Эта статья написана в декабре прошлого года, подготовлена к публикации в начале этого. Но ходу ей тогда автор не дал, так как на фоне Украины эта важная тема стала казаться не вполне уместной. Но именно события на Украине показывают, что мир меняется в самых различных измерениях и стремительно. Касается это и движения российских соотечественников.
В Эстонии член действующего Координационного совета российских соотечественников Эстонии (КСРСЭ) Павел Григорьев выступил с идеей созвать форум соотечественников для рассмотрения необходимости учредить альтернативные существующим структурам новое движение и КСРСЭ. Это, по его мнению, поможет соотечественникам избавиться от обвинений в «антиэстонской деятельности» и имиджа «пятой колонны», закрепившейся в представлении не только властей, но и большинства гражданского общества. Автор этой статьи готов ошибиться, но, по его мнению, предложение Павла Григорьева, хотя и заманчивое, но запоздалое. Нет больше соотечественного движения в Эстонии, не спасет и реанимация. В качестве доказательства – эта статья. Перед Вами – вторая ее часть.
На дне
2. Почему проще плыть по течению
Что касается важности «вклада в соотечественное движение», подчеркнутой в цитате, приведенной в первой части этой статьи российского дипломата, то такая сентенция – декларативна. Ведь еще до появления на свет этого «движения» русское и русскоговорящее население худо-бедно было охвачено какой-никакой общественной, социальной и культурной деятельностью. С появлением КСРСЭ ничего заметно не изменилось, кроме его внутренних разборок за распределение грантов российских фондов и из-за приближенности к московским чиновникам. Так что говорить надо бы не столько об абстрактном «вкладе», сколько об «измеряемой» эффективности работы с соотечественниками, которая, увы, никого и в Москве не волнует.
Усилия и деньги есть, а отдача?
За последние два десятилетия потрачены какие-никакие усилия и много денег на самые разные мероприятия для местного русского и русскоязычного населения. Но кто-нибудь, когда-нибудь подводил итоги, подсчитывал эффект? Нет этого, по крайней мере, общественности такое неведомо. Зато хоть отбавляй голословных реляций. И это понятно, так как и цели, чаще всего ставились расплывчатые, да и по принципу рука руку моет. Взять давнюю, вполне конкретную акцию московской мэрии – выплату не малых стипендий через поручителей в Эстонии одаренным русским и русскоязычным детям. Какова их судьба, что это дало в результате русскоговорящей диаспоре Эстонии или, еще вернее, России? Ответа нет. А, если деньги на ветер? Зато галочка проставлена. И таких примеров – много.
Из последнего. Сегодня и в России любят хвалиться тем, что в Европарламенте от Эстонии появился «русский» голос. Речь о Яне Тоом. Она, журналистка, сделала головокружительную карьеру в Центристской партии, которая «приватизировала» защиту русской школы, отодвинув на второй план НКО «Русская школа Эстонии», которая как раз и инициировала несколько лет назад борьбу за сохранение образования на русском языке, хотя в последнее время уже вместе с Центристской партией было все больше имитации деятельности. Личное участие в «рейдерском захвате» этой общественной инициативы приняла и сама Яна Тоом. Да, будучи вице-мэром Таллина, она стала активно отстаивать предоставленное законом право обучения на русском языке. Но это похвально лишь наполовину – эстонская власть демонстративно пренебрегла своими же законами, а суды под разными предлогами принимали игнорирующие закон решения не в пользу защитников русской школы. Судилась с эстонской охранкой и сама вице-мэр. Причем она лично вышла победителем. То есть политический аспект проблемы был поднят на щит, а «полевая» (по существу) работа с населением была отвергнута. В итоге и НКО «Русская школа Эстонии» стала заниматься, причем из рук вон плохо, и реальной политикой, и правозащитой, и антифашизмом, все меньше отстаивая саму русскую школу.
Примечательно, что сделавшая на этом поприще политическую карьеру Яна Тоом не раз заявляла, но, как правило, перед эстонцами, что с навязываемой государством переводом в русских гимназиях обучения на эстонский язык в соотношении не менее 60:40 (в пользу эстонского) придется смириться. Одновременно, но перед русскоязычной аудиторией, она же ратовала за отстаивание права учиться только на родном языке. По закону соотношение 60:40 означает, что русский язык считается иностранным, а учебное заведение – «с эстонским языком обучения».
Тем не менее, борьба, точнее ее видимость, продолжается и сегодня, хотя, по сути, она уже проиграна. Идут «арьергардные бои» в судах разного, в том числе международного, уровня. Но даже, если на этом поле удастся положить на лопатки Эстонское государство, то это уже ничего не изменит – учителей с русским языком обучения и так уже не хватает, но их никто и не готовит впрок. Итог: борьба за школу проиграна, а Яна Тоом – в Европарламенте. Единственное утешение, что появился русский рупор в Евросоюзе: хоть с шерсти клок.
