Совсем недавно ее голос был в эфире Радио 4. Она выступала за сохранение прибрежной зоны Нарва-Йыэсуу. Обещала включить вопрос в повестку дня заседания городского собрания, депутатом и председателем социальной комиссии, которой она была.

Я был мало знаком с ней. Но с первого знакомства было ясно, что Нина Сепп – яркая, самобытная личность. Это было на какой-то конференции, где она с азартом и убедительно рассказывала о «подводных камнях» и откровенных огрехах принятой у нас на вооружение канадской системы языкового погружения.

Это, когда сызмальства, параллельно с неусвоенным еще до конца родным языком, ребенка учат «погружаться» в мир чужого языка – пользоваться им. Для большинства детей это – сущее насилие.

Нина Сепп научно доказывала, что «погружение» противопоказано почти 90% детям и что оно должно осуществляться дифференцированно. Предварительно надо изучить их способности к билингвизму. Опираясь на серьезные исследования, она предупреждала, что объективно неподготовленный к языковому погружению ученик, с годами усваивает язык, но в ущерб, например, той же, логике.

И это факт: у таких школьников в 7-8 классе ухудшается успеваемость по математике. Что естественно, если у человека от природы нет таланта к билингвизму, то есть способности одинаково успешно осваивать сразу два языка.

Увы, политика взяла верх. И отстаивая свою Правду, Нина Сепп только наживала себе врагов. Но иначе и быть не могло: она была из тех, кто не предает Правду, тем более в обмен на карьеру, теплое место. В те окаянные годы происходило чудовищное, и не только с Ниной Сепп, общество избавлялось от профессионалов, если они не вписывались в канву, как теперь стало очевидно, ошибочной, идеологической концепции моноэтнизма.

В итоге она, доктор педагогических наук ушла (а точнее, «ее ушли») из Педагогического института в Таллине, оказалась в Усть-Нарве, где заняла скромную для нее должность директора средней (основной) школы.

Зато ее ученикам, несомненно, повезло. Такого крупного калибра Учителя редко встретишь и в столице, тем более в провинции (да, в провинции, и пусть на меня не обижаются те, кто живут у реки Нарва, называя ее по-прежнему Наровой). Аналогию можно найти в довоенной Нарве или Тарту, где преподавателями в гимназиях нередко были университетские профессора из Санкт-Петербурга, оказавшиеся в Эстонии после Революции в России.

Нина Сепп не «светилась» в русской общине, о ней непростительно мало рассказывали журналисты. Но именно такие люди составляют соль не сформировавшейся еще у нас русской общины. Без таких людей мы не смогли бы противостоять нашему перестроечному лихолетью.

Благодаря Нине Сепп, а таких светлых людей, признаемся, среди нас крайне мало, наше русское сообщество в Эстонии стало приобретать первые очертания общины. Общины – в будущем экономически самодостаточной, и не только образованной, но и культурной. И главное – общины духовной, с православными нравственными устоями.

Нина Сепп всей своей жизнью учила окружавших ее русских людей «не становиться рабом по своей воле» и «уважать свободу в других». Так писал один из монахов Псково-Печерского монастыря.

Известие о Ее кончине стало для меня ударом, который испытываешь только при утрате родного или близкого человека. Повторю, я был очень мало знаком с Ниной Сепп, но очевидно ее духовность и энергетика была огромна и столь сильна, что люди невольно «погружались» в ее благородный и высоконравственный мир православного человека.

Мы только начинаем осознавать, что мы все осиротели.

Димитрий Кленский,

Таллин, 23 декабря 2008 года. 

Обсуждение закрыто