Фото: Евгений Капов

Другую «элегию в прозе», уже в XXI веке выдал выдающийся эстонский театровед, по совместительству – министр, которого партия перебросила с Министерства юстиции на Министерство культуры, Рейн Ланг. Со свойственной ему элегической прямотой заявивший в региональной газете Raplamaa Sõnumid, что не понимает, зачем в Таллинне нужно содержать дешевый и некачественный русский провинциальный театр.

Публика облегченно вздохнула: слава богу, обошелся только хулой – до предложения залимонить в театр гранатой, как 13 лет назад предлагал бросить оную в здание Министерства культуры, дело не дошло.

Итак, по Лангу, театр «дешевый и провинциальный». Предположим, министр прав, как никогда. Однако, чтобы театр и не только Русский, перестал быть провинциальным, а стал столичным, на всякий случай, стране надо перестать быть провинцией, задворками Европы. А министру культуры пора бы перестать хамить. И швыряться гранатами или хвататься за револьвер, когда он говорит о легко ранимых творческих людях, о судьбе целого творческого коллектива. Ну, а насчет «дешевого»… так финансировать культуру по остаточному принципу и хотеть, чтобы театр не был дешевым – мечтать не вредно!

Министру не понравился спектакль «Алло, Евросоюз». Между прочим, мы знаем одну евродаму, которой этот спектакль тоже не понравился, она даже ушла с премьеры после первого акта. Только не понятно: то ли происходящее на сцене оскорбило ее утонченный вкус, то ли депутатша Европарламента признала в сценическом действе отражение большой европейской прачечной, в которой она сама - далеко не последняя портомоя. Видимо, эстонскому министру культуры больше по душе пришелся бы спектакль не «Алло, Евросоюз», а «Алло, прачечная».

Творческие люди в ответ на хамство чиновника, единственное, что могут, так это сглотнуть обиду, затаить в душе боль, и подумать – каждый о своем. Старожилы театра – люди, более закаленные продолжительностью «наездов» на коллектив, перенесут это с меньшей кровопотерей. Кто пришел в театр позже – могут и поплакать.

Чиновничья бестактность, граничащая с хамством, кое-что напоминает, например, сюжеты некоторых бородатых анекдотов.

Министр культуры одной европейской страны решил изобразить демократию. То есть, быть, как все – рядовым зрителем. Он пришел в национальную оперу и встал в общую очередь к билетной кассе. Вот он уже у окошка кассира.

- Дама, мне, пожалуйста, один билетик на «Лебединое». Прошу, только в отдельную ложу. Я не могу сидеть в толпе и наслаждаться изумительной музыкой Чайковского. У меня сильно обострено эстетическое чувство. И вообще, я по натуре большой эстет! (Оборачиваясь). Бабуля, идите в ж…пу!

«Не есть ли театр исключительно самовластный властелин наших чувств», - спрашивает Виссарион Белинский. «Конечно, есть, - отвечает эстонское правительство. - Ведь он так возбуждает и волнует, особенно, Русский театр».

Насколько я себя помню в Эстонии, все время Русский театр становился предметом наезда властей. Сложные отношения с властями были в советское время и у худрука театра Виталия Черменева. Но то, что происходит теперь, в «антисоветский» период, не может идти ни в какое сравнение с «проклятым прошлым». Наезды стали изящнее, если не сказать – изощреннее, тогда они имели идеологическую подоплеку, теперь же – якобы экономическую. Причем, назвать театр «провинциальной дешевкой» не хватало фантазии ни у какого функционера идеологического отдела ЦК Компартии Эстонии.

Обсуждение закрыто