На тему эффективности работы с соотечественниками можно рассказывать долго. Например, о сомнительном финансированиироссийскими фондами проектов соотечественников в Эстонии. Например, для чего выдаются московские гранты на переводы эстонских законов на русский язык, если они уже переведены, причем и те, и другие государство не признает? К тому же, финансирование – непрозрачное, а отчетность – ноль.
Адаптация или коллаборационизм
И все же, нельзя умалять ответственности русских и русскоязычных лидеров за бедственное положение неэстонского населения. Но и нельзя не отметить, что в подавлении самостоятельной русской политики большую роль сыграли эстонские СМИ и политические силы (в том числе популярная среди русско-русскоязычного электората оппозиционная Центристская партия, которой отвели роль «громоотвода» русского недовольства). Во главе этого «крестового похода», естественно была и остается власть и ее верный «сторожевой пёс» – Полиция безопасности. Не удивительно: эстонское общество пронизано моноэтнизмом, а этнократическое государство с 2007 года («Бронзовые ночи») уже превращается в полицейское. Это и не позволяет вести борьбу за межэтническое равноправие.
Последнее время раскол в русскую и русскоговорящую диаспору вносит и активно стимулируемый в Эстонии коллаборационизм. Добиваются его по схеме – неприкрытое очернение России и одновременно показушное заигрывание с русскими и русскоязычными жителями. Такой пример. Уже в далеком 2007 году председатель Русской (!) партии Эстонии, юрист Станислав Черепанов публично осудил добровольное народное движение «Ночной дозор» за выступления в защиту печально знаменитого «Бронзового солдата». Он же принял, как должное, варварский перенос из центра Таллина памятника Солдату-Освободителю и осквернение праха захороненных рядом с монументом погибших в сентябре 1944 года воинов Советской Армии. Ну, а после того, как коллаборационист «слил» возглавляемую им Русскую партию, то в награду получил свою порцию варенья и печенья – стал мэром городка Палдиски, правда, ненадолго. Видать, заслуг не хватило: теперь он просто депутат местного горсовета. Но дело-то сделано!
Еще несколько примеров страха, в котором живут русские и русскоязычные в Эстонии. Когда официальный Таллин выставил из страны академика РАН Владимира Тишкова, прилетевшего в Эстонию на встречу с международным журналистским клубом «Импрессум», то лишь единицы русских общественных деятелей и лидеров общественного мнения подписались (а немало и тех, кто отказался) под заявлением протеста. Он был отправлен высшим должностным лицам Эстонии и международным журналистским организациям. Отказались ставить подписи даже члены Русского академического общества Эстонии?! Впрочем, они же полгода назад проигнорировали и призыв осудить увольнение русского патриота, выступающего против германизации Калининграда историка Владимира Шульгина из местного Балтийского федерального университета имени Эммануила Канта.
На гала-концерте в столичном Центре русской культуры (ЦРК), посвященном 60-летию строительства занимаемого им сегодня исторического здания, была исполнена знаменитая русская песня «Конь». Есть там такие строки: «Я влюблен в тебя Россия, влюблен» и «Пой о том, как я в Россию влюблен». Исполнители заменили слово «Россия» на «родная земля». Художественный руководитель Светлана Заугарова не смогла внятно объяснить подмену, обещала лишь впредь исполнять другие песни. Такая отвратительная политкорректность (прогиб перед этнократией в духе стокгольмского синдрома) получила одобрение властей. На последовавшем фуршете директор Департамента культурных ценностей мэрии Таллина Айни Хярм заявила собравшимся, что, наконец-то, русская культура стала частью эстонской культуры…
1 марта состоялись парламентские выборы в Эстонии. И впервые в борьбе за депутатские кресла даже самые националистические партии пригласили в свои избирательные списки неэстонцев – «чужаков», уже не боясь обвинений в предательстве национальных идеалов (читай: отказа от чистоты расы). Но и сами русские и русскоязычные жители со временем стали демонстрировать принятие моноэтнического образа жизни в Эстонии. Например, журналистка Виктория Ладынская записалась в партию ультра-националистов IRL. Ее русскоязычные коллеги Максим Рогальский и Елена Поверина, фехтовальщик Николай Новосёлов, собиратель русской старины Александр Дормидонтов примкнули к другим партиям, которые также признают этнократию нормой. Им неведомо, что их партииосуществляли два десятилетия политику, которая и привела к межэтническому неравенству в Эстонии? Или они намерены изменить эти партии, так сказать, изнутри, занимаясь «подрывной деятельностью»? Последнее исключается. Им укажут на дверь. Стало быть, они – соучастники дискриминационной политики государства в отношении русских.
