§ 29. Õppekeel

(1) Kooli õppekeel on eesti keel. Teiste keelte kasutamise õppekeelena otsustab kooli pidaja.
(2) Koolis, kus õppekeeleks ei ole eesti keel, on eesti keele õpe kohustuslik riiklikus või kooli õppekavas sätestatud mahus, mis tagab eesti keele oskuse omandatud erialal töötamiseks vajalikul tasemel.
(3) Kohustusliku eesti keele õppe nõue ei laiene välislepingute alusel õppijale.
(4) Õppekeeleks loetakse keel, milles toimuv õpe moodustab vähemalt 60 protsenti kooli õppekavas sätestatud õppe mahust, mis tuleneb asjaomasest riiklikust õppekavast.
(5) Kutsekeskhariduse õppekava õppekeel on eesti keel.

 

(1) Языком обучения в училище является эстонский. Вопрос использования в обучении другого языка решает владелец училища.
(2) В училище, где языком обучения не является эстонский, изучение эстонского является обязательным в объеме, предусмотренном государственной программой обучения или программой обучения училища, что гарантирует владение эстонским языком на уровне, необходимом, чтобы работать по приобретенной специальности.
(3) Требование об обязательном обучении эстонскому не распространяется на учащихся на основании внешних договоров.
(4) Языком обучения считается язык, обучение на котором составляет не менее 60% обязательного объема учебной программы.
(5) Языком учебной программы среднего профессионального образования является эстонский.

А в применительных положениях указан и срок перехода:
§ 56. Kooli juhtimisega seotud üleminek

(6) Kool on kohustatud tagama käesoleva seaduse § 29 lõikes 5 nimetatud ülemineku eesti õppekeelele kutsekeskhariduse õppekavadel hiljemalt 2020. aasta 1. septembriks.

(Училище обязано обеспечить установленный п. 5 § 29 переход на эстонский язык обучения не позднее чем к 1 сентября 2020 года).

Если, прочитав это, вы вздохнули с облегчением: все случится нескоро, да и вопрос языка обучения решает само учебное заведение, – напрасно. Во-первых, сроки нам уже ставили – в 2007 году определили для завершения перехода 2013-й, и что получилось, все знают. А во-вторых, среди трех с лишним десятков профучилищ муниципальных всего три, к тому же финансово они на 90% зависят от доброй воли Министерства образования. Так что и эта «лазейка» про выбор языка обучения скорее всего, не сработает.

Между тем семь из десяти учащихся профучилищ – русскоязычные, а после т.н. перехода на эстонский язык обучения к тому же скачкообразно выросло число тех, кто идет в профтех по той простой причине, что не может учиться в гимназии на эстонском языке. А преподавательский состав? Всякий, кто бывал в стенах профессиональных училищ, знает – русскоязычных там поболе, чем в средней школе. Как быть со всеми этими людьми?

Ну и последнее. Среди коллег-депутатов немало весьма небедных предпринимателей. Один из них, услышав про ст. 29 в законе о профобразовании, значительно обогатил мой запас сниженной эстонской лексики. В вольном переводе: «Твою мать, а кто работать будет! Я ж эстонца в цех, едрена вошь, калачом не заманю!».

Характерно, что ни в законе, ни в пояснительной записке ни слова нет о том, как весь этот перевод теоретически будет организован и кто его оплатит. Зато на повестку дня поставлен очередной «русский вопрос». И, как всегда, кстати – для правящей коалиции.

«Postimees»