Архивные материалов

«А теперь, присущ ли мне юмор? Я поздравляю вас чуть ли не с гиннесовским рекордом — вы первый, принявший целый раздел "Мороженое из сирени" за иронию. Запомните, Михаил Петров, я первым поздравил вас! То, что у Северянина плохо получалось с иронией, знали и знают все, в том числе, и вы».

Что ж, дело давнее. У Игоря-Северянина была петербургская поклонница, избравшая себе псевдоним «Северянка». Она писала стихи, в меру гонялась за поэтом. Возможно, они даже состояли короткое время в интимной связи. Северянке посвящено несколько стихотворений, в том числе «Марионетка проказ», «Это было у моря», «Королевочке», «Полярные пылы», и т.д. В октябре 1923 года Северянка устроила поэту гастроли в Гельсингфорсе (Хельсинки), о которых в семье поэта вспоминать не любили. Причина — ревность молодой эстонской жены, которая приревновала поклонницу, рассчитывавшую на внимание бывшего любовника сверх необходимого в рамках приличия.

Вернувшись домой, Игорь-Северянин написал специально для ревнивой жены небольшую сатирическую поэму «Невесомая», в которой Северянке изрядно досталось. Небиблейский Лазарь никак не мог примириться с тем, что королева— Северянка! — которая играла в башне замка Шопена, носила разысканную мной весьма прозаическую фамилию Воробьева (в поэме — Воробушкина). Городницкий опубликовал в парижской «Русской мысли» инвективу «Это было не у моря», направленную против меня. Мой последний аргумент, предъявленный Лазарю, был: смотрите, где опубликован миньонет «Это было у моря» — в ироническом разделе «Мороженое из сирени». Однако это не мешало Северянке и королеве быть в жизни просто Анной Воробьевой!

Однако в глазах Лазаря Городницкого реальная Воробьева— не силуэт на открытке и далеко не красавица! — не достойна даже вымышленногокоролевского титула. Вот его научный вывод:

«Северянинрассказал, как недостойно повела себя фанатичная поклонница и о том фарсе,который был с ней разыгран и в результате которого новоявленная"Северянка" возомнила себя поэтессой и королевой. (…) Итак, это былоне у моря, не звучала музыка Шопена, и не было королевы и пажа».

Теперь, когда я исчерпал свой запас аргументов, привожучужой — инфернальный аргумент. Вот он.

У Георгия Шенгели есть стихотворение «Вы приснилисьмне, Игорь...», написанное 8 января 1946 года. Незадолго до революции Шенгелибыл коротко знаком с Игорем-Северяниным, а в двадцатые и сороковые годы состоялс ним в переписке. Покойный Игорь Васильевич приснился Шенгели пожилым и печальным:

 

И бестембровый голос, как холодная пена,

Из которой Киприда отлетела в мираж,

Мне сказал: «...королева... и совсем не Шопена...»

И скучливо добавил: «...не любил ее паж...»

Все зачеркнуто сразу! Кислородный мой Игорь!

 

Забавно, что Городницкий почти слово в слово повторил строки Шенгели. В жизни не обязательно бывает все так прекрасно, как в стихах, поэтому не королева и челюсть у нее бульдожья, не Шопена, и не любил ее паж, и отдавалась она не грозово, а так же как все остальные — хуже или лучше других. Но оппонент любит все толковать буквально: если написано Шопена — значит Шопена, если отдавалась, то грозово, если королева — значит должна быть достойна.

Лазарь! В какой несгораемый ящик Вы спрятали свое чувство юмора?

 

Михаил ПЕТРОВ

Обсуждение закрыто