Колокола мне шлют привет. Юрий Шумаков. Продолжение

Часть 3 (Начало здесь - Часть 1, Часть 2)

В дни моей юности по берегам Наровы было немало храмов. Среди них особенно памятна церковь в Ольгином Кресте. По преданию, в этом селении останавливалась святая равноапостольная княгиня Ольга, устанавливавшая по пути следования каменные кресты. Один из них хранился в храме деревни, которая носила наименование Ольгин Крест.

  Храм свт. Николая в Яама (Восстановлен в  1991 г.). Фото: Александр Хмыров

Своеобразная церковь была и в Ямах.

Во время Второй мировой войны десятки церквей были разбомблены под тем предлогом, что они являются четким ориентиром для неприятеля. В числе намеченных целей был и стоящий на возвышенности Успенский собор Пюхтицкого монастыря.

После окончания войны, приехав в Куремяэ, я встречался со многими местными жителями. Один из них, эстонец по фамилии Кунингас, много рассказывал об истории здешнего края. Сообщил мне и о том, что происходит из многодетной семьи, которую постигло несчастье: корова-кормилица подавилась картофелиной. Отец Кунингаса Альфред был в отчаянии. Невдалеке от монастыря ему повстречался С.В.Шаховской. Тот, заметя озабоченный вид хуторянина, спросил, что его удручает. Отец Кунингаса рассказал о том, что у него пала корова, а детки крохотные. Основатель монастыря дам ему деньги, необходимые для покупки коровы, а впоследствии заходил к ним в избу, справлялся об их житье-бытье.

Из уст Кунингаса я слышал историю, о которой мне рассказывали и другие старожилы. Во время второй мировой войны авиация немилосердно бомбила Куремяэ. Крестьяне видели множество бомб над монастырем.

Место погребения губернатора Эстляндии князя С. В. Шаховского и его супруги на территории монастыря. Фото: Александр Хмыров  

Однажды, вскоре после окончания войны, Кунингас плотничал в монастыре, куда явился человек в военной форме, очевидно полковник авиации. Он попросил у монахинь разрешения войти в церковь, причем  не стал скрывать, что во время войну ему было дано задание разбомбить собор, отлично видимый с воздуха. Кажись, ничего мудреного. Однако бомбы, как орехи отлетали от куполов. Во второй раз летчик прилетел в Куремяэ с тем же заданием. Стал бомбить и вдруг увидел в облаках женщину, которая простерла руки над собором. Офицер услышал голос: «Не разоряй мой дом…» Это не остановило летчика. Но собор, несмотря на все усилия, стоял невредимый на холме.

Кунингас вошел вслед за военным в храм. Полковник остановился справа, у чудотворного образа Пюхтицкой Божьей Матери, долго всматривался, а затем опустился на колени. Во время бомбежки он видел в небе женщину, похожую на ту, что изображена на иконе…

В начале шестидесятых годов я в составе фольклорной экспедицииАкадемии Наук Эстонии отправился в Принаровье собирать народные песни и сказки. Мне, как русскому, приятно было побывать в русских деревнях и побеседовать с крестьянами. Вместе со мной был известный эстонский краевед Р.Вийдалепп.

Пюхтицкая монастырская гостиница расположена за пределами обители. Здесь я остановился, чтобы собирать материалы для фольклорной экспедиции. Гостиницей ведала в те дни мать Силуана. Мы разговорились. Она сообщила, что долго жила в эмиграции во Франции. Человек высокообразованный, монахиня рассказывала мне о своих встречах в Париже с Д.С. Мережковским, И.С. Шмелевым,  Н.А. Бердяевым, а также с С.Н. Булгаковым, Б.П. Вышеславцевым. Борис Петрович Вышеславцев сообщил ей, что бывал в Пюхтицком монастыре в тридцатые годы. Моя собеседница вернулась в Россию после второй мировой войны и по обету постриглась в Пюхтицкой обители.              

Впоследствии мать Силуана подружилась с приезжавшей из Таллинна художницей Бржевской. Известная портретистка приобрела под монастырем хуторок и часто приезжала летом в Куремяэ. В 1990 году, когда я оказался в монастыре, мне показали могилу, где похоронена художница.    

Недалеко от Никольской церкви могила игуменьи Иоанны, которую я знавал в тридцатые годы. С нею я встречался в начале шестидесятых годов. С игуменьей меня познакомил архиепископ Иоанн (в миру Г.Алексеев, долго служивший в Таллиннском соборе Александра Невского). Однажды настоятельница монастыря поведала мне историю своей жизни. В юные годы она была послушницей в Куремяэ. Многих монахинь эвакуировали в глубь России в дни первой мировой войны. После семнадцатого года бывшая послушница получила медицинское образование и работала врачом.   

Когда она услышала о том, что Пюхтицкий монастырь существует и после 1945 года, она вернулась в Куремяэ и продолжила свой монашеский путь.  

В монастыре и до войны были монахини-эстонки. Одна из них показывала приезжим из Эстонии местные достопримечательности и давала пояснения на эстонском языке. К сожалению, я забыл ее имя, но хорошо помню ее одухотворенное лицо и проникновенный рассказ об основании монастыря.        

Продолжение следует... 

(Начало здесь - Часть 1, Часть 2)

 

© «Славия»

Add comment

 


Security code
Refresh

Читайте также:

ТОП-5 материалов раздела за месяц

ТОП-10 материалов сайта за месяц

Вход на сайт