- Однажды при мне состоялся такой разговор: «Йыкс? А в какой он партии?» Что вы на это ответите?

- Я никогда не состоял ни в одной партии и не собираюсь в будущем вступать ни в одну из партий. В настоящий момент являюсь внепартийным кандидатом, которого поддерживают Свободная партия и Союз Отечества и Res Publica (IRL).

- Как известно, IRL не поддерживает Закон о совместном проживании и лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.

- Если ты баллотируешься на пост президента, то должен быть верен своим принципам, а партиям, готовым поддержать кандидатов в президенты, приходится идти на компромисс, иначе кандидат не будет избран. Мы обговорили эти вопросы.

Что касается Свободной партии, наши взгляды на многие вопросы – избирательное право, избирательные союзы, финансирование партий, политизирование проблем, политическое руководство предприятиями, подсадные утки в политике – совпадают.

-Для реформистов вы словно «Тот-Кого-Нельзя-Называть» из книг о Гарри Поттере.

- У меня нет генетического противоречия с Партией реформ, но мне не нравится ее подход к искусству проводить политику. Но если мы найдем общий язык по этим вопросам, с Партией реформ тоже можно будет обсудить президентскую кампанию. Совершенно очевидно, что я не тот человек, с которым можно обсуждать поиски наиболее удобного президента.

- Если дело так повернется, вы предложите Кристену Михалу образовать правительство?

- Кто бы ни был председателем Партии реформ, которому предстоит доверить полномочия премьер-министра, первым делом я попрошу показать мне ту таинственную тещу, которая приносит наличные в пластиковом пакете.

-Если вам ее продемонстрируют, покажите ее и нам! Марту Хельме готовы сделать предложение?

- Я не стал бы исключать ни одну политическую силу, способную образовать внушающее доверие и деятельное правительство. Если это EKRE или любая другая партия, пользующаяся 25–30-процентной поддержкой избирателей, ее нельзя недооценивать.

- Заместитель председателя Центристской партии Яанус Карилайд сказал, что если Майлис Репс не станет президентом, то поддержат вас.

- В настоящий момент никаких договоренностей нет, отношения складываются на уровне контактов. Но если мне поступит предложение встретиться, чтобы обговорить вопрос о президентских выборах и возможной поддержке Центристской партии, я приму его. (Интервью было взято на прошлой неделе, в понедельник Йыкс встретился с представителями Центристской партии и была достигнута договоренность, что кандидат от IRL и Партии свободы придет на встречу с фракцией центристов до 29 августа, когда пройдет первый тур президентских выборов – прим. ред.)

- Наверняка вы в последнее время занимались подсчетом голосов.

- В школе математика никогда не была моей самой сильной стороной, но я понимаю, что вероятность того, что президента изберут в Рийгикогу, невелика.

Сейчас словно идет игра в ловлю покемонов, в нашем случае в ловлю голосов, кто первый наберет голоса 21 депутата Рийгикогу, тот и станет победителем промежуточного финиша. Усилия Свободной партии и IRL направлены на то, чтобы получить в нужный момент 21 подпись. В ближайшее время я планирую встретиться с другими партиями. Поскольку в Коллегию выборщиков пока никто не избран, оперировать цифрами не могу.

- В интервью газете Lääne Elu вы сказали: «Если мы спокойно станем наблюдать за тем, как «насилуют» Конституцию, на нас ляжет ответственность за такое государство». Во-первых, это – любопытное определение, во‑вторых, кто кого «насилует»?

- Если не соблюдать Конституцию, в ход вступают политические договоренности, прагматизм, важным оказывается не то, что правильно, а то, что выгодно.

Что касается руководства государственными предприя­тиями, то мы убедились, что никто ни за что не отвечает, никто не берет на себя вину за то, что за 11 лет партия, возглавляющая парламент, ничего не сделала. Когда сознательно игнорируют Конституцию, это и есть изнасилование. В результате мы имеем то, что имеем: партия считает государственное предприятие своим имуществом, а не имуществом государства.

Второй пример. Будь я президентом, никогда бы не провозгласил закон, декриминализировавший незаконное финансирование партий. Когда говорят, что это не преступ­ление, следовательно, это легально.

- В чем ваши сильные стороны?

- В течение семи лет я был канцлером права, эта должность в чем-то сходна с должностью президента. Я единственный [кандидат], работающий за пределами общественного сектора, я вижу происходящее в государстве со стороны.

- Как вы считаете, президент должен иметь за плечами опыт политика?

- Этот человек должен иметь больший опыт соприкосновения с реальной повседневной жизнью, чем депутат парламента или министр. Кроме того, президент стоит на страже Конституции, поэтому хорошее знание Основного закона пойдет на пользу.

- Президент представляет также свою страну.

