 |
|
| «Царица Анастасия Романовна, первая жена Ивана Грозного» |
«Царица Анастасия Романовна, первая жена Ивана Грозного». Автор: Микешин Михаил Осипович
Техника: Скульптура. Время создания: 1862.
Местонахождение: Великий Новгород.
Источник: Фрагмент монумента «1000-летие России».Нижний ярус, восточная сторона: «Государственные люди»
Со смертью Анастасии, Иоанн лишился не только супруги, но и добродетелей
Царицы и царевны из дома Романовых // Русский архив. Историко-литературный сборник. —М.,1913. Выпуск 8. С. 169
Вскоре по возвращении с Казанского похода царь опасно заболел и когда
ослабел настолько, что не мог ни двинуться, ни вымолвить слова, вокруг
одра казавшегося умирающим царя, собрались придворные и затеяли спор о
передаче престола двоюродному брату царя, Владимиру Андреевичу, вполне
взрослому и самостоятельному правителю, помимо еще младенца, сына
Иванова Дмитрия, что влекло за собою временное правление его матери,
Анастасии, и могло бы вызвать те же интриги и бедствия, какие были в
правление Елены Глинской во время малолетства самого Ивана. Даже
по-видимому самые близкие к царю люди, Сильвестр и Адашев стояли за
передачу правления Владимиру Андреевичу. Но царь не умер и, выздоровев,
затаил злобу против боярства вообще и тех лиц в особенности, которые шли
против его прямого наследника, Дмитрия, и его жены Анастасии. Он увидел
в этом явную измену его царскому роду и особенно восстал на защиту
Анастасии. В своих ответных посланиях к Курбскому, 18 лет спустя после
смерти Анастасии, Иван писал: «Зачем вы разлучили меня с моей женой?
только бы у меня не отняли юницы моей, кровавых жертв (боярских казней)
не было бы». Вообще в обращении с женой Иван IV обнаруживает теплоту и
нежность. Уходя в поход под Казань, он разрешает ей миловать опальных и
«давать свободу заключенным». Анастасия же плачет при расставании с
супругом. Первую свою жену Иван IV любил какой то особенно
чувствительной любовью.
Тотчас по выздоровлении, царь выполняет прежде всего данный в болезни
обет и весной едет с женой и младенцем Дмитрием в Кириллов Белозерский
монастырь молиться по случаю выздоровления. На возвратном пути оттуда к
великой горести родителей царевич Дмитрий скончался (в июне 1553 г.)
9-ти месяцев от роду. По некоторым данным он утонул при переправе.
Тогда снова начались путешествия по монастырям и угодникам (Леонтию в
Ростов, Никите в Переяславль), с мольбою о даровании чад, причем эти
обетные путешествия сопровождались щедрою раздачею даров и милостыни. 28
марта 1554 г. родился царевич Иван, позже царевна Евдокия и еще царевич
Федор (11 мая 1557 г.); но царевна на третьем году скончалась, оба же
царевича достигли возмужалого возраста; известна, впрочем, трагическая
смерть царевича Ивана от руки отца; оставался лишь слабоумный и
слабодушный «постник и молчальник» Федор, с которым и прекратилась
династия Рюриковичей (1598 г.).
После рождения шестого своего ребенка, царевича Федора, царица
Анастасия стала хворать все чаще и чаще, быть может под влиянием тяжелой
атмосферы придворных интриг и вражды к ее родственникам
Захарьиным-Юрьевым. и перемены в характере самого Ивана;— его
ожесточение против бояр и начавшиеся ссылки и казни не могли не
отразиться на кроткой и незлобивой природе царицы. Приверженцы и
советники Сильвестра недолюбливали Анастасию, сравнивали ее с Евдокиею,
женой византийского императора Аркадия, гонительницею Златоустого,
олицетворяя последнего с Сильвестром, Курбский в своих письмах к царю,
далеко не лестно отзывается о братьях царицы, которые, в случае смерти
царя, конечно, захватят в свои руки власть. Иван IV говорил защитникам
царевича и Анастасии: «не дайте боярам сына моего извести, но бегите с
ним в чужую землю, куда Бог вам укажет», а Захарьиных он умолял положить
головы свои прежде, чем дать жену его в поругание боярам (Соловьев). По
заявлению царя, во время обратного пути с больной Анастасией из
Можайска (в ноябре 1559 г.), она «за одно малое слово» с ее стороны
явилась им (Сильвестру и его советникам) неугодной: — «за одно маловатое
слово ее, — писал он Курбскому,— они рассердились... и воздвигли
сильную ненависть на нее, уподобляя ее всем нечестивым царицам»...
