Жуткий гул, горящая Волга и черное от самолетов небо: именно так описывают 23 августа 1942 года те, кому удалось выжить в тот страшный день. 72 года назад в 16.18 началась массированная бомбардировка Сталинграда. В первый же день бомбежки над городом было зафиксировано не меньше 2000 самолетов врага.

Несколько районов города были разрушены практически полностью. Заводы, цирки, больницы, школы, вокзалы, театры — от прежнего Сталинграда не осталось практически ничего. Определить прежнее направление улиц удалось только после расчистки завалов. Точное количество жертв определить так и не удалось. По самым скромным подсчетам, в результате авиационного налета в Сталинграде погибло больше 40 тысяч человек. 

«АиФ-Волгоград» публикует воспоминания тех, кому чудом удалось выжить в день, ставший одним из самых страшных в истории Сталинграда. 

«Как же мы смогли это выдержать…»

Ольга Мирошниченко: «23 августа мы выпускали по заданию политрука боевые листки. А потом под баян танцевали прямо на песке. Командир батареи попросил меня научить его танцевать. И тут вдруг разведчик как закричит: «По местам! Самолеты летят!».

Иван Мельников: «В 42-м году мне было 16 лет. Я мечтал стать летчиком и приписал себе в документах лишний год. Вместе с двумя одноклассниками мы сбежали из дома и рванули в Сталинград – поступать в Качинское летное училище. Когда приехали, оказалось, что оно эвакуировано. Помню, как голодные бродили по городу, размышляли, что делать дальше. Что Сталинград — прифронтовой город, не понимали. Не обратили внимания и на вой сирен, означавший воздушную тревогу. Посыпались бомбы. Спрятаться, залечь в какой-нибудь канаве мы не догадались, а побежали к Волге. В головеньках мелькали мысли переправиться на левый берег. Что стало с моими одноклассниками — не знаю. Близкий взрыв оглушил меня, я метался по берегу, пока не сбило с ног очередным взрывом».

Валентина Дорофеева: «23 августа мы пошли с подружкой в кино. Купили билет — и вдруг тревога. Нас в окоп всех, который был при кинотеатре. Прошло минут 15 или полчаса, когда мы вышли из окопа: все горело, трамваи горели, рельсы были закручены. Не знаю, как мы добежали. Немец сыпал, сыпал эти бомбы, как дождь. Все горело».

Михаил Козловцев: «Прилетела фашистская «рама» (самолет-разведчик), покружилась в районе тракторного завода, над Спартановкой, и улетела. Вскоре самолеты врага массировано бомбили город. Они расстреливали все, что двигалось по реке».

Клавдия Галкова: «23 августа мне дали выходной день, я ехала к маме на трамвае. Недалеко от Мамаева кургана раздался шум, очень типичный для самолетов. Дана была команда выйти из трамвая. Мы легли на обочине и не шевелились. Все небо было черное от самолетов. Я потихоньку отползла поближе к Мамаеву кургану в траву, так страшно было. Я все травой прикрывалась, думала, что она меня спасет. В этот день город был неузнаваемым. Дома, даже без бомб, сами по себе начинали рушиться. Стоял гул, везде слышались крики, стоны, плач. Я побежала к госпиталю и там помогала врачам до следующего дня. А когда выдалась минутка отдыха, пошла к своему дому, но на его месте была только груда камней».

Виктор Гомасков: «Я как раз вернулся домой после смены на Тракторном заводе и буквально провалился в сон. Меня разбудил сосед. Мы вышли на балкон — все небо было в свастике, город пылал, шумели разрывающиеся снаряды. От цеха, который я покинул лишь пару часов назад, остались одни столбы».

Прасковья Серебрякова: «Во время бомбежки Сталинградские госпитали стали эвакуировать на противоположный берег Волги. Мы с ними переправлялись на барже. Бомбили постоянно! То здесь водяной столб, то там… И раненые, и медперсонал — все, кто был на барже, сидели и шептали молитву. Мы оцепенели от страха. Сталинград горел уже весь».

Александра Селиванова: «Немецкие самолеты сбрасывали не только бомбы. На наших бойцов летели куски металла, колеса, пустые железные бочки. Все вокруг горело и рушилось. Земля у Волги стала скользкой от крови. Очень страшно было. Смотришь в бинокль, а картинка вот она, рядом. Бинокли были мощными настолько, что видно было немецкого летчика за штурвалом».

Нина Чеснокова: «Наш взвод послали к ремесленному училищу, чтобы помочь оставшимся в живых после страшного налета. Перебежали дорогу, на пути стоит разрушенный продуктовый киоск, через прилавок свесилась убитая продавщица. В этот день отоваривали талоны на сахар, и поэтому в момент бомбежки там было много народу в очереди. Мы с девочками стали растаскивать живых в одну сторону, мертвых – в другую. Я увидела мальчика, у которого был распорот живот. Он просил то ли пить, то ли жить. Взяли его с собой в машину. Приехали в больницу, а он уже умер».

Ираида Брызгалова: «Кажется, даже земля была объята пламенем. От взрывов приходилось зажимать палочки между зубов, чтобы не травмировать уши».

Анна Шишкова: «Раненых после бомбежки было много, но запомнился особенно один молодой красивый темноволосый парень. Только позже я узнала, что это был Рубен Ибаррури». (Рубен Ибаррури — Герой Советского Союза, был тяжело ранен во время Сталинградской битвы и умер 4 сентября 1942 года в госпитале. — прим. ред.)

Нина Широкова: «Госпиталь был на набережной. Еще до бомбежки раненых стали эвакуировать. Баржа успела доплыть лишь до середины Волги… Еще долго в воде плавали белые рубашки. Разбомбили и здание госпиталя. Каким-то удивительным образом большинство кроватей остались целыми. Они стояли посреди пепелища, подчеркивая ужас происходящего. После бомбежки ехать по улицам было невозможно — можно было лишь идти. Ничего не было, кроме разрухи и трупов».

Валентина Мохова: «Это невозможно описать словами, это надо видеть! Мертвых полно, лошадей половинки лежат. Я боялась, что меня ранят в живот, ведь это самое страшное ранение. Я не столько голову берегла (по голове сразу насмерть, да и все), а всегда живот закрывала, чтобы мучений страшных и долгих не испытывать. Сейчас вспоминаю то время и удивляюсь, как же мы смогли все это выдержать, столько потерять, столько выплакать, но не сломаться…».

5 бомб на квадратный метр

Сталинград продолжали бомбить еще несколько дней. Меньше, чем за месяц, на город было сброшено 50 тысяч бомб. Весили они от 50 до 1000 килограммов. На каждый квадратный метр земли пришлось примерно по 5 бомб и крупных осколков. По мнению историков, ни одному городу в мире не приходилось пережить такое. 

При подготовке материалы использованы воспоминания ветеранов из книги «Битва, изменившая мир», а также публикации с сайта музея-заповедника Сталинградская битва.