- Как эксперт ООН я в течение восьми лет работал в восьми странах, в том числе в Бангладеш, Украине, Молдове и Грузии. У меня есть опыт, как претворять свои идеи в жизнь в чужой среде и с незнакомыми людьми так, чтобы люди, с которыми работаешь, говорили потом, что ты многое сделал для их страны. Думаю, что у меня есть такой опыт.

- Как объяснить политикам Германии, что им следует увеличить расходы на оборону и уделять большее внимание региону Балтийского моря?

- Я находился в Грузии как раз во время грузино-российского конфликта, бывал недалеко от контрольной линии. До этого мне не приходилось так явственно ощущать дыхание войны – по другую сторону границы находились снайперы. На Украине я работал экспертом в 2012–2015 годах, и там мне тоже довелось почувствовать, что такое война, увидеть страх в глазах моих коллег. Если ты видел это, сможешь объяснить и немецким партнерам.

- Неужели страх перед Россией должен быть нашим основным внешнеполитическим месседжем?

- Наш основной месседж должен заключаться в том, что такое небольшое государство, как Эстония, опирается на международное право, которое Россия игнорировала в Грузии, Крыму, Украине. И президент должен разъяснять это на внешнеполитическом уровне.

- Что ожидает Евросоюз?

- Евросоюз, во‑первых, должен вернуться к первоначальной идее, идее экономического, а не политического союза. Во-вторых, следует уменьшить правовые нормы, т.е. европейское право. В-третьих, необходимо придать больший вес Европарламенту, который является единственным каналом, через который избиратели могут влиять на ЕС.

- В спектакле театра NO99 «Съезд партии „Единая Эстония”» вы играли самого себя, на многих фотографиях в СМИ запечатлены на коврике для занятий йогой или в красных брюках. Вы тщеславны?

- Я бы сказал, что я амбициозен. Кроме того, жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в скуке.

- Почему вы баллотируетесь в президенты?

- И как канцлер юстиции и как гражданин я озабочен судьбой Эстонии, эстонской демократии, эстонского государства. Принимая решение, я руководствовался поддержкой друзей и близких, пониманием того, что Эстонией можно руководить лучше.

- Как вы готовитесь к выборам?

- Помню о том, что нужно хорошо выглядеть! А если говорить серьезно, то я развиваю свою внешнеполитическую сторону. Читаю различные издания, например, The Economist, общаюсь с экспертами по внешнеполитическим вопросам, чиновниками.

За последнее время я дал интервью и опубликовал статей больше, чем за последние 25 лет.

Начиная с Иванова дня я проехал 65 000 километров, побывал почти в 70 городах и волостях, встретился почти с 90 работниками местных самоуправлений.

- Что вы увидели и услышали на этих встречах?

- Чем дальше от Таллинна, тем больше видишь ту Эстонию, которая отнюдь не такая преуспевающая и радостная, какой она представляется, судя по нашей политической риторике. Например, волость Тыллисте 11 дней оставалась без электроэнергии. Много об этом говорили? В волости Тахева дорога, имеющая жизненное значение, пять дней была закрыта. Мы зачастую не знаем, что происходит в Эстонии.

- Больше всего людей волнует будущее. Что будет после административной реформы?

- Огромное количество вопросов без ответов: будет ли доступно образование, откуда возьмутся рабочие места, что будет с общественным транспортом? Государство слишком мало внимания уделяет жизни села. Но, конечно, было много и позитивных примеров.

- Каким президентом вы бы были?

- Смелым, справедливым, рьяным, готовым бороться за успех. Но в первую очередь я обращал бы внимание на то, что происходит в стране. Благодаря встречам я понял, что внешняя политика, конечно, важна, но президент должен больше внимания уделять происходящему в стране. Особенно сейчас, когда проводится административная реформа.

- Президентская должность накладывает определенные ограничения, президент не может быть самим собой, он не может слиться с массой.

- На любой должности приходится чем-то жертвовать. Внимание общественности – минус должности президента. Но и я, и, думаю, другие кандидаты учитывают, что личная жизнь отойдет на второй план.

- А близкий вам человек?

- Она тоже это понимает.

- Вы не женаты. Планируете оформить отношения?

- Планирую.

- У вас есть сын?

- Да, мой сын работает в страховой фирме Seesam Kindlustus. На днях мы вместе с ним ходили в кино. Он уже взрослый, ему 25 лет, но у нас есть традиция, еще с тех пор, когда он учился в школе, вместе ходить в кино. Смотрели пятую часть боевика «Джейсон Борн». Видели этот фильм?

- Нет, но слышал, что главный герой произносит в нем 288 слов.

- Да. Скажем так, что это уже не тот фильм, что три первых. Смотреть можно, но уровень средний.

А музыкальный фестиваль в Интсикурму, прошедший в минувшие выходные, был великолепен! Мартен Кунингас, NOËP (музыкальный проект музыканта и режиссера Андреса Кыппера – прим. ред.) отлично выступили!