«Баронам XXI века» нужны русские «холопы»?
25 лет псевдо-интеграции русских в эстонское общество обернулись для них «бархатным» апартеидом и ползучей дерусификацией. Но Эстония продолжает в том же духе.
Конечная цель государства — заставить местных русских и русскоязычных жителей (треть населения страны!) учиться только на эстонском языке, разрешая им факультативно приобщаться к родному языку и собственной культуре. То есть русских понуждают отвернуться от своей прародины — России.
(К слову, в советское время эстонцы учились в национальных школах, да, по советским программам, но на родном, эстонском языке, параллельно изучая (и неплохо усваивали) русский язык (язык межнационального общения) плюс иностранные языки).
Мало отказаться от родного языка
Но это еще не сверхзадача. После языковой переориентации задумано переформатирование сознания. Его намного эффективнее проводить через всю систему образования (от детсада до университета). В Эстонии началась тотальная пропагандистская кампания в пользу полного отказа от преподавания на русском языке. Это значительно ускорит эстонизацию и вестернизацию русского и русскоязычного населения Эстонии. Переформатирование сознания на западный лад призвано минимизировать потенциальные межнациональные конфликты, гарантировать общественно-политическую стабильность в условиях противостояния с Россией. Кстати, даже, если это удастся, то эксперты полагают, что проблематично предотвратить социально-экономический взрыв в стране.
Можно мечтать о (через детсад и школу) добровольно-принудительном усвоении русскими эстонского языка в качестве родного, но в Эстонии ни за что не пойдут на равенство русских с эстонцами! Потому что, призывая русских жить с эстонцами, «забыв об окопах и противостоянии», вице-канцлер министерства культуры ЭР по культурному многообразию Пирет Хартман (и это не впервые утверждают в Эстонии), так прокомментировала итоги недавнего мониторинга межнациональной интеграции: «Мы проживаем в национальном государстве, которое должно защищать эстонскую культуру и язык». Святое дело! Но остальным она медоточиво обещает «равные возможности на рынке труда, в образовании, культурной жизни. Ни больше, ни меньше, все наравне». Мечта поэта! Но все это — при условии отказа от русского языка как родного.
Все это — очевидный и циничный обман. Ибо признание Эстонии национальным государством предполагает этнократию и моноэтническую политику. Так оно и есть в реале. Ну, как можно говорить о равноправном диалоге эстонцев и местных русских и русскоязычных жителей, если они не только НЕ равны сегодня по множеству фундаментальных характеристик, но это неравенство невозможно устранить, пока Конституция ЭР гарантирует защиту только эстонской культуры и языка, эстонского народа. Не народа Эстонии, то есть всех эстоноземельцев. Неравенство по этническому признаку — факт, признанный и упомянутым мониторингом.
Русофобия оправдана историей?
Эстонское государство — молодое. У него нет еще достаточного опыта межгосударственных отношений, регуляции межэтнических отношений внутри страны. В Эстонии не было своего национального дворянства, а офицерство существовало суммарно всего четыре десятилетия, не пустила глубокие национальные корни-скрепы и интеллигенция. Порой ощутимы даже атавизмы трайбализма в политике и общественной жизни.
Многовековое иноземное (прежде всего, немецкое) господство на территории нынешнего Эстонского государства объясняет и ксенофобию, по показателям которой страна занимает одно из ведущих мест в Евросоюзе. В последнюю четверть века это явление переросло в махровую русофобию, кстати, ныне во многом искусственно подогреваемую и провоцируемую. Будто без нее нельзя создавать нормальное государство, строить которое в таком случае активно и сознательно помогло бы большинство неэстонцев. А не только имитирующие сегодня лояльность властям русские и русскоязычные активисты-коллаборационисты, которых становится все больше. Но искреннее сотрудничество неэстонцев с властями предполагает во всем равные права с эстонцами, всеми т.н. правопреемными гражданами ЭР.
На детскость эстонской политики накладывают свой отпечаток и небольшие размеры государства, а также его расположение на стыке двух цивилизаций — западной и российской, из-за чего геополитически Эстония оказалась в незавидной роли лимитрофа.
Ограниченность государственного мышления в силу обстоятельств пагубно сказалась и после восстановления независимости Эстонии. Хуже всего это повлияло на становлении гражданского общества и обеспечение межэтнического мира. Сегодня эстонские политики живут по указке из-за океана, но еще и только текущим днем, а не завтрашним, что по Черчиллю свойственно настоящим государственным мужам. Что касается естественного — нормализации отношений с Россией, то этого в полном одиночестве добивался единственный в стране политик с государственным мышлением Эдгар Сависаар. Но ему небезуспешно противилась служившая США и Западу в целом национальная политэлита, целью которой стало служение Вашингтону и Брюсселю, а не своему народу.
