Несколько лет назад, где-то поздней осенью 2006 года пригласили меня на чашку кофе руководители таллиннской организации Союза Отечества и Республики. Близились очередные парламентские выборы  и консервативные политики, недавно потерпевшие поражение на муниципальных выборах в Таллинне, озаботились, если и не привлечением русских избирателей, то, как минимум оценкой ситуации: надо ли вообще тратить время и ресурсы на «этих русских».

Сидел я за столом в гостиничном ресторане напротив Тоомаса Тынисте и, в свою очередь, пытался понять, а есть ли у СОР собственная внятная политика в отношении русскоязычных избирателей?  Не предвыборные лозунги отдельных партийных активистов, а именно партийная политика. Республиканцы же с исамаалийтчиками никак не могли взять в толк, почему русские избиратели  так массово поддерживают центристов? Точнее, понимать, как Эдгар Сависаар это сделал, они понимали, но принять и позаимствовать подобную политтехнологию никак не хотели. Спорить мне с политиками из СОР особо не пришлось, люди они знающие, и вполне рациональные. Пришли мы к общему выводу, что дело не только и столько в популистских лозунгах или обещаниях (всем – все!), сколько в многолетней и целенаправленной  кадровой политике. Центристы, втолковывал я их оппонентам, пятнадцать лет сознательно работают с русским электоратом и, самое главное, привлекают в свои ряды более-менее известных русских граждан Эстонии и, «вот где собака порылась!», продвигают их внутри партии. Можно сколько угодно иронизировать над причудами подбора фаворитов и фавориток, которые становятся вице-мэрами, а потом и депутатами Рийгикогу, но в представлениях русских избирателей – особенно молодых -  раз и навсегда отпечатывается мысль, что именно в этой эстонской партии им удастся сделать политическую карьеру. Тот почти очевидный факт, что  молодые русские  среди центристов продвигаются не только за счет личных достоинств, но и благодаря «указаниям руководства», мало кого до сих пор смущал: политические выигрыши  с лихвой перекрывали внутрипартийные издержки.

Слушали меня исамаалийтчики, прихлебывали кофе, доливали сливок и слегка каменели лицами, когда я пытался их убедить, что иного выхода для привлечения русских избирателей у них тоже нет: нужно вербовать, поддерживать и продвигать по карьерной лестнице собственных политиков из среды меньшинств. Да, говорил я, кто-то из эстонцев должен потесниться и уступить свое место. Тут-то я и сообразил, что покусился на самое святое, задел самую болевую точку – внутрипартийную конкуренцию, борьбу за влияние внутри партии, сражения  за места в партийных избирательных списках. Внутрипартийная борьба на самом деле – один из самых важных движителей эстонского политического процесса и один из самых скрытых.

 

Либо «русская сборная» надевает майки РПЭ, либо РПЭ надевает майки «русской сборной»

Пять-шесть лет тому назад эстонские политики в голос утверждали, что в нашей республике время этнических партий – имелись в виду русские партии – безвозвратно прошло и русскоязычные эстонские граждане должны определятся с политическими пристрастиями в том спектре, что представлен общенациональными партиями. Результаты парламентских и муниципальных выборов на первый взгляд подтверждали этот немудрящий вывод. Достаточно вспомнить, что на парламентских выборах 2007 года Конституционная партия получила чуть меньше 1% голосов избирателей, а Русская пария Эстония так и вовсе 0,2% (1084 голоса). Казалось, что партии эти просто отомрут. Но не тут-то было. Русская этническая партия оказалась снова востребованной.
Причина того, что на выборах 2011 года избирательный список РПЭ (или попросту «Русская сборная») встретил сдержано-благожелательное отношение политологов и политиков, кроется в том, что за прошедшие годы политическим партиям не удалось более-менее равномерно распределить между собой симпатии русскоязычных избирателей. Львиная доля – почти 80% - русскоязычных граждан Эстонии, пришедших на избирательные участки, отдают свои голоса одной партии – центристам. Политическая технология Эдгара Сависаара оказалась неприемлемой ни реформистам, ни Союзу Отечества и Республики.  

СОР нашел свой нетривиальный выход из положения. В Эстонии союзнические партнерские или подчиненные отношения между партиями строятся не только на фундаменте взаимных интересов, но и порой и на основании личных знакомств и связей. РПЭ претерпела много изменений и политических поражений, но, благодаря своему нынешнему председателю Станиславу Черепанову, юридически не исчезала никогда, впадая между выборами в летаргический сон. Тем не менее, сам Станислав Черепанов никогда не скрывал своих достаточно близких отношений с руководством СОР. Кстати, именно это стало, по всей видимости, причиной того, что Станислав Черепанов не первый год входит в общественный совет по внутренней безопасности МВД от «русской общины». РПЭ, чье руководство по духу и политическим целям близко к партии СОР – просто политическая находка. Нет нужды вербовать и продвигать русскоязычных партийных активистов, достаточно просто поддерживать партию-сателлит, концентрируя именно там приемлемых русских политиков, оставляя конкуренцию между ними на русском же внутрипартийном уровне.

