Если вы заглянете в интернетовскую энциклопедию «Википедия» с желанием узнать что-то об Яаке Аллике, то найдете такие сведения о нем: «Яак Аллик – эстонский театральный критик, руководитель театра, режиссер и политик. В 1995-1999 – министр культуры Эстонской Республики. Окончил Таллиннскую среднюю школу 22 (1965). В 1972 году окончил отделение социологии Тартуского университета. Сын деятелей эстонского рабочего движения Хендрика Аллика и Ольги Лауристин. Брат эстонской ученой и политика Марью Лауристин».

Было время, когда имя Аллика не сходило со страниц газет, особенно в годы его министерской работы. Но потом он несколько отошел от политики, а теперь вновь решил вернуться в нее. Почему? На эти и другие вопросы отвечает сам г-н АЛЛИК.

Из спокойной жизни – в политику?

- Г-н Аллик, уйдя из политики, Вы всего себя отдаете любимому для Вас делу – театру. Политика, как правило, - дело совершенно иного рода, зачастую его называют грязным. Что подтолкнуло Вас вновь окунуться в него?

- Несмотря на то, что по своему мировоззрению я отношу себя к социал-демократам, длительное время мне мешало быть в этих рядах их союзничество с правыми партиями. Много разговоров было о том, что они как бы балансируют правую политику, на самом же деле они были пятым колесом в телеге правых и не могли продвигать свои социальные идеи в жизнь. Ситуация поменялась, когда в Таллинне социал-демократы вошли в коалицию с центристами. Если в среднем по Эстонии рейтинг социал-демократов составляет 12 процентов, то у русского избирателя он иной – около двух процентов.

Я подумал, что в нынешней ситуации я, наверное, мог бы быть полезным в контактах с русскими избирателями, разъяснить им основы политики социал-демократов и нашу программу. У меня всегда были хорошие отношения с российскими деятелями культуры, моим учителем в Тартуском университете был близкий к России человек – профессор Блюм. В свое время я как министр культуры подписал первое соглашение о сотрудничестве Эстонии и России в области культуры. То есть, считаю, у меня есть право и есть все основания говорить откровенно с русскими избирателями, как, в прочем, и с эстонскими. Это с одной стороны.

С другой стороны, я был в составе того парламента, который провозгласил независимость Эстонии, и чувствую ответственность за то, что здесь произошло за 20 лет. Сделано много ошибок. И одна из серьезнейших состоит в том, что мы не использовали потенциал, который дает нам географическое положение нашей страны – быть мостом между Евросоюзом и Россией. Этими преимуществами воспользовались Финляндия и Латвия. Мы же превратили свою Эстонию в злое маленькое тупиковое государство, которое заканчивается на мосту.

По ком тоскует Ида-Вирумаа?

Часть Вашей сознательной жизни была связана со Средней Эстонией: высшее образование получили в Тарту, были художественным руководителем, затем директором театра «Угала» в Вильянди, некоторое время – вице-мэром этого города. Почему отправным пунктом на пути в политику выбрали на сей раз Ида-Вирумаа?

- Ида-Вирумаа для меня тоже не чужой регион. Мой сын встретил любовь в Нарве. Невестка окончила нарвскую школу, ее родители – потомственные нарвитяне, всю жизнь жили в Нарве. Я часто бываю в этом регионе. Мне интересна деятельность творческих коллективов, на силламяэском международном фестивале любительских театров я возглавлял жюри. Сейчас в нарвском театре «Ильмарине» ставлю спектакль. Так как давно знаком с Тийтом Вяхи и дружен с ним, постоянно бываю на «Силмете». Кстати, отмечаю для себя существенные перемены, радуюсь, что этот год для предприятия складывается благополучно. Мне близки взгляды Вяхи. Еще в годы своего премьерства он пытался направить Эстонию по пути социально ориентированного рыночного хозяйства.

И я вижу, что «премьерские» идеи он успешно продвигает в жизнь на своем предприятии. Вот таких инвесторов, как Тийт Вяхи, и надо привлекать в Ида-Вирумаа. И в этом я тоже вижу свою миссию. Крепкий бизнесмен Вяхи понимает, что решение проблем Ида-Вирумаа должно лоббироваться не только людьми, здесь проживающими, но и теми, кто не имеет самого прямого отношения к региону, но тревожится за его судьбу и готов содействовать улучшению положения. Пока это делает лишь Центристская партия. Но этого мало, нужно, чтобы подключились и другие политические силы.

К сожалению, силы Центристской партии в связи со скандалом вокруг ее лидера значительно подорваны. Кстати, как Вы относитесь к тому, что происходит вокруг Сависаара и возглавляемой им партии?

Из каких политических сил может, на Ваш взгляд, складываться «левое крыло» в парламенте?

- Как я уже сказал, по многим программным целям близки Центристская партия, Социал-демократическая партия, Народный союз. Объединиться им мешают зачастую личностные причины. Это грустно. Хотя ведь и у «правых» нет устойчивого объединения.

