Фотограф: Кузнецов Алексей Кириллович (1845 -1928)
Фрагмент.
Смотреть полностью.
В 1878 году, находясь в Рыбинске для изучения условий местных пристаней и деятельности недавно организованной речной полиции, я занимался, между прочим, изучением быта нескольких тысяч рыбинских беспаспортных и собрал множество любопытнейших подробностей, характеризующих местную обстановку этого темного люда. Беспаспортные известны в городе под неофициальным именем «Зимогоров», т. е. людей, для которых зима — горе. Когда-то молодой работник, честный, здоровый, с законным паспортом и сильными руками, он пришел в Рыбинск работать на судах. Его приняли, дали работу, дали денег, но деньги понемногу перешли в питейные дома, а рабочий к зиме остался и без денег, и без работы, и даже с просроченным паспортом. Проголодал зиму, спустил кое-какую одежонку — ничего, думает, придет лето — поправлюсь, взнесу недоимку, переменю паспорт, затем домой... Но лето прошло по прошлогоднему, переменилось только одно: одним «Зимогором» стало больше...
С каждым годом, с каждым днем возврат на родину становится «Зимогору»
все труднее. Это понятно: накопляется недоимка, увеличивается
ответственность за проживание без паспорта. В социальном отношении
«Зимогор» представляет явление в высшей степени любопытное: это —
социальный нуль, в полном значении слова. «Зимогор» знает, что потерял
право иметь недвижную собственность, семью, даже имя (большинство
беспаспортных считает себя вынужденным менять свои имена); он лишен
покровительства закона; нет власти, к защите которой он мог бы
обратиться... Зимою этот нуль живет в холодных амбарах, которых так
много в Рыбинске, и домохозяева волейневолей допускают это проживание из
опасения мести со стороны бездомного люда. Одежда «Зимогора» самая
жалкая, у многих нет ничего другого, кроме двух старых хлебных мешков:
один служит рубашкой, другой, на половину подрезанный и стянутый
веревкою, образует нечто вроде шаровар. Пища в зимние месяцы самая
скудная и более или менее случайная: кто подаст копейку, кто накормит
объедками, а иногда навернется дешевая работишка — наколоть дров,
починить телегу, убрать снег и проч. Полиция, чувствуя свое бессилие, на
этот раз прекрасно делает, не преследуя «Зимогоров»; иначе город и
караван давно обратились бы в пепел. При обычном же невмешательстве
полиции, беспаспортные живут пока довольно смирно, но только потому, что
их не тревожат. Во всяком случае «Зимогоры» представляют элемент
ненадежный, никакими интересами не связанный с общим государственным
строем, и эта темная бездомная масса может обратиться в страшную
разрушительную силу, если ею воспользуется агитация прежде, чем будут
изменены самые условия существования беспаспортных отщепенцев.
Таково положение дел на великой реке, на матушке Волге, до сих пор
оглашаемой песнью о Пугачеве. Посмотрим, что делается в наших больших
городах.
В Москве знаменита своими бесчинствами так называемая «Золотая рота»,
контингентом которой служат подонки всех слоев общества. Здесь
встречается и «прогоревший купчик», и бывший мастеровой, и беглый
каторжник, и спившийся с круга чиновник, и отставной солдат, и
монахрасстрига, и всякие «завсегдатаи» питейных домов и ночлежных. Все
это грязное, пьяное, без определенных средств к существованию и, по
большей части, без паспортов или с поддельными видами на жительство,
слоняется изо дня в день по закоулкам Москвы, ища легкой наживы и
промышляя воровством, сбытом краденых вещей, мошенничеством, а подчас и
просто разбоем. По уровню нравственности все члены «Золотой орды» стоят
друг друга — все одинаково испорчены; по умственному же развитию между
ними встречаются: и совершенно безграмотные, неспособные, тупоумные, и
люди с остатками некогда полученного отличного образования, люди
несомненного таланта, еще не вполне погибшего под парами спирта и в
затхлой атмосфере трущобы. Оттенки в умственном развитии сказываются
отчасти и в различии тех безнравственных профессий, которыми существуют
члены этой воровской артели: выгнанный со службы чиновник занимается
преимущественно подделкою паспортов, завещаний и вообще подлогами;
безграмотный мастеровой и солдат существуют на счет кражи и разбоя;
купчик сбывает украденные вещи и фальшивые ассигнации, а представитель
интеллигенции в трущобном мире промышляет на счет мошенничества более
высокой пробы. Временами во главе роты становились люди с сильным
характером, непреклонною решимостью и большим административным тактом:
тогда в роте водворяется своего рода дисциплина и сбродная шайка
обращается в организованную банду, во всем послушную приказаниям
начальника на широком поле воровства, разбоя и грабежа. Пропадал
начальник — пропадала и организация, а вслед затем рота снова обращалась
в сброд проходимцев, существующих преимущественно мелкими
преступлениями на счет чужой собственности и единичными случаями
подлогов, подделки монеты и грабежа.
В Москве за последние годы возникли и другие, так сказать, более
совершенные формы воровской ассоциации, созревшие на руинах банковых
крахов, акционерных банкротств, и других гнилых продуктов современной
цивилизации. Одну из разновидностей этой формы противуобщественного
союза представляет известный «Клуб Червонных Валетов». Оборванцы
«Золотой роты» не идут далее харчевни, постоялого двора и лачуги;
приличные на вид «Валеты», напротив того, открывали себе доступ в лучшие
рестораны, клубы, магазины и раззолоченные палатки купечества и даже
барства, где по преимуществу промышляли шантажом, дутыми векселями,
биржевым обманом, вымогательством, развращением несовершеннолетних
купчиков и т. п.
«Золотая рота», «Клуб Валетов» и другие воровские артели являются
ближайшим последствием того, что в среде общества существует много
людей, недовольных своим положением и потому стремящихся найти лучший
выход, хотя бы и незаконными путями. Понятно, что такие страшные
катастрофы, как, например, недавно происшедший пожар на фабрике
Гивартовского (причем сгорело 30 человек и ранено столько же) не могут
действовать успокоительным образом на население, убедившееся, что виною
тяжкого несчастия была городская администрация, допускавшая
существование огромной фабрики в таком здании, в котором не было
применено никаких мер к охранению общественной безопасности!
В Одессе есть своего рода «Золотая рота», хотя и не имеющая
определенной клички. Под так называемою Молдованкою есть целый подземный
город, служащий притоном бродяг и всякого рода мошенников, ускользающих
от полицейского надзора и существующих противозаконными промыслами.
Большинство живет без паспортов. Искоренение этого зла обычными
полицейскими способами, административными мерами и судебным
преследованием затрудняется легкостью и сравнительною скоростью
пароходного и железнодорожного сообщения Одессы с другими местностями.