Идею «русской сборной» впервые выдвинула активистка «Ночного дозора» Лариса Нещадимова. Может быть, идея и благая, но действующее законодательство диктует свои правила. В выборах в парламент можно участвовать либо в одиночку как независимый кандидат, либо исключительно по спискам, представляемым зарегистрированными политическими партиями. При этом в партийный список могут попасть только члены одноименной партии ли беспартийные. Никакие избирательные союзы с громкими названиями не допускаются. Таким образом, РПЭ оказалось в беспроигрышном положении. Либо «русская сборная» надевает майки РПЭ, либо РПЭ надевает майки «русской сборной». Альтернативы для любителей русской политики нет.

 

«Русская сборная» - своего рода громоотвод, позволяющий  безболезненно спустить в почву потенциал протестных настроений

Начиная с 1995 года сдерживание русской политической активности происходило двумя способами: тех, кто знает эстонский язык и был готов интегрироваться во внутреннюю жизнь эстонских партий, переманивали, прежде всего, к центристам, реформистам,  республиканцам, а для оставшихся этнических партий стимулировалась внутренняя борьба и конкуренция за тающий электорат.  Вот из этого и рождались заклинания о «едином русском списке» и заведомое появление двух, а то и трех «русских списков».

Сегодня политический ландшафт радикально изменился. Русские политические тяжеловесы либо баллотируются в рядах Центристской партии, либо состоят в ней, притягивая голоса десятков тысяч потенциальных избирателей. По утверждениям социологов, в русскоязычной среде несколько вросла и избирательная активность, вероятно, на базе протестных настроений.  «Русская сборная» под флагом РПЭ и списочно возглавляемая Димитрием Кленским оказалась как нельзя кстати. Это своего рода громоотвод, который позволит безболезненно спустить в почву потенциал протестных настроений. Недаром появление сегодня партийного списка РПЭ осторожно приветствовалось, прежде всего, политиками из СОР, которые надеялись, что «русская сборная»  будет отнимать голоса прежде всего у Сависаара.

Будет или не будет «Русская сборная» отнимать у кого-то голоса – предмет для беспочвенных спекуляций. У Димитрия Кленского уже давно сформировался свой устойчивый электорат. При этом надо учитывать, что лучший достигнутый Кленским результат на выборах в Европарламент (1,8% голосов) сопровождался и заметным ростом популярности кандидатов-центристов. Да и на парламентских выборах Димитрий Кленский, показывая лучшие результаты среди «русских сборных», никак не препятствовал кандидатам-центристам. У Кленского и у центристов избиратели разные и заведомо не пересекаются. Станислав Черепанов так и вообще имеет свой узкий круг сторонников и им довольствуется. Может быть, «Русская сборная» косвенно может оказать влияние на результаты выборов, а точнее на распределение мандатов? И это вряд ли.

 

Будут деньги – будет и политика

Эстонская избирательная система не любит всякие меньшинства. Маленьким не место в парламенте. Выигрывают крупные и сильные.  Распределение мандатов начинается вместе с подсчетом голосов. Сначала в избирательных округах определяются те, кто получил личную квоту, т.е. собрал столько голосов, чтобы сразу стать депутатом, да еще немножко сверху, чтобы передать товарищам по партии. Затем депутатский мандат получают те лучшие кандидаты в округах, чьи партии на круг собрали  в этих округах голосов на два-три-четыре депутатских места. А вот затем начинается самое загадочное. Совокупность голосов, отданных за партии-аутсайдеры и неудачников-индивидуалов, распределяется в качестве компенсационных мандатов среди прошедших в парламент партий. Если пренебречь подробностями, то, чем больше партия собрала голосов, тем больше она получит компенсационных мандатов. Маленькие партии не получают ничего. «Русская сборная» оказала бы влияние на результаты центристов или реформистов только в том случае, если бы те или другие вдвое-втрое ухудшили бы свои результаты  и спор шел бы за доли процента.  Куда серьезнее на распределение компенсационных мандатов скажутся результаты балансирующих на грани провала «зеленых» и «народников».

Выходит «Русская сборная» обречена на поражение. А это что считать поражением, а что победой? Наш закон имеет четкие критерии на этот счет. Русская партия, возглавляемая Станиславом Черепановым, вложив деньги в эти выборы, может надеяться, как минимум на возможность вернуть их с лихвой и вложить в очередной виток политической деятельности. Политические партии в Эстонии начинают получать государственное финансирование на свою деятельность, если соберут минимум 1% голосов избирателей на парламентских выборах. Если 2%, то денег будет вдвое больше, если 3% – то еще больше. Будут деньги – будет и политика.

mnenie.ee

Обсуждение закрыто