— Магия! Она пробивает сердца и никого не оставляет равнодушным. Там снимались потрясающие актеры, которых уже нет с нами: Любовь Сергеевна Соколова, Любовь Ивановна Добржанская, Саша Белявский, Георгий Бурков, Юра Яковлев. А какой там был потрясающий звукооператор Юра Рабинович! Там все любили Рязанова, делали фильм, как говорится, не на жизнь, а на совесть. Но и замечательного актерского состава было для успеха мало. Однажды лет десять назад я ехала с Эльдаром Александровичем Рязановым в «рафике» и спросила: «Как вы считаете, почему такой успех у фильма?». Он, такой шустрый, несмотря на габариты, повернулся мигом: «Я тебе скажу — это поэзия и музыка».

— Музыка композитора Микаэла Таривердиева на самом деле завораживает. А песни на стихи Евтушенко, Пастернака, Ахмадулиной и Цветаевой можно слушать бесконечно.

— Да, артисты замечательные, Примадонна и Никитин пели гениально, Талызина звучала хорошо, сценарий что надо, который уже разобрали на цитаты. Но и этого мало!

— Фильм снял талантливый кинооператор, впервые использовал три камеры одновременно, его глазами зрители увидели шикарные крупные планы актеров. Благодаря Владимиру Нахабцеву картина отличается тонким чувством стиля и живописностью.

— Оператор Володя Нахабцев — красивый мужчина, 184 сантиметра ростом, когда он шел по коридору «Мосфильма», женщины по обе стороны штабелями падали. Он был потрясающий и как оператор, и как мужчина. И знал толк в любви, что, несомненно, отобразилось в картине. Но и этого мало!

— Так что же стало определяющим?

— Подождите, все по порядку. Ассистентом по актерам на картине работала удивительный человек Лена Судакова. У нее было фантастическое чувство на правду, на искренность. Она чувствовала людей, может, потому что закончила в свое время педагогический институт. Мы с ней познакомились на фильме «Зигзаг удачи», дружили. Бывало, я звонила ей: «Ленка, меня опять не утвердили на роль». Она говорила: «Ну и что тебе этот фильм? Что он тебе даст? Поверь мне, все у тебя будет, Валя».

Это Лена Судакова ходила веревочкой за Рязановым, когда он пробовал различных артисток на озвучивание главной героини, и повторяла: «Попробуйте Валю». Эльдара Александровича все кандидаты не устраивали, все было не то, на его слух. Когда к нему в очередной раз подошла Лена Судакова, он выпалил: «При чем тут Валя? Валя делает свою учительницу, и очень хорошо. Она что, и за ту, и за другую говорить будет? Ты тоже посоветуешь». Наконец Рязанов не выдержал, подошел ко мне в раздражении и сказал: «Знаешь, я не против, чтобы ты озвучила Надю». А у меня по отношению к Рязанову всегда были внутренние молчаливые монологи. Я всегда молчала, может, потому, что и обожала его, и боялась, и была ему благодарна. Про себя же подумала тогда: «Я у вас ничего не выпрашиваю и не хочу этого, потому что никогда никого не озвучивала». У нас в театре была Ирина Павловна Карташова, которая гениально озвучивала всех артисток зарубежья. Потом была такая Дана Столярская, которая говорила на русском за итальянскую актрису Джульетту Мазину. Я еще думала: как это у них так замечательно получается? Это же очень тяжелый труд.

На картине «Ирония судьбы» мы были одной командой. Видимо, доведенный до отчаяния, Эльдар Рязанов сказал мне: «Если твой голос подойдет к голосу Аллы Пугачевой, тогда, пожалуйста, озвучивай». Они сделали крупный план Барбары Брыльской, я прочла текст. Мне было все равно, честно. Хотя было, конечно, какое-то актерское самолюбие, получилось или не получилось… И услышала: «Все, ты утверждена».

Когда я на следующий день встала к пульту, ко мне подошла редактор фильма Нина Скуйбина, худенькая женщина, у нее были потрясающие глаза-сливы, она всегда говорила очень тихо и всегда была незаметна, и сказала: «Валя, нужно спасать фильм!». Я не вру, потому что про мертвых говорить неправду грех. Тогда же подумала: «Ну вы даете, что это такое вы на меня навешиваете?». Я, конечно, «отзвучала», звоню вечером Судаковой, спрашиваю: «Ленка, это что за воззвания — «спасать картину»?». Она говорит: «Валя, был черновой прогон «Иронии судьбы», скучнее не придумаешь». По «Мосфильму» поползли слухи, что Рязанов наконец проваливается.