Карлик, пытающийся разозлить слона

Вы не раз говорили о том, что эстонско-российские отношения требуют перезагрузки? Какие самые первые шаги Вы сделали бы для этого, если бы для Вас открылись возможности влиять на эти отношения и способствовать их развитию?

- Первое, что надо было бы сделать, это ратифицировать договор о границе в том его виде, каким он был подписан министром иностранных дел России Лавровым и министром иностранных дел Эстонии Паэтом, то есть без внесения эстонской стороной изменения, касающегося Тартуского мирного договора, ведь именно это стало препятствием на пути ратификации. Внесенное изменение – это не более чем желание нанести обиду российской стороне. Я считаю, что проблемами истории должны заниматься историки, а не политики. А уж обсуждать итоги Второй мировой войны, пересматривая их, - это вообще грустно, глупо и смешно.

Это тоже можно расценивать, как постоянные уколы, направленные в сторону России. Мы ведем себя, как карлик, который пытается разозлить слона. Все это, к сожалению, толкает Эстонию к изоляции. Та же история с деньгами, которые Сависаар якобы просил у России. Просил он их, не просил – не в этом дело. Дело в том, что на этом опять строится политика, разыгрывается «русская карта», вновь появился надуманный некоторыми политическими силами «повод» заговорить об опасности России. Это еще больше изолирует Эстонию от своего восточного соседа. Нынешнее правительство, возглавляемое Ансипом, уже не вызывает доверия у России.

И если оно останется у власти после мартовских выборов, трудно надеяться на то, что отношения двух государств улучшатся. Вот потому и нужны новые силы в парламенте, которые бы трезво и взвешенно смотрели на эти процессы и исправляли допущенные ошибки.

Второе, что следовало бы сделать, - это решить визовую проблему, чтобы люди могли свободно передвигаться между Востоком и Западом, тем более что мир открыт для этого.

Под чью дудку пляшет эстонская интеллигенция?

Я как-то ставил в театре «Угала» «Горе от ума» Грибоедова и хорошо помню фразу Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». В нашем парламенте многие как раз прислуживаются. Если в Рийгикогу придут независимые от явных лидеров люди, не опасающиеся потерять « насиженные места», возможно, что-то и изменится в лучшую сторону. Мне кажется, эстонская интеллигенция все же пробуждается, у нее появляется желание объединиться и говорить открыто о процессах.

«Генетический коммунист»?

То, о чем Вы говорите, характерно, мне кажется, не только для Эстонии. В политике ведь часто случается так, что хорошие честные люди никак не решаются сделать что-либо действительно необходимое, в то время как плохие пользуются этим… Вы довольно смелы в своих сужениях. Не боитесь, что за свои высказывания на Вас, как на Эдгара Сависаара, тоже навешают ярлык «российского агента»?

Тем более Вы и раньше выступали откровенно. Я помню, как резко Вы критиковали президента Ильвеса за то, что он позволил себе недвусмысленно заявить о своем нежелании говорить по-русски потому, дескать, что это означало бы с его стороны признать 50-летие «жестокой оккупации».

Это, конечно, трагедия, что на пути к достижению коммунистических целей погибли миллионы людей. Мой отец был замполитом Эстонского корпуса. Но, может быть, свои идеалистические «грехи» искупил тем, что был на пять лет сослан в Сибирь? 15 лет он отсидел в буржуазной тюрьме… Я, конечно, не сидел в тюрьме за свою «болтовню», как отец, хотя «болтаю» слишком откровенно. Но мне не перед кем оправдываться, ничего плохого я в жизни не совершал.

Как изменить «гадость»?

В одном из своих интервью Вы говорили о том, что наша избирательная система дошла до грани. И не только Вы так считаете. Эстонский публицист Энн Сооосаар как-то в «Постимеэс» описал ее так: «Гадость, гадость, гадость…». Как изменить эту «гадость»?

- Парламент, на мой взгляд, должен быть гибкой структурой. Мне думается, что часть депутатов могла бы работать в нем на постоянной основе (к примеру, председатели постоянных комиссий), а другая (большая) могла бы участвовать в работе, к примеру, шесть раз в году по неделе, когда принимаются законы. У избирателя должно быть право отдать два голоса: один - за какую-то партию, другой – за тех, кто избирается по мажоритарному принципу в одномандатных округах. Тогда бы и избирательных участков было больше, и кандидаты в депутаты были ближе к народу.

Кажется, Байрон как-то съязвил: «Люблю парламент и люблю я пренья, но не люблю я преть до одуренья»… К сожалению, наш парламент иногда «преет» не над тем, над чем надо бы «преть»… Будем надеяться, что после мартовских выборов хоть что-то изменится в лучшую сторону.

Интервью взяла Лидия ТОЛМАЧЕВА

 

Обсуждение закрыто