А что удивляться? Пример им показал и ставший год назад министром образования и науки социал-демократ Евгений Осиновский, который тем не менее никак не повлиял на решение проблем русской школы, если не сказать наоборот. Отмашку русским коллаборационистам дал еще на предыдущих выборах, тогда лидер Объединенной Левой партии Эстониии Георгий Быстров, он же мэр Маарду, города-сателлита Таллина. Отказавшись участвовать на выборах в составе объединения «Русская сборная», он выбрал список не своей Объединенной Левой партии (правопреемница бывшей русской Объединенной народной партии Эстонии). Выбор пал на проигравший выборы сельскую, националистическую партию «Народный союз».
Интеграция в Эстонию: пряник и кнут
Несмотря ни на что сама Эстония, как страна, а эстонцы, как народ, не вызывают отторжения у местных русских и русскоязычных жителей. Мало того, «чужаки» привязались ко второй Родине, укоренились тут, живя уже в третьем поколении и больше. Тут – могилы их предков. Но это еще не основание становиться ментально эстонцами, да второго или третьего сорта.
В последнее время вещающий на прибалтийские страны русскоязычный Первый Балтийский канал, который «кормится» за счет основной сетки передач российского Первого канала, решил европеизировать своих многочисленных зрителей – им стали навязывать получасовые передачи новостей Euronews, хотя все и без этого имеют возможность смотреть этот канал на родном языке и круглые сутки. Цель нововведения – сдвинуть на ночное время новости из России и острые политические ток-шоу, чтобы сузить круг слушателей. Еще. В последнее время возобновлена телереклама «Нам нравится жить в Эстонии». В ней местные русские и русскоязычные люди не нарадуются эстонским счастьем, подчеркивая обывательские прелести западной цивилизации.
И не было бы в том ничего раздражающего, если не «украшающие» жизнь русофобия и антироссийскость, навязываемые Эстонским государством. Увы, многие русские и русскоязычные жители закрывают на это глаза, оправдываясь тем, что эстонцы не виноваты в том, что у них такие неудалые правители. Или оправдываются: Эстония – земля эстонцев, а русские – приезжие, чуть ли не гости. И вот, несмотря на дискриминацию, они уже благодарны за то, что Эстония приютила их, разрешила дышать эстонским воздухом и радоваться западному гламуру. Не жить же в «немытой России», как полагают новые, молодые лидеры русского общественного мнения, которых усердно пестует Эстония.
Увы, ни для кого, в том числе для международных организаций и структур Евросоюза и ООН, не секрет, что русские и русскоговорящие жители (1/3 населения Эстонии) отторгнуты на окраины общественно-политической и социально-экономической жизни страны. Два неэстонца из трёх не имеют права участвовать в парламентских выборах и общенациональных референдумах. А на муниципальных – все имеют лишь активное избирательное право: право голосовать.Доля молодых людей, имеющих высшее образование, среди эстонцев в два раза выше, чем среди неэстонцев. А четверть века назад эти показатели были равными. В стране под флагом защиты эстонского языка преследуется русский. Контроль за усвоением языка, по признаниям даже иностранных правозащитников, носит карательный характер. Полным ходом идет эстонизация русскоязычного образования. Отказано в предоставляемой законом русской культурной автономии. Та же диспропорция по безработице и карьерному росту. Из 80 тысяч недоедающих и голодающих детей Эстонии (каждый четвертый в стране!) большинство – русские и русскоязычные. Неэстонцы редко допускаются к управлению государством даже на местном уровне. Почти сто тысяч жителей (каждый тринадцатый) не имеет никакого гражданства. Государством отказано в переводе на русский язык аннотаций к лекарствам. Возможности карьерного роста среди эстонской молодежи в два раза выше в сравнении с русской, даже, если та перфектно владеет государственным языком. Приходам Эстонской Православной Церкви (Московский Патриархат) не возвращают принадлежавшую им до последней мировой войны недвижимость (храмы и земля) – службы проводятся в храмах на правах… аренды.
Всему обществу навязано понимание того, что маленький эстонский народ должен иметь преференции перед «приезжими» в силу своей незавидной (да, на самом деле тяжкой) многовековой истории. Для этого, мол, и функционирует система пусть и «мягкого», но все же реального прибалтийского апартеида. Вопрос: почему страдать от этого должны нынешние русскоязычные и русские жители, не причастные к зигзагам эстонской истории?
Димитрий Кленский,
Таллин, 7 января/3 марта 2015 года
(Окончание следует)