	Главные герои нашли друг друга. Настоящая сказка в новогоднюю ночь!

«В этом фильме есть сердце женщины»

— Нашли для Нади Шевелевой уникальные интонации, чтобы передать самые пронзительные ноты души?

— Я эту картину проиграла, прожила, мне было легко, я все видела, подправляла то, что недоиграла Барбара Брыльска. Рядом стоял гениальный второй режиссер Игорь Петров, он очень много работал на озвучивании, подспудно вел меня. Рядом был очень душевный и хороший Андрей Мягков, который потрясающе играл в фильме и на озвучивании просто светился.

Сначала говорила за Барбару Брыльску. Когда начала озвучивать свою героиню, ко мне подошел звукорежиссер Юрий Рабинович, сказал: «Мать, а вот себя-то ты должна огрубить». Ну я и огрубила коллегу Нади чуток. А главной героине отдала все самое лучшее. Чем не ирония судьбы?

— Какие моменты сложнее всего было озвучивать?

— Был один момент, когда я читала «Балладу о прокуренном вагоне» Кочеткова. Помните, «пока жива, с тобой я буду — душа и кровь нераздвоимы, пока жива, с тобой я буду — любовь и смерть всегда вдвоем…». Эльдар Александрович возражал: «Ты не держишь ритма». Я встала к пульту, про себя думаю: сейчас я тебе буду держать ритм, и только. Прочла. Попросила сделать последний дубль, где читала уже по-своему, как не надо. Потом посмотрела: какой же дубль Рязанов взял в картину? Пошел мой вариант.

— В фильме вы с Лией Ахеджаковой очень забавно подпеваете в песне «На Тихорецкую состав отправится…»

— Алле Пугачевой на разучивание и запись песни отвели три дня, нам же утром перед съемкой было сказано: «А, кстати, вы тоже поете». Без всякой репетиции, после слова «мотор» мы вступили… И вся съемочная группа от смеха буквально сползла на пол по стенке. Я подумала: у всех абсолютный слух, что ли? Снова собрались, пошел второй дубль, хохот только усилился. Мы врали как не знаю кто. Побледневший Рязанов подошел к сидящему перед монитором Микаэлу Таривердиеву, попросил вполне серьезно: «Это же твоя музыкальная сцена! Сделай же что-нибудь! Научи их хоть как-нибудь петь!» — «Их не научишь никогда», — поставил диагноз композитор. Из шести дублей звукорежиссер Юра Рабинович собрал нам песню.

— Помните первый прогон картины на «Мосфильме» с музыкой и озвучиванием?

— Я при этом не присутствовала, меня никто не пригласил. Лена Судакова рассказывала, что набился полный зал, была страшная духотища, народ сидел и стоял где только мог. Когда после двух серий открылась дверь, вывалились люди, среди них — весь красный Николай Губенко. Он шел широкими шагами по коридору, а за ним бежала его жена Жанна Болотова и все повторяла: «Коля, это озвучивание, Коля, это озвучивание».

Потом, когда фильм стал набирать обороты, слава начала расти как снежный ком, я взяла Лену Судакову буквально за грудки: «Скажи, почему ты так настаивала, чтобы я озвучивала главную героиню?». Она сказала: «Валя, это по сути твоя роль, но не твоя судьба, чтоб ты ее сыграла». Конечно, у меня и в мыслях не было соревноваться с очень красивой Барбарой Брыльской. Рязанов всегда считал меня характерной актрисой. А Лена имела в виду какую-то подоплеку, она чувствовала артистов на раз. Я понимала, что в фильме есть магия, а недавно поняла, что она исходит от Лены Судаковой. В этом фильме есть сердце женщины, которая любила долго и очень безуспешно одного мужчину. Он с ней потом сделал четыре гениальные картины, женился на другой, а Лена умерла от любви. В 41 год. Кто этот мужчина — я вам не скажу, это не моя тайна.

Фильм потому и притягательный, от него невозможно оторваться, потому что в нем есть сердце женщины. Она присутствовала всегда, везде. Она эту магию и создала, ее чувство вплелось, наложилось на картину. Я это вывела спустя годы.

	Любимая фотография Валентины Талызиной. Фото из личного архива.

«Я уже не смотрю «Иронию судьбы», я ее только слушаю»

— Барбара Брыльска так и не поблагодарила ни вас, ни Аллу Пугачеву за проделанную работу?