Разве не всё в руках эстонцев?
Сегодня, когда даже зараженная духом потребительства русская и русскоговорящая часть населения политически деморализована, подавлена Полицией безопасности, всё — в руках эстонской стороны. Но создается впечатление, что именно эстонское общество, особенно политэлита и интеллигенция, страдающие от запоздалого возникновения Эстонского государства комплексом неполноценности, ведут себя по отношению к неэстонцам так же высокомерно и по-барски, как на протяжении многих веков остзейские бароны воспринимали своих крепостных — эстонцев.
В XXI веке вроде бы дико демонстрировать пещерную русофобию и антироссийскость. Увы все эти фобии искусственно нагнетаются Западом, и сегодня они приняли глобальный характер. Очевидно, что это не в интересах эстонского народа. Если же отказ от межэтнического равноправия для Эстонии еще нереален, тогда Таллину надо отказаться от членства в Европейском союзе.
Русская Эстония ждет реализации справедливости и равноправия не на бумаге, а в реале. Глупо обвинять Россию и русских во всех мыслимых и немыслимых грехах. Русские не плохие, они — другие. А что касается плохих людей, то у всех народов их процент одинаков.
Поэтому не надо «переплавлять» русских в эстонцев, нужно лишь одно: русские и русскоязычные должны иметь равные права и быть законопослушными, что давно принято ими самими. И от Эстонии они ждут не любви, а взаимоуважения и равноправия (даже не равенства).
А что на деле? Только что на портале rus.Postimees.ее опубликованы две статьи о русских Эстонии. Выразительны уже заголовки: «Эркки Баховски: среди нас живут носители мышления, которое может вести к депортациям» и «Рейн Руутсоо: Эстония — национальное государство, „равные“ права — демагогия». Первый — известный колумнист, второй — обществовед, профессор Таллинского университета.
«Стеклянный потолок» — норма?
На этом же портале опубликовано интервью президента ЭР Керсти Кальюлайд газете The Washington Post. Вот ее пассаж: «Россия представляет собой угрозу… Некоторые пропутинские радикалы очень хорошо говорят по-эстонски… Мы не должны принимать чей-либо язык за стремление разделять их образ мыслей».
Спасибо за откровенность, пусть и витиеватую. То есть русским не то предъявлен ультиматум, не то им угрожают за то, что некоторые из них «пропутинцы», да еще радикалы, и, о ужас, хорошо говорят по-эстонски. Странная логика в том, что эстонцы «не должны» становиться русскими, зато русские эстонцами — вполне. И это при том, что в стране процветает этническая дискриминация, которую отрицают власть, политики и СМИ. Мало того, неравноправие по этническому признаку в Эстонии узаконено. И это в Евросоюзе, да в XXI веке!
Каков же он, «стеклянный потолок» возможностей для неэстонцев? Прежде всего — существенные ограничения избирательного права: более половины из них не имеют права голосовать на парламентских выборах. А еще это — явное преимущество эстонцев в трудоустройстве и заработной плате, унизительная дискриминация русского языка и образования на русском языке, значительно более высокая по сравнению с эстонцами безработица, значительно меньшие возможности карьерного роста даже русской молодежи, свободно владеющей эстонским языком.
А еще — отказ приходам Эстонской православной церкви Московского Патриархата (самая многочисленная конфессия в стране) в возвращении им их довоенной недвижимости. Среди недоедающих и голодающих детей Эстонии, а это — четверть их общего числа в стране, преобладают те, кто проживает на «русскоязычном» северо-востоке Эстонии. Аннотации к рецептурным лекарствам уже четверть века не обеспечены переводом на русский язык. И т.д. и т. п.
Вот почему многострадальный таллинский памятник Солдату-Освободителю («Бронзовый солдат»), что на прежнем месте, что после переноса на новое, был и остается «островком свободы», местом ощущения чести и достоинства тех, кого в Эстонии считают «чужаками» и «второсортными». При том, что нынешнее поколение оказавшихся после последней войны в стране русских и русскоязычных жителей живет в стране уже во втором, а то и в третьем поколении. А почти десятая часть русских Эстонии составляет наряду с эстонцами т.н. коренное население.
Димитрий Кленский, Таллин, 26 июня 2017