого входила и Эстония, ни с кем не воевал.

Использование термина «депортация» (перемещение лиц из одного государства в другое) вместо «принудительного переселения», то есть внутри одной и той же страны, позволяет фальсификаторам истории поддерживать миф о советской оккупации, которой по международному праву того времени не было по определению. Не зря долгое время в ходу остается упоминание о «советской оккупации», как оружие в сегодняшней гибридной войне Таллина, Брюсселя и Вашингтона против России.

Когда рыльце в пушку

Еще один важный момент. В эстонской политике обвинения за все тяготы и страдания народа, в частности, обусловленные и семисотлетней крепостной зависимостью эстонских крестьян от немецких (чужеземных!) баронов, так или иначе, сегодня трансформируются исключительно в русофобию. В Эстонии категорически не принято вспоминать о жертвах совершенных в ХХ веке зверств самих эстонцев. А их – немало.

Это – растерзанные и зверски убитые в 1919 году по приказу эстонских красных комиссаров Оттера, Кулля и Рятсепа представители духовенства всех наличествовавших в городе Тарту конфессий.

Это – запомнившаяся в народе жестокость эстонских коммунистических полков на Украине во время гражданской войны.

Это – заключение в концлагеря на торфяниках в Ору 5 тысяч разоруженных воинов Северо-Западной армии Н. Юденича, 4 тысячи из которых умерли от тифа.

Это – более 10 тысяч беженцев из Петроградской губернии, которых в 1919-1920 годы заставляли сутками лежать на морозе на шпалах железной дороги, причем многие из женщин и детей там и замерзли.

Это – расстрел с ведома Эстонского государства недалеко от Изборска делегатов Эстонского съезда профсоюзов.

Это – изуверство, с которым, по данным журнала «Российская Федерация сегодня», еще до прихода немецких оккупационных войск в 1941 году националисты массово убивали новоземельцев, одаренных советской властью наделами национализированной у богатых крестьян земли.

Это – служение Гитлеру массовой добровольческой организации «Омакайтсе», её деятельность координировал командир айнзатцкоманды 1А штурмбанфюрер СС Мартин Зандбергер (позднее осуждённый в США как военный преступник).

Это – более 12 тыс. мирных жителей и советских военнопленных, убитых в 1941 году в противотанковом рву в Лемматси.

Это – 25 концлагерей на территории Эстонии, в которых немцами и силами местных полицейских подразделений были уничтожены 61 тысяча мирных жителей и 64 тысячи советских пленных.

Это – объявление территории Эстонии Judenfrei, то есть свободной от евреев. В эстонской политической полиции по образцу гестапо был образован специальный отдел Б-IV под руководством Ю. Эннока, занимавшегося «окончательным решением еврейского вопроса» на территории республики.

Это – вызвавшее восхищение немцев осуществлявшаяся за пределами Эстонии карательная деятельность составленных из эстонцев охранных батальонов, которые терроризировали мирное население Псковщины, участвовали в массовых расстрелах евреев (белорусский город Новогрудок), охраняли концлагеря.

И здесь далеко не весь список злодейств, по поводу которых никто в Эстонии не собирается каяться, зато требует покаяния от России за все перипетии эстонской истории.

Пора бы и самим покаяться

Признать некоторые действия эстонцев во время Второй мировой войны, как имеющие все признаки военных преступлений, пришлось даже созданной президентом ЭР Леннартом Мери международной комиссии во главе с финским историком Максом Якобсоном. Но показательно, что свои грехи Эстонское государство и не думает считать «невосполнимыми утратами». Об этих мрачных страницах своей истории оно не вспоминает или вовсе их отрицает, как это сделала бывший евродепутат от Эстонии Сийри Овийр, когда «опровергала» в Европарламенте обвинения греческого депутата-коммуниста в причастности эстонцев к Холокосту.

Неудивительно, что новое поколение мало или совсем ничего не знает об этом. Более того, известный фальсификатор истории историк и государственный деятель, идеолог русофобии Март Лаар пишет в книге «Эстония во Второй мировой войне», что «немецкая оккупация во многих своих проявлениях напоминала советскую оккупацию». Иначе говоря, виноват кто угодно, только не эстонцы.

Отсюда и объяснение того, что уже четверть века, минувших с восстановления независимости, в стране не издают книг, рассказывающих о преступлениях нацистов и их пособников в Эстонии, зато в изобилии – литература и кино, героизирующие этих самых преступников и их пособников.

Это как минимум безнравственно, а потому такое этнократическое отношение к печальной дате отчасти смотрится и как циничная спекуляция на действительно горьком событии в истории Эстонии и эстонского народа.

Уверенность для такого вывода придает интервью и руководителя российского общества «Мемориал» Арсения Рогинского, которое он дал местной газете Postimees. Оно озаглавлено так: «Рогинский: чтобы найти общий язык со странами Балтии, Россия должна признать свои преступления».

Помилуй бог! О каком признании может идти речь в отношении современной России? Что же касается РСФСР, то это давно сделано. Еще 18 октября 1991 года Верховный Совет РСФСР принял закон «О реабилитации жертв политических репрессий». Уже в его преамбуле сказано: «Верховный Совет Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким… Целью настоящего закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба».

Так что г-н Рогинский, желая понравиться эстонским националистам, ломится в открытую дверь. Но из каких соображений? Ведь руководителю «Мемориала» закон «О реабилитации жертв политических репрессий» не может не быть известен по определению. О мотивах его слов догадаться несложно…

Источник