— Гордая полячка ни разу не сказала «спасибо». Я озвучила Брыльску, второй соавтор — Алла Пугачева — исполнила все песни героини, вложив в них нежность и наивность. Но Барбара думает, что образ Нади Шевелевой создала только она. По моему убеждению, она так и не поняла, в каком фильме участвует. Кстати, моя бабушка была полька, ее отец был пан Галицкий, вся родня — дворяне. Я думаю: откуда у меня такой плохой характер? Наверное, передался по польской линии. Кто-то из газетчиков раздул, что у нас с Барбарой Брыльской плохие отношения. Ничего подобного нет. Мне даже однажды за нее стало обидно. Один из телевизионных каналов сыграл с ней злую шутку. Корреспондент проникновенным голосом спросила: «Барбара, но вам же всегда самой хотелось озвучить «Иронию судьбы»?». И она, как легкомысленная красивая женщина, выпалила: «Да!». Они сняли звук и сделали с ней буквально три-четыре фразы. Это самое начало фильма, где Надя Шевелева приходит домой и обнаруживает у себя в квартире Женю Лукашина. Я подумала: господи, что же она делает? Ее, понятное дело, подставляют. Но зачем же она на это идет? Барбара Брыльска, когда послушала собственное озвучивание, буквально скривилась: «Боже, какая старуха!». У нее же очень низкий, скрипучий голос.

— Было сообщение в одной из газет, что во время съемок «Иронии судьбы. Продолжения», в павильоне пражской киностудии, где Бекмамбетов работал над лентой, вы били польскую актрису.

— Так и написали на первой странице: «Талызина била Барбару Брыльску на второй «Иронии судьбы». Я увидела газету 28 декабря. Как прочитала заголовок, так и села. Сначала хотела немедленно бежать к редактору этой газеты. Потом представила его... Посчитала ниже своего достоинства объясняться с ним. Начались бы суды, пришлось бы что-то доказывать. Била, значит, била. Потом мы встретились, Барбара говорит: «Ты читала эту газету?». Говорю: «Читала». Она предложила: «Давай покажем всем, что между нами нет никакой вражды», и мы обнялись.

— На «Иронии судьбы-2» встретились с коллегами-артистами уже как родные?

— Собрались, обнялись. Снова эти замечательные глаза Юры Яковлева... Мужчина! Всегда был над суетой, очень мягкий, деликатный и доброжелательный. Было очень душевно и комфортно. Идея снять продолжение картины принадлежит Андрею Мягкову. Он говорил, что надо сделать второй фильм, пока все еще живы-здоровы. На съемках душа в душу общалась даже с Барбарой Брыльской.

	Комичный дуэт учительниц Тани и Вали в исполнении Лии Ахеджаковой и Валентины Талызиной неизменно вызывает улыбку у зрителей.

— Лия Ахеджакова так и не приняла приглашения сниматься во второй «Иронии судьбы»?

— Ее отказ объясняли по-разному, но мне кто-то передал ее слова: «Первая «Ирония» — святой фильм». Честно говоря, я надеялась до последнего. Сходя с трапа самолета в Праге, первым делом спросила: «Лия согласилась сниматься?». Мне сказали: «Нет». Подумала: что же я буду делать без подруги? Я бы так никогда партнера не подставила. Лия Ахеджакова — женщина принципиальная, воинственная. Стали думать с продюсером, как выйти из этой ситуации. Кто–то предложил: пусть Таня, которую должна была играть Лия, уйдет в магазин. Я возразила: «Это будет обман, так со зрителем нельзя, если Таня ушла в магазин, то она должна вернуться». И предложила: «Пусть Таня уедет на историческую родину и всю пенсию тратит на звонки, потому что не может жить без родной земли». Так и решили с режиссером Тимуром Бекмамбетовым. Лия до сих пор не может мне простить, что я «отправила» ее в Израиль.

— Смотрите фильм «Ирония судьбы», который неизменно показывают 31 декабря?

— Да, каждый год, сажусь и буквально приклеиваюсь к стулу.

— Больше у Эльдара Рязанова сниматься не довелось?

— Больше он мне главных ролей не давал. В одном фильме предложил сыграть какую-то хабалку, мне это уже надоело, я отказалась.

— После «Иронии судьбы» к вам зрители подходили с благодарностью?

— Я слышала: «спасибо», «вы мой антидепрессант», «благодаря вам иностранная актриса стала нам родной». Одна женщина мне сказала: «Я уже не смотрю «Иронию судьбы», я ее только слушаю». Другая женщина по простоте душевной обронила: «А голос у вас совсем не постарел». Но я и ей благодарна за искренность.