Царю в это время было уже 28 лет, его смущали, раздражали и сердили
беспрестанные угрозы: «кричать мне, что душа то моя погибнет, царство то
разорится», говорит Иван, намекая на Сильвестра. «Заболею-ли я, или
царица или дети, — все это по вашим (Сильвестра и его советников) словам
было наказание Божие за наше непослушание вам», говорит Иван в другом
месте своих посланий к Курбскому. Весной 1560 г. удаляется в почетную
ссылку, воеводою в Ливонию, Адашев, а вскоре затем сначала добровольно
уходить, а потом ссылается и Сильвестр; таким образом недоброжелатели
Анастасии и ее родственников не смущают более ее души. Но уже в июле
1560 г. царица занемогла тяжкой болезнью, усиленною вдобавок испугом.
Загорелся Арбат, тучи дыма неслись прямо на Кремль и все усилия потушить
пожарь казались напрасными. Испуганную и больную царицу поспешно
вывезли в с. Коломенское: от страха и сильной тревоги ей стало хуже.
Медики не могли ей помочь и 7-го августа 1560 г. в 5 ч дня она
скончалась.
Анастасия как бы унесла с собою в могилу лучшие порывы души Ивана,
вокруг которого образовалась пустота: прежние уважаемые и любимые
советники удалились, к новым людям, его окружавшим, не было уважения и
привязанности, нежно любимой жены не стало и царь весь отдался своим
природным страстям. Позже перед собором, в покаянной речи своей, прося
разрешения вступить в четвертый брак, Иван IV говорить об Анастасии что
прожил с нею любовно тринадцать с половиною лет; но, «вражиим наветом и
злых людей чародейством и отравами царицу Анастасию извели». Хотя смерть
и второй жены Ивана (Марии черкешенки Темрюковой) и третьей (Марфы
Собакиной) он также объяснял отравой, и такое объяснение было обычным,
как мы говорили выше, в обстановке и в условиях жизни царского терема.
Обычным было и то, когда царь четвертую свою жену (Анну Колтовскую)
через три года после брака заключил в монастырь. Но насильственная
смерть на второй день после брака, пятой жены Грозного (Марьи
Долгоруковой), которую велено было «затиснуть в колымагу, повезти на
бешеных конях и опрокинуть в воду» (Мордовцев) — превосходила уже все
суровости домостроевского быта и приводила в ужас современников.
Возвращаясь к оценке личности Анастасии Романовой, надо заметить, что
хотя бояре и другие лица, близкие с Сильвестру и переносили на нее
нелюбовь свою к ее родственникам, имевшим большое подчас влияние на
царя, но особой злобы к ней лично не питали и летописец хвалит ее,
говоря: «предобрая Анастасия наставляла и приводила Иоанна на всякие
добродетели». Когда она умерла не один двор, а вся Москва погребала свою
первую любезнейшую царицу. Когда несли ее тело в Девичий Вознесенский
монастырь, народ не давал пути ни духовенству, ни вельможам, теснясь на
улицах ко гробу. Все плакали и всех неутешнее бедные, нищие называли
Анастасию именем матери. Они не принимали даже раздаваемой им обычной
милостыни, «чуждаясь всякой отрады в сей день печали». Царя за гробом
вели под руки, он стонал и рвался: «один митрополит, сам обливаясь
слезами, дерзал напомнить ему о твердости христианина»... «Со смертью
Анастасии, Иоанн лишился не только супруги, но и добродетелей»,—
замечает Карамзин.
Эта общая скорбь, эта толпа народа, эти нищие и убогие, пришедшие на
погребение не для милостыни, все это явно свидетельствует нам, что
кроткая и добрая первая русская царица была искренно любима своими
подданными и именно этот образ свой «кроткой и доброй царицы» она
сохранила в памяти потомства и в истории. Возможно также, что эта добрая
память об Анастасии сыграла свою роль и при выборе царя из ее рода
Романовых в 